Долгая спячка: Ведьмак. Истории Школы Кота (СИ) - "vorontsov.jr"

— Вы смотрите не запачкайте кровью свои драгоценные бумажки. Думаю, мы оба знаем, куда мы сейчас направимся, так что не будем медлить. — Морро развернулся к толпе, — Друзья, не беспокойтесь, у нас с бароном натянутая дружба. Продолжайте праздновать начало Хорсовых дней и выпейте за наше с бароном здоровье.

Толпа слушала косматого командора чуть ли не с придыханием, люди любили Морро и одновременно побаивались.

— Расходитесь. — бескомпромиссно добавил ведьмак и народ нехотя подчинился.

— Я, барон Батни Охол — участник Зала советов требую вас, стражники, заключить этого лживого ведьмака под арест. У меня на руках неоспоримые доказательства его преступной деятельности! — подал голос барон за спиной Морро.

Стражники растерянно взглянули на командора, и пусть полностью лоялен к нему был один капитан Кадебо, остальные просто бы не осмелились пойти против ведьмака.

— Я вам еще раз напоминаю, о, великий барон, что стража подчиняется мне, независимо от того, что вам там только что принес ваш человек. — солдаты расслабились услышав железный аргумент своего командора.

Барон еще раз осмотрел собравшихся стражников:

— Когда этот лживый, нахальный оборотень будет казнен, вы все будете вышвырнуты со службы на мороз. — Охол махнул полой клубничного кафтана, пряча под ним красивый клинок, и ушел, напыщенно задрав подбородок и шмыгая разбитым носом.

Гвардеец с бумагами засеменил за своим господином, стараясь не встречаться взглядом ни с кем из стражников, особенно, с командором Морро. Ведьмак сплюнул и какое-то время смотрел в спину удаляющегося барона. Именно Батни Охол был главным инициатором отлучения ведьмака от высшего света Весвальда. Два года назад Морро нанял кодлу местных беспризорников и научил сорванцов писать ровно одну фразу: «Барон Охол — грязный мужеложец». Детишки, конечно, понятия не имели, что они пишут, но усидчиво трудились почти неделю. Ведьмак щедро заплатил юным писарям, чтобы в самую темную безлюдную летнюю ночь, они усыпали Весвальд более чем тысячью подобными посланиями для барона. Морро тогда лишь на бумагу потратил два месячных жалованья, но наблюдать, как люди мерзкого Охола вычищают город в канун дня рождения своего господина, было бесценно. «Письма…» Ведьмак задумался. «Письма! Не уж то этот благородный червь и есть автор этих идиотских записок?! Если так, то эта безыдейная посредственность объединилась с эльфами?»

— Командор? — робко обратился капитан, но Морро погряз в раздумьях и не обратил внимания, — Командор?! — громче повторил Кадэбо.

— Да, капитан.

— Как только мы получили послание я попытался попасть к Наместнику, но дворецкий сказал, что он не принимает никого к себе.

— Хорошо, капитан.

Кадэбо всегда меньжевался прежде чем спросить что-то у командора:

— Вас не беспокоят документы, которые нашел человек барона?

— Нет, капитан, — соврал Морро. — Но я обязательно хочу с ними ознакомиться.

***

Как только взошло солнце ведьмак отправился к Наместнику, улицы Весвальда, словно вымерли после праздничной ночи, город вонял мочой и ведьмак знал, что вонь эта сохранится еще ближайшую неделю. Внутренний двор поместья был пуст, но возле коновязи у ворот лежала свежая куча лошадиного навоза. Морро поднялся по каменным ступеням к парадному входу и вздумал было постучать, но дверь отворилась и его встретил недовольный дворецкий:

— Доброе утро, командор. К сожалению, Наместник не принимает. — голос слуги был сонным и уставшим.

— Здравствуй, Джеррод, что случилось?

— Простите меня, мастер, но господин велел мне держать язык за зубами, а я ни разу не подводил своего господина. — пожилой дворецкий стал медленно закрывать дверь давая понять, что разговор закончен.

Ведьмак сложил знак Аксий и Джеррод застыл с мутными, как у несвежей рыбы, глазами.

— Чем занят Наместник? Где он и кто к вам приезжал? — шепотом спросил Морро наклоняясь ниже.

— Вчера ночью господин получил два послания и немедленно отправил меня на голубятню разослать письма с приглашением всем ближайшим от Весвальда чародеям, — заговорил монотонным, не свойским голосом дворецкий, — После он заперся у себя в покоях и я его больше не видел.

— Кто к вам недавно приезжал?

— Барон Охол. — покорно ответил Джеррод.

— Наместник принял его?

— Нет.

— Забудь этот разговор. — ведьмак еще раз проделал манипуляции с рассудком дворецкого, глаза слуги прояснились и он взглянул на командора с легким недоумением.

— Всего доброго, Джеррод, передай Наместнику, что у меня есть информация для него.

— Да-да, командор, обязательно. До свидания. — забормотал растерянный дворецкий.

«Зачем Наместнику чародей? Нет. Что такого получил Наместник, что ему вдруг понадобился чародей?» Все больше неприятных вопросов ставилось перед ведьмаком. Морро, отягощенный своим все ухудшающимся положением, брел по центральной улице, стараясь не наступать на мусор и нечистоты. Черный кот лениво вышел из переулка, такого узкого, что его можно было принять за щель между двумя домами. Гладкая шерсть животного блестела в лучах утреннего солнца, он потянулся, загнув хвост словно скорпион, и зевнул. Кот медленно обернулся, увидел приближающегося ведьмака, ощерился, зашипел и шмыгнул обратно в тень переулка.

«Да не может быть?!» Морро услышал свист оперения и остановился. Стрела с хрустом врезалась в сухое дерево оконной рамы пекарни в шаге от ведьмака. На древке снаряда легонько развивалась красная батистовая лента, Морро взглянул в сторону, откуда был выпущена стрела. На крыше дома через дорогу от «Головы усатого эльфа» стоял субтильный высокий лучник, он поднял руку высоко вверх и помахал ведьмаку. «Слишком часто в меня стали стрелять в последнее время, так ведь могут и попасть» Пробежала мысль в голове ведьмака. Стрелок грациозно, с нечеловеческой грацией спустился с четырехэтажного дома и облокотившись на стену стал ждать Морро.

— К чему весь этот пафос, Иссендайн? — ведьмак протянул эльфу руку, — Мог просто подождать меня в трактире.

— Я так и сделал, Ватт’гхерн — по локоть пожал протянутую руку эльф. — Но тебя не оказалось на месте и мне не очень хотелось светиться среди людей в утро Хорсова дня поэтому я решил подождать на крыше, поближе к солнцу.

Лицо эльфа скрывала тень кожаного капюшона — а там было, что скрывать: кровоподтек на левом глазу, желто синий фингал и разбитая верхняя губа дополняли обычный эльфский грим.

— Что случилось, Иссендайн? Я посылал к тебе вчера голубя.

— Принц Локли’ен вернулся вместе со своими зелеными капюшонами, Ватт’гхерн, Буковые леса вновь принадлежат ему. — с досадой в голосе ответил эльф.

— И давно?

— Они напали на деревню ночью с месяц назад. Маллиндайн перебил всех моих приближенных и вновь провозгласил себя хозяином леса. Всех, кто не согласился преклонить перед ним колено, его бойцы заковали в цепи.

— А ты какого лешего жив? Ты же вроде как должен быть мишенью номер один? — Ведьмак недоверчиво посмотрел на Исендайна и тоже облокотился на белый камень стены.

— Он сказал, что не переступит через родную кровь, пусть даже и кровь ублюдка.

— Поздравляю, повезло! — Морро хлопнул эльфа по плечу. — А морду, значит, ублюдку начистить его принципы не запрещает?

— Это не Маллиндайн. — эльф отрицательно покачал головой, — Зеленые капюшоны отделали меня за попытку побега.

— Но ты все же сбежал.

— Со второго раза, Ватт’гхерн. Лишь со второго раза.

— Раз голубя моего ты не получал, зачем пожаловал? По доброй воле решил предупредить старого друга? А может хочешь чтобы я добил благородного полу-братца и усадил тебя обратно на лесной трон? — ведьмак говорил по товарищески саркастично, хотя другом он эльфа не считал.

— Ты не удивлен возвращением принца, Ватт’гхерн, ты знал?

— Догадывался. Скажем так, намеки на это были.

Странный грохот, приближающийся откуда-то со стороны улицы ведущей к городским воротам привлек внимание чуткого слуха эльфа и ведьмака. Звук напоминал стук колес повозки, очень большой повозки, груженной чем-то очень тяжелым. Они обошли дом с угла и увидели шестерку быков тянущих за собой колоссальных размеров кузов, исполненный на манер циркового шатра и покрытый бордовой тканью. Массивные колеса гремели по мостовой, выдирая из нее расшатанные булыжники, за вожжами сидел гном, беспокойно озирающийся по сторонам. Повозка шла под сопровождением из восьми эльфов, все как один одетые в красное и в желтых шапочках, украшенных вышивкой в виде клубники. Эльфы улыбались и всем своим видом изображали из себя бродячих артистов, но что-то ведьмаку подсказывало, что они совсем не добродушные шуты. За повозкой запряженной быками ехали еще две фуры, в каждой по паре крепких коней. На телегах позади громоздились бочки и коробки, их охраняли с десяток эльфов и по паре краснолюдов за поводьями.