Пируэт - Антон Антонов

Эта Ирина вообще змея. Правильно Заборин ее не любит. Плохо только, что после этого звонка и еще после всего того бреда, который Ирина выдала ментам, Заборин боится идти на радикальные меры.

А без радикальных мер не обойтись. Ради денег Ирина способна загубить все так отлично налаженное дело.

И отдать ей эти проклятые деньги, оставить за ней лесниковскую долю и выплачивать тихо-мирно дивиденды — тоже не выход. Фирма, конечно, не обеднеет, но ведь Ирина почувствует слабину и захочет большего.

Змеи — они все такие. Сколько ее ни корми — а она все зубы точит.

ОНОН и привлеченное к расследованию аферы с зеленым горошком из Германии региональное управление по борьбе с организованной преступностью работали как бы на пустом месте, с нуля. Достоверным фактом было только то, что у наркоторговца Колокольцева нашли две банки с горошком от фирмы «Брокендорф» и пакетиками с наркотиком на дне.

Все остальное можно было отнести к разряду домыслов. Правда, за несколько дней удалось установить, что горошек от «Брокендорфа» в город завозят только две фирмы. Причем одна — ООО «Глобус» — доставляет его напрямую из Германии, а другая — АОЗТ «Перун» — покупает у более крупных оптовиков в Москве.

Понятно, что мафии проще ввозить наркотики напрямую, чем использовать какого-то московского посредника — однако это лишь умозаключение, а не доказательство, которое позволило бы развернуть против «Глобуса» активные оперативно-следственные действия.

А слежка за Лутовиновым, который мог навести на нужные доказательства, некоторое время ничего не давала, и сыщики уже стали беспокоиться: уж не отошел ли он временно от дел, узнав об аресте своего клиента и контрагента Колокольцева.

Может, Лутовинов действительно выжидал — но наблюдение за ним вели аккуратно, и наркоторговец ничего не заподозрил. А потому успокоился и сделал интересный звонок по сотовому телефону.

Даже если бы он не назначил встречу, оперативники, имевшие доступ к станции сотовой связи, смогли бы вычислить абонента по номеру. Но Лутовинов встречу назначил, и через несколько часов пасущие его инстанции уже знали, с кем он собрался пообщаться наедине.

Пристроить «жучок» к одежде Лутовинова так и не удалось — летом это вообще непросто, потому что одежда легкая, и подслушивающее устройство легко обнаружить. Кроме того, Лутовинов оказался очень непостоянен в одежде — у него было столько рубашек и штанов, что навесить «жучки» на все не смогло бы даже ЦРУ.

По этой причине разговор Лутовинова с его визави остался для ОНОН и РУОП тайной. Но собеседник Лутовинова был интересен сам по себе, поскольку работал он не где-нибудь, а в охранной фирме «Ястреб», в должности охранника.

А самое главное — сумка Лутовинова после беседы с этим охранником сделалась заметно тяжелее, чем до разговора. Это было заметно даже невооруженным взглядом.

— Придется его брать, — предположил офицер, ответственный за операцию.

Чтобы установить на законном основании наблюдение за собеседником Лутовинова, требовались если не прямые улики, то как минимум косвенные свидетельства его причастности к преступлению. Сейчас таких свидетельств не было. Но если Лутовинов будет задержан, и в его сумке окажутся банки со «смешинками», то повод организовать наблюдение за охранником Семеновым появится — а это может дать весьма перспективную нить.

Однако у этой идеи были и недостатки. Если люди из «Ястреба» быстро узнают об аресте Лутовинова, они могут принять контрмеры.

Тут вариантов два. Либо они попытаются через своих покровителей в мэрии, а может быть, еще выше, надавить на ОНОН и РУОП, чтобы те не лезли в дела «Ястреба» и «Глобуса». Но РУОП — не городской угрозыск, на него не так просто надавить, особенно из мэрии, с которой он уж вовсе никак не связан. Это городской милиции приходится считаться с городскими властями, а у регионального управления по борьбе с организованной преступностью, как и у областного отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, таких барьеров нету.

Поэтому более вероятен другой вариант: узнав об аресте Лутовинова, «ястребы» занервничают и займутся сокрытием улик и заметанием следов. А это сыщикам только на руку. Чем больше преступник нервничает, тем больше ошибок он совершает, а ошибки преступника — это залог успеха розыскника.

Капитан Борисов, руоповец, ответственный за операцию, посоветовался со своим начальством и с коллегами из ОНОН и вынес вердикт:

— Будем брать.

