Легенды звёздных далей - Олег Львович Колмыков

В следующую секунду со страшным треском лопнули несколько мониторов, кое-где заискрила проводка, погас свет. Взрывной волной Странника снесло с кресла, Старик и Пришелец подхватили его и побежали к выходу.

Пространство Лаборатории полыхнуло фейерверком шаровых молний. Как будто кто-то включил грандиозную ёлочную гирлянду. Жуткое шипящие и брызгающие вокруг себя ядовитым огнём, молнии кружились одна за одной по хитроумным спиралям и втягивались телом Гремлянина, словно громоотводом. По-прежнему мирно лежащий на столе, Гремлянин принялся светиться изнутри мерцающим голубым светом, точно ультрафиолетовая лампа.

Принцесса пыталась открыть входной люк Лаборатории, но электрический привод, разумеется, не действовал. А для использования запасного гидравлического нужно было знать код, который знал один лишь Странник. Но он забыл его в тот самый момент, когда получил удар током.

– Кажется, это было слово из трёх букв, – пытался вспомнить Странник, нервно потирая ушибленный лоб.

– Есть такое слово! – сказал я. И сделал выдающуюся паузу, как настоящий артист театра перед началом важного монолога или сообщением пренеприятнейшего известия. Как мне представляется, со стороны это должно было выглядеть потрясающе: кульминационный момент опасного Странниковского эксперимента, бушующие шаровые молнии, замершие у закрытого люка герои с надеждой смотрят на обаятельного попугая, верного друга всех Землян, благодаря смекалке и находчивости которого вот-вот будет найден выход из ужаснейшего положения…

Однако любовно взлелеянная мною мизансцена оказалась роковым образом нарушена Стариком. Воспользовавшись моим одухотворённым состоянием, он совершенно неожиданно сжал мне клюв двумя пальцами. Могучая театральная пауза постепенно перешла в зловещую. От возмущения я забыл все слова на три буквы, в том числе – то самое, сокровенное и спасительное!

– Ромуальд, ты не прав! – сказал Старик, почему-то посчитав мои мысли криминальными.

А зря! Уж я-то знаю, что думали сами Счастливчики, глядя на закрытый люк: «Нам бы сейчас калашматики, мы б… эту дверь б…к…б…!

Но бластеры-то они оставили в дезинфиксаторе!

Нестерпимо розовое сияние внезапно заставило всех зажмурить глаза. Упругая волна горячего воздуха обожгла лица, всколыхнула волосы и перья. Включился свет. Молнии исчезли. В серебристом дыму догорал телоскоп, пшикая искрами, точно головешка на пожарище. Гремлянин лежал на столе красный, как рак.

– Сварился! – прошептал Пришелец.

– Свернём его в гравикокон, – сказал Странник. – Когда остынет – разберёмся!

Вид Странник имел совершенно неописуемый: его борода слегка дымилась, полы и рукава белого халата обуглились, свинцовый фартук местами оказался прожжён насквозь. Но всё это не повлияло на решимость нашего друга продолжать опасные исследования в том же духе и дальше. Едва Монстрыш был упрятан в специальный бокс под пресс гравитационных полей, по сути превративших нашего загадочного пленника в жука на булавке, Странник принялся развивать идеи Гремлянологии:

– Это будет нечто новенькое в науке! – смело утверждал он. – Подумать только: усвоение энергии прямо из воздуха! Мы стоим на пороге величайших открытий межпланетного масштаба!

– Пока ещё мы стоим на пороге закрытого люка в собственной Тарелке! – резоннно заметил Старик. – И кое-что в этой истории представляется мне весьма подозрительным! Мы прибыли на Скрежет инкогнито, но сразу же оказались вовлечены в какую-то чертовщину… Сначала профессор подмигивает Принцессе, а потом нас пытаются затащить в Гремляндию!

– Надо бы порасспросить Омиами, – предложила Принцесса. – Он может рассказать много интересного.

– Вот уж мне эти женщины! – воскликнул Странник. – Всегда говорят то, что и так яснее ясного!

Омиами, Пластероид и лошадь Гремлянина терпеливо дожидались нас у наружного люка Тарелки. Причём, лошадь уже начинала злиться и пыталась как следует лягнуть держащего её за поводья Пластероида.

Я предложил Страннику для начала изучить лошадь и назвать её его именем, как сделал в своё время Пржевальский. Но Странник из ложной скромности отказался. И почему-то, всё перