Легионер - Сергей Зверев

— Вот в целом такая картина, — заключил Мазур. — Понимаешь?

— Угу, ясно, — кивнул Семенов. — Веселый приборчик.

— Очень веселый. Соответственно, с помощью устройства можно кардинально менять психику больших масс людей. Гипноз, скажем, действует подобным образом, но обычно на какого-то конкретного человека.

— Это да! — вдруг оживился Семенов. — Эту штуку я на себе испытал. Одна телка как-то меня затащила на сеанс гипноза. Я сначала не хотел идти, а потом любопытство разобрало: дай, думаю, своими глазами посмотрю, как же это удается народ одурманивать. Пришли мы туда, как сейчас помню, полный зал народу. Этот, значит, гипнотизер, здоровый такой дядька… Усы у него закрученные, а с ним ассистентка. Вся в черном и золоте. Эффектная была девка, да…

Он на мгновение зажмурился, вспоминая.

— Чего он только там не показывал! Вызывал людей из зала, и чего они только не вытворяли! Зомбировал он их по полной программе. Один, значит, кричал все из зала: не верю, дескать, шарлатанство это все. Вы, мол, своих людей по залу порассаживали и только их и вызываете. Я сам, грешным делом, подумал, что так и есть. Тогда тот фокусник его из зала вызывает. С ним вместе на сцену и жена его полезла. Желаю, говорит, тоже поучаствовать. Ну а он ей так культурно, значит: вы, мол, гражданочка, посидите на месте, а за супруга вашего не волнуйтесь, доставлю вам его в целости и сохранности.

— Ну и что дальше было?

— Дальше-то? А вот слушайте. — Семенов почесал щеку и продолжил: — Она, значит, уселась на свое место, а гипнотизер занялся этим недоверчивым мужиком. Посадил его на стул и стал задавать самые обычные вопросы — кто он, где работает и прочую дребедень.

— Руками над головой водил? — спросил кто-то.

— В том-то и дело, что нет! — воскликнул тамбовец. — Никаких особых телодвижений не наблюдалось. Словом, он работал.

— Короче говоря, сам на своей шкуре понял, что это такое, — заключил Мазур. — А генератор низкочастотный — «психотропное оружие», способное кардинально менять психику больших масс людей. И тоже в разные стороны. Не только в сторону умиротворения, но и в сторону беспричинной агрессии, провоцируя на погромы, бесчинства, насилие, убийства и прочее. Такое вот обоюдоострое оружие.

— Да понял я, понял! — сказал Семенов. — Вы из меня совсем уж идиота какого-то делаете. Что я, не знаю, что существуют всякие такие новейшие разработки. Прекрасно мне это известно. Я же все-таки бывший десантник. А там тоже можно кое-чему научиться.

Говоря это, Семенов вдруг расплылся в широченной улыбке, вспомнив свой первый прыжок в «десантуре». Поначалу он не боялся, но вот когда дело дошло до покидания самолета, тут-то его и застопорило. Этот прыжок он запомнил на всю жизнь. После грозного окрика командира Семенов тем не менее с силой оттолкнулся от порога и ушел в пустоту. Внутри все оборвалось, и он, падая вниз, издавал нечеловеческой силы вопли. А потом ведь ничего — прыгал и даже кайф от этого испытывал!

— Ты чего лыбишься? — поинтересовался Мазур.

— Да так, вспомнил кое-что из боевой юности.

— Я смотрю, ты просто весельчак, — ухмыльнулся Мазур.

— Что есть, то есть, — подтвердил Семенов. — Я грузиться не люблю. Что бы ни случилось, надо плевать на проблемы. Нет, решать их, конечно, нужно. Но принимать близко к сердцу — это уж, извините. Сколько народу с инфарктами по всему миру на тот свет отправляется!

— Ну а если тебе, такому пофигисту, руки-ноги поотрывает? — ехидно вопросил водитель, поглядывая на него в зеркало. — Ты и тогда грузиться не будешь?

— Ну, чего сразу — руки-ноги? — замялся десантник. — Я же так, вообще… по жизни…

— А я вот вспоминаю такой случай, — сказал водитель, неспешно правя автомобилем. — В Африке это было. Наш сержант подорвался тогда на растяжке. И оторвало ему тогда две руки и ногу. А уж четвертую конечность в госпитале оттяпали. И получился он со всех сторон обрезанный. Как жить было бедолаге? Так вот, после того, как выписался он, долго не прожил — сердце не выдержало. Кому ты такой нужен? Зачем жить?

Он покрутил головой, вспоминая эту мрачную историю.

— Так вот, я не делаю из тебя идиота, а объясняю, чтобы лишних вопросов не возникало, — пояснил Мазур, обращаясь к Семенову. — Я отвечаю за всех и за каждого, в том числе и за тебя.

Парня нужно было учить и учить, но Мазуру хотелось сделать из него — нет, не гения. На это тамбовец никак не тянул. Хотелось сделать человека, четко представляющего свою задачу и так же четко ее выполняющего.

— Понимаешь, Семенов, — говорил он, — то, что ты был десантником, это все, несомненно, хорошо. Но эта страница в твоей жизни уже перевернута. Представь себе жизнь, как книгу. И вот ты уже на другой странице. Возьми все полезное и иди дальше.

Поневоле Мазур стал говорить словами одного китайского мудреца, о существовании которого веселый Семенов и подозревать не мог.

— Все твои навыки здесь приветствуются, но ты привыкай к тому, что попал к миротворцам. Понимаешь? Мы не воюем, а прекращаем эти самые войны. Так что здесь нужно еще думать головой, желательно представлять себе хотя бы в общих чертах страну, в которой в настоящее время находишься.

Значимость и секретность прибора подтверждалась соответствующей охраной. Охранялся микроавтобус, словно банковский броневик с миллиардом долларов. В кортеж входили легкий танк, БМП, джипы с пулеметами. Вчера Мазур поговорил на эту тему с оператором, обслуживающим генератор. Мишеля, естественно, интересовал вопрос, как же быть в критическом, так сказать, случае, если оный вдруг представится. Оператор сообщил, что в случае нападения и невозможности вырваться он получил приказ — немедленно уничтожить всю аппаратуру.

Колонна медленно продвигалась по горной дороге.

— Красивые у них здесь места, — сказал, глядя на горный пейзаж, водитель. — И ведь всегда оказывается: чем лучше страна, чем красивее, тем больше у нее проблем. Вместо того чтобы спокойно заниматься своими делами, люди стреляют, режут, убивают друг друга. А так ведь глянешь — жил бы и радовался.

— А ты сам-то откуда? — поинтересовался Семенов.

— Я родом из Словакии, — отозвался водитель.

— Ну и что у вас, места хуже, что ли?

— Почему хуже? — возмутился словак. — Да моя страна — одна из красивейших в мире. Это в каждом туристическом справочнике можно прочитать. Какие у нас горы! А леса! Одним словом, сказка.

— Так что же ты родину-то покинул? — ехидно поинтересовался Семенов. — Променял на чужие горы, а?

— А сам-то! — вскинулся водитель.

Легионеры дружно засмеялись. Да, у каждого была родина, самая красивая в мире, а вот судьба распорядилась иначе.

— Господин Мазур, а почему мы так медленно тащимся? — недовольно спросил Берзинс. — У меня складывается такое впечатление, что если идти пешком, то дойдешь быстрее.

— Согласен, — невозмутимо ответил Мазур. — Передвигаемся мы небыстро, но ведь дорога-то опасная.

— А вы на что?

— Мы обеспечиваем вашу безопасность, это верно. Но вот они, — кивнул Мазур вперед, туда, где продвигались саперы, — выполняют свою, специфическую задачу. Ведь от взрыва мины я вас едва ли смогу защитить.

Эмиссар поджал губы и отвернулся. Вскоре саперы доложили — все проверено, мин нет.

Глава 12

Несколько камней скатилось из-под армейского ботинка, переваливаясь и исчезая внизу. Там, внизу, проходила горная дорога, по которой передвигалась колонна миротворцев. В составе ее был и микроавтобус с генератором. Сверху, с перевала, за этим передвижением в бинокли следило несколько людей в камуфляжах.

— Сколько ни думаю я на эту тему, такая злость берет, что хоть ты камни голыми руками кроши, — продолжал начатую ранее тему Божидар Пелагич. Рядом с ним стояли несколько боевиков, почтительно внимавших словам своего командира. Будучи людьми недалекими, они жадно прислушивались к его речам, стараясь запомнить и при случае щегольнуть в компании. Надо отдать должное — Божидар умел зажечь людей, оперируя реальными и не очень сведениями из истории. Слушая его, люди представляли, что они и есть те апостолы святого дела, призванные самими небесами остановить черные силы, вернуть мир, спокойствие и справедливость в край.

Пелагич стоял на огромном валуне. Ветер налетал на него то спереди, то сзади, шевеля светлые волосы, и сам он напоминал какого-то исторического персонажа из времен Великой Сербии периода царствования Стефана Душана. Только вместо кольчуги на нем была защитная униформа, опоясанная ремнями, а вместо вооружения прошлых веков — современное. Вся его фигура, выражение лица отражали решительность и собранность. Глядя на него, люди поневоле начинали подтягиваться.

— Сама история показывает, что давно было ясно, кто способен создать великую культуру, великую страну, а кому самой природой и Богом предопределено оставаться на самом низу развития. Две тысячи лет назад наши предки-сербы ели пищу с золотых тарелок серебряными вилками. А албанцы тогда еще с гор не спустились и мясо руками рвали, — сплюнул Пелагич! Все, на что они были способны, так это пасти коз в горах, прислуживать нашим государям на самой черной работе!