Боги и касты языческой Руси - Лев Прозоров

В конце концов, осквернитель праотеческой святыни, предатель — будем, читатель, называть вещи своими именами — и братоубийца, от которого бежал родной сын Василий, во время очередного визита к своему азиатскому покровителю был опоен ядом (как свой, ордынский сановник — русских князей татары убивали не таясь, открыто) и умер долгой, мучительной смертью.

Не поленюсь повторить — не проходит безнаказанным осквернение древних святынь.

Но вернёмся к нашему рассказу.

Итак, кумиры с четырьмя лицами, подобные рюгенскому Святовиту, были широко распространены по всей Славянщине.

Так что, в общем-то, предположение Болсуновского не выглядит чем-то чересчур наивным. Рыбаков присоединяется к нему, утверждая, что «четырёхликие идолы, четырёхгранные столбы, как и четырёхчастные композиции в орнаменте (начиная с собственно креста, древнего Языческого символа, узурпированного христианами[16] — Л.П.) действительно выражали идею защищённости «со всех четырёх сторон»».

Вообще-то все правильно, вот только сторон (как и стихий-первоэлементов) в традиционном мировоззрении не четыре, а пять.

Мы не привыкли считать за сторону центр, вертикаль мировой оси — важнейшую часть мировоззрения традиционного человека и после падения Язычества, и, в особенности, во времена его безраздельного господства.

И святилище на Старокиевской горе, скорее всего, связано не столько с четырёхликим Святовитом с далекого Рюгена, сколько с киевским культом Пятерых Богов — тем, которому воздвиг святилище в 980 году будущий отступник, тем, которому служил пришедший в Киев в 1071 году волхв.

И по-моему, читатель, правильнее будет оставить навязшее на зубах выражение «Владимировы Боги», «пантеон Владимира» в покое.

Бессмертные не могут принадлежать смертному — и менее всего братоубийце и вероотступнику.

Нет, не было, не могло быть «Владимировых Богов».

А было — ну, назовём это «Киевское Пятибожие».

Прежде всего, однако, любопытно — а существовали ли такие пятёрки Богов у других индоевропейских народов? Взгляды исследователей Русского Язычества — равно как и древних культов других индоевропейских, арийских народов — давно и заслуженно привлекает Индия, сумевшая сохранить веру Предков до наших дней (пусть и не в неизменности — но неизменного в этом мире попросту нет; скажем, православие наших дней очень отличается от православия XIX века — не говоря про более древние времена).

Причём речь не только о Петуховых, уверенно «переводящих» Брахму, как Влаха-Волоса, а Арджуну — как Яруна, и Асовых, населяющих русские небеса небывалыми «Вышнями» и «Крышнями».

Даже суровый и придирчивый Л.С. Клейн, как мы помним, не удержался от соблазна и проиллюстрировал свои построения по поводу «умирающего и воскресающего» Перуна ссылкой на Индру (правда, профессиональные индологи ничего не знают о качествах, приписываемых Клейном этому Божеству — ну да это, как говорится, совсем другая история).

В качестве «золотой середины» между этими крайностями (представляющими на деле-то две стороны одной фальшивой монеты) рискну предложить вам, читатель, труды Н.Р. Гусевой, С.В. Жарниковой, М.Л. Серякова и, отчасти, Юрия Шилова.

В них достаточно рассказывается о сходстве древнеиндийской культуры с древнерусской, а также о памяти о далёкой северной прародине, откуда пришли на Индостанский полуостров некогда светловолосые и светлоглазые арии,[17] в индийских легендах и преданиях.

От себя замечу только одно — когда-то, перелистывая дневник путешественника и младшего современника Пушкина графа Салтыкова, наткнулся на изображения индуистских храмов в предгорьях Гималаев. Бревенчатые стены, тёсовая крыша, купол-луковка — пожалуй, лишь отсутствие креста над этой луковкой мешало поверить, что на рисунке — не старообрядческая часовенка где-нибудь на Вологодчине.

Обратимся к Индии и мы — и практически сразу найдём искомое.

Кроме широко прославленной индуистской «Троицы»-Тримурти, существует и культ пятёрки Богов. Он так и называется — Панчадэватта, буквально — Пятибожие.

Эти Божества — Вишну-Нараяна, Сурья, Солнечный Бог, Рудра, Божество бурь и ветров, свирепый лучник, Ганеша — обаятельное существо с пухленьким телом младенца и головою слонёнка — вы наверняка хоть раз да натыкались на Его изображение, читатель, — и Дэви, Богиня-Мать.

Иногда этот культ приписывают индуистскому мудрецу и подвижнику пятого столетия Шанкаре — он возродил в Индии почитание исконных Богов после тысячелетнего (цифра, над которой русским стоит задуматься) пренебрежения, в коем Они пребывали, потеснённые торжествующим буддизмом. Другие же утверждают, что культ Пятерых существовал параллельно ведическим культам гораздо раньше.

Я думаю, что с этим как раз можно согласиться.

Не во всяком индийском доме все Пятеро стоят на домашнем алтаре — такое могут себе позволить в основном жрецы-брахманы, ведь творить ежедневно обряды всем Пятерым Богам — это немалая трата времени и сил.

И что любопытно, расположение этих Богов, если Они всё же почитаются все вместе, на прямоугольнике алтаря таково — самое почитаемое в доме Божество стоит в середине и чуть позади, ближе к стене, у которой воздвигнут алтарь, а остальные четверо — каждый в своём углу.

Ничего не напоминает, читатель? Как по мне — так почти полное подобие Киевского капища 980 года, обнаруженного киевскими археологами.

Впрочем, если изображения Пяти находятся далеко не на всяком алтаре, то хотя бы упоминаются они во время всякого индуистского ритуала: «Солнце (Сурья. — Л.П.), Ганапатха (Ганеш — Л.П.), Дэви, Рудра, Кэшава (Вишну. — Л.П.) именуются Панчадэватта. Их следует почитать во всех обрядах».

Так наставляет трактат «Щарадаталака тантра».

Однако и на другом конце индоевропейского «материка» мы встречаем нечто до крайности похожее.

У галлов или кельтов — высокого, голубоглазого, золотоволосого народа, занимавшего когда-то огромные земли Европы от современной Португалии (буквально — «пристани галлов»), испанской Галисии и Голландии до нашего Галича и малоазиатской Галатии.

Сейчас кельты-гэлы ютятся на Британских островах (шотландцы, ирландцы, валлийцы) и Бретонском полуострове на северо-западе Франции.

Это всё, что осталось от былого великолепия народа бесстрашных воинов, великолепных металлургов, искуснейших ювелиров, отличных мореходов, великих певцов и поэтов (достаточно вспомнить, что слово «бард» — кельтского происхождения).

Они подарили миру меч и кольчугу, свод и плетёный орнамент, короля Артура и легенду о святом Граале. Их культура оставила след в славянской, германской, скандинавской, англосаксонской, испанской, французской, византийской.

Именно кельтские мореходы первыми проторили торговый путь по Восточной Европе из Балтики в Каспий.

Чего не хватило народу мудрецов, воителей и творцов, чтоб сохранить свою цивилизацию? До сих пор загадка. О сродстве кельтской Веры со славяно-русской говорят немало.

Достаточно сказать, что, по предположениям многих учёных, слово «волхв» происходит от племенного названия кельтов — волохов для славян, вальхов, вельхов для скандинавов. Сходны обычаи в области жертвоприношений, устройство храмов и святилищ, а идолы кельтов часто представляли собою, по словам археологов, деревянные столбы, увенчанные кованной из металла личиной.

Как тут не вспомнить Перуна из киевского капища 980 года — деревянного, с серебряной златоусой головой, а равно и истукана аль Масуди с «головою червонного золота»?

К перечню можно добавить и рюгенского Черноглава «Книтлинг-саги», и золотую голову Купалы из полесских песен. Не меньшим почтением пользовались у кельтов многоликие Боги — в Европе их, кроме славян и самих кельтов, ни у одного народа не было.

Самая приблизительная параллель — двуликий Янус римлян. В I веке до христианской эры великий полководец и государственный муж Гай Юлий Цезарь (о масштабах этой личности можно судить хотя бы по тому обстоятельству, что славянское «царь» и германское «кайзер» происходят от его имени, да и месяц июль в нашем календаре хранит именно его память) отправился покорять галло Галлы были старинными врагами Рима — в свое время именно они подошли под стены Рима, и взяли бы его, если б не поднявшие тревогу священные гуси.

Однако откупаться жителям городка на Тибре, который еще никто не звал Вечным городом, все же пришлось.

А когда римляне стали складывать на весы золото для выкупа, вождь галлов Бренн швырнул на чашу с гирями длинный, тяжелый галльский меч (кстати, слово «меч» в славянских языках, по мнению некоторых ученых, происходит из галльского).

На робкие протесты патрициев высокомерный усатый варвар ответил фразой, ставшей бессмертной: «Горе побежденным!» Что ж, со временем это горе довелось изведать потомкам Бренн Легионы Цезаря громили дружины и племенные, ополчения галлов поодиночке — не помогало даже то обстоятельство, что римский меч, после столкновения с галльским, зачастую приходилось выпрямлять ногой.