Лутовинова взяли без труда и почти незаметно для окружающих. Встреча с Семеновым происходила вечером, домой он шел уже почти ночью, проходил через темные переулки, и в одном из них к нему подкатила машина, из нее выскочили оперативники, подхватили клиента под белые руки, затолкали на заднее сиденье вместе с сумкой и увезли.

Процедура заняла секунды три и совершена была между двумя заводами, обнесенными глухой стеной, при полном отсутствии прохожих. Со стороны Лутовинова было опрометчиво бродить в таких местах в одиночку, даже имея в кармане пистолет и обладая отменной реакцией.

Несмотря на быстроту и натиск бойцов РУОП, Лутовинов успел потянуться к оружию — но попытка эта была успешно пресечена.

В сумке у него действительно оказались банки с зеленым горошком. Целых шестнадцать штук.

Их торжественно вскрыли и нашли то, что и ожидали найти. Смешинки на очень солидную сумму. Ориентировочно — тридцать две тысячи долларов.

Первый допрос длился всего полчаса. В первые пятнадцать минут Лутовинов утверждал, что банки он нашел на улице, но потом перестал, и уже через два часа после окончания допроса у следователя было достаточно доказательств, чтобы вынести постановление о наружном наблюдении за гражданином Семеновым и прослушивании его телефонных разговоров. Этот документ по новому уголовно-процессуальному кодексу нуждался в судебном утверждении, но с уточнением — суд обязан рассматривать дела такого рода в срочном порядке. На утверждение потребовалось еще два часа на следующее утро, после чего Семенов, который еще ни о чем не подозревал и ни от кого не скрывался, был взят под наблюдение.

А через неделю оперуполномоченный Сажин, который регулярно названивал друзьям в ОНОН и интересовался новостями, дождался, наконец, интересных вестей.

Оказалось, что «Ястреб» ведет активную слежку за вдовой Юрия Лесникова. Подслушивает ее телефонные разговоры, пасут ее днем и ночью и без стеснения обсуждают причины этой активности.

Друг передал Сажину копию интересной записи, сделанной в квартире Семенова, где ребята из «Ястреба» собрались немного выпить и расслабиться с девочками.

Голоса не идентифицировались, но тема разговора была интересна сама по себе.

— Шеф хочет грохнуть эту Ирину, — говорил один, — а Заборин не дает. Боится. Он и так у ментов под колпаком.

— А что Ирина сделала шефу? — интересовался другой.

— Похоже, Лесник разболтал ей что-то про наши дела. А может и нет, но шеф думает, что лучше подстраховаться.

— Слушай, а кто грохнул самого Лесника? Кто-то из наших?

— Черт его знает. Может, сам шеф.

— А чего они не поделили?

— Да не знаю я. Бабки, наверно. А если Лесник болтал о делах направо и налево, то и за это могли грохнуть. Нас это не касается.

— А бабу он тоже сам уберет? Или нам поручит?

— Если поручит — сделаем. Какие проблемы?

Слушая эту пленку, Сажин радовался, как ребенок, выкрикивал «Йес! Йес! Йес!!!» и демонстрировал американский победный жест: рука согнута в локте и пальцы сжаты в кулак.

— Мы их сделали! — воскликнул он, явившись с этой пленкой к Ростовцеву.

Ростовцев, однако, не разделял этого восторга.

— Сначала надо доказать, что именно их шеф застрелил Лесникова. И еще разобраться — кого именно они называют шефом. Тут ведь две кандидатуры: директор «Ястреба» Балабеев и еще Тараканов, которому они все время звонят.

— Я ставлю на Тараканова. Балабеев не похож на человека, который способен убить кого-то собственноручно.

— Один черт. Все равно доказательств у нас нет. Мало ли о чем шестерки по пьяни болтают — тем более при бабах.

— Об этом они болтали без баб. Видишь — разговор резко оборвался. Это как раз привезли шлюх.

— Какая разница. Все равно: весь этот разговор — сплошные «может быть».

— Но согласись — эта нить крепче, чем все, что у нас были.

— Согласен. Но работы тут еще выше головы. И черт его знает, как к ней подступиться.

Тараканов нашел, как подступиться к Заборину, чтобы без ссоры и ненужной нервотрепки получить у него разрешение на ликвидацию Ирины Лесниковой. Он просто дал генеральному директору «Глобуса» послушать голос Толика Кленова.

Конечно, Толик, звоня Заборину с угрозами, старался говорить измененным голосом. Но, как видно, изменил его недостаточно. Во всяком случае, Заборин этот голос сразу узнал. И спросил: