Рассказы о верном друге - Борис Рябинин

На стороне Буяна были ловкость, быстрота и подвижность молодости; черный пес превосходил его грубой силой, знанием приемов борьбы, несокрушимым упорством и выдержкой старого бойца. Борьба была жестокой и долгой. Буян нанес врагу множество ран, но черный выждал подходящий момент и беспощадные челюсти сомкнулись на плече пограничной собаки.

Напрасно Буян старался сбросить врага. Он волочил его по земле, метался и рвался — все было тщетно. Черный висел на нем. Черный обладал весом дога и мертвой хваткой бульдога, и Буян начал уставать. А черный с неумолимой последовательностью и упрямством, как делают все бульдоги, медленно жевал и постепенно подбирался к горлу противника.

Да, это был опытный и хладнокровный убийца. Он не торопился, не старался ускорить развязку, он предпочитал действовать наверняка, будучи уверен, что жертва не уйдет от него.

Силы Буяна стали убывать. Он начал понимать, что ему не вырваться из этих тисков.

Ах, пионер Витя! Если бы ты видел сейчас своего друга… Как больно сжалось бы твое сердце при виде бедственного положения, в каком оказался твой любимец! Смерть уже стояла над ним. Лишь один человек мог сейчас спасти Буяна. И он действительно появился.

Пронин сразу понял, что грозит Буяну. Это заставило его напрячь остатки сил, чтобы поскорее прийти на помощь овчарке. Не разбирая дороги, в потемневшей от пота гимнастерке, почти босой, он бежал напрямик по склону холма, полого спускавшегося к речке. Он был уже недалеко…

И вдруг что-то затрещало под ногами. Пронин почувствовал, что тело его теряет опору, куда-то валится… Это была старая медвежья яма. Со страшной силой Пронин ударился боком о что-то твердое — тем самым боком, который три месяца назад пробила пуля диверсанта, — жгучая боль пронизала его всего, и, вскрикнув, он потерял сознание.

Пока разыгрывались эти события, Метелицын также успел уйти довольно далеко. Время от времени он с помощью Корда находил следы, говорившие о том, что краем лощины недавно прошел человек, и вначале чувствовал себя вполне уверенно.

Но потом уверенность постепенно стала оставлять старшину. Осветив фонариком очередной отпечаток человеческой ноги, к которому подвел его Корд, он долго обследовал снег, став на колени и что-то медленно соображая, и чем дольше это делал, тем больше хмурилось его лицо.

Странное дело: почему след больше вдавлен не в носке, а в пятке? Размышляя над этой загадкой, Метелицын прошел еще с полкилометра, потом остановился и хлопнул себя по лбу.

— Мы не в ту сторону идем! — заявил он товарищу. — Почему не в ту? — изумился тот.

— Видишь след? — повел Метелицын лучиком фонарика у себя под ногами. — А ну, шагни… Где больше вдавлено — в носке? А здесь почему наоборот? Мы идем не за ним, а от него…

Второй пограничник все еще не понимал. Метелицын пояснил:

— У него на ногах были надеты колодки. Понял? Чтобы сбить нас с толку. А ты как думал! Надо идти обратно.

И он уверенно зашагал назад.

Теперь Метелицын не тратил времени на отыскивание и разглядывание следов, а торопился как можно быстрее прийти к тому месту, где они расстались с группой Пронина.

Немного не доходя до этого пункта они встретились с пограничником, который вел на заставу задержанного. Коротко отрапортовав старшине, что произошло, конвойный, получив разрешение выполнять приказ Пронина, двинулся дальше, а Метелицын с Кордом и вторым номером направились по следам Пронина и Буяна.

Неожиданно Метелицын обернулся и крикнул:

— Стой! Задержанного обыскали? Нашли что-нибудь?

— Нашли. Оружие и вот это… — И пограничник показал какие-то странные приспособления, наподобие подошв, с каблуком и тесемками для привязывания.

— Видишь? — сказал Метелицын своему спутнику, очень довольный, что его догадка получила вещественное подтверждение, и они поспешили вперед.

Метелицын торопился. Какая-то неясная тревога с каждым шагом все больше охватывала его. Почему убежал Буян? Собака сделала это неспроста.

Он так вышагивал своими длинными ногами, что его товарищ стал отставать. Однако Метелицын не сбавлял хода и не останавливался. Он все ждал, что вот-вот за сугробами раздадутся собачий лай, человеческие голоса или, на худой случай (он был готов и к этому), звуки близкой перестрелки и через минуту он увидит своего друга Пронина. Но время шло, Метелицын уже успел отмерять немалое расстояние, а никто не появлялся, царила тишина.

Что-то зачернело впереди на снегу. Метелицын ускорил шаг. Это был тулуп. Корд обнюхал его и поднял вопросительный взгляд на старшину. Еще дальше Метелицын нашел полушубок. Эти находки окончательно встревожили его.

Рядом, то пропадая за деревьями, то вновь приближаясь, негромко журчал в заснеженных берегах Горячий ключ. Путь Буяна и Пронина пролегал параллельно его течению. Это навело Метелицына на новую мысль.

Почему он идет вдоль речки, не делая попыток переправиться через нее и поскорее выйти к границе? Ведь совершенно очевидно, что преследуемый заинтересован в этом.

И тут Метелицын сделал то открытие, которое так взволновало Пронина. Впереди бежала не одна собака, а две. Буян гнался за четвероногим нарушителем!

Это открытие и обрадовало и обеспокоило его. Обрадовало — потому что он теперь твердо знал, кто водил их за нос (все-таки было немалым облегчением узнать, что не человек так ловко проскакивал мимо сторожевых постов); обеспокоило — как бы чужой собаке и на этот раз опять не удалось безнаказанно ускользнуть за рубеж.

Однако это не объясняло, почему собака предпочитала делать громадный крюк, вместо того чтобы — это казалось более естественным — поскорей убраться восвояси. Метелицын стал раздумывать над этим и, наконец, пришел к такому выводу. Противоположный берег был крут и малодоступен; там тянулись скалы и такие заросли, сквозь которые не смог бы продраться и медведь. Кроме того, чтобы попасть туда, надо входить в воду, а в такой мороз купанье едва ли могло быть приятно собаке. Стало быть, она искала переправу. Метелицын нарисовал себе довольно ясную картину происходящего. Так постепенно распутывались загадки этой необычайной ночи.

Прослеживая в памяти береговую линию противоположной стороны, Метелицын дошел мысленно до пограничного знака и сказал себе: «Она бежит туда. Там удобное место, она может беспрепятственно переправиться на тот берег; и там, на той стороне, где-нибудь ждут ее».

Имелись все основания так думать. У пограничного столба речка сильно сужалась, русло ее загромождено камнями, и там собака действительно могла переправиться, не замочив лап.

Это очень важная догадка, ибо можно было не бежать, петляя, вдоль речки, следуя всем ее изгибам, а направиться прямиком. Метелицын был настолько уверен в правильности своих выводов, что так и сделал. Он знал потаенную тропинку, которой пользовались пограничники, обследуя этот участок. Свернув со следов, он двинулся по кратчайшему пути.

Метелицын надеялся поспеть к погранзнаку раньше собаки и отрезать ей путь. Он намного сократил себе дорогу и выиграл время.

Уже совсем рассвело. Метелицын уверенно шел, ориентируясь по известным только ему одному приметам и порой ускоряя шаг до бега. Он поднялся на поросшую редким леском возвышенность, и его глазам открылась широкая долина и полосатый погранзнак, казавшийся издали не толще спички. Что-то темнело около него. Метелицын что есть духу побежал под уклон, не отрываясь напряженным взглядом от этого предмета у самой воды.

Внезапно он понял: это две собаки. Затем до него донесся голос Пронина, который пришел в себя после падения и звал на помощь. Сам он не мог вылезти из ямы. Стенки ее обледенели, а глубина значительно превышала его рост.

Схватку у ключа заметили пограничники соседнего участка и также спешили к столбу. Какие-то подозрительные личности показались из-за бугра в отдалении на сопредельной стороне.

Корд яростно рвался с поводка. Метелицын на бегу отстегнул карабин и пустил собаку. Овчарка пулей полетела вниз по откосу.

Буян уже почти не сопротивлялся. Начиналась агония. Он задыхался, глаза его вышли из орбит, язык вылез из пасти. Он лежал на боку, бессильно дергая лапами и порой вздрагивая всем телом. Черный убийца душил его, придавив всей своей тяжестью.

И тут на взгорье у леса, где начинался спуск к реке, показалась быстро передвигающаяся точка. Она росла, увеличивалась в объеме с каждой секундой, превращаясь в собаку. Это был Корд, великолепный розыскной пес, мрачный отшельник, еще не проигравший на своем веку ни одной битвы. Он бежал бесшумно, легкими и стремительными прыжками неся по воздуху свое сильное мускулистое тело. Будто молния пересек он открытое пространство и с ходу вонзил клыки в шею вражеской собаки. Рывок был настолько силен, что черного подбросило, как электрическим током. Челюсти его разжались, и он перестал душить Буяна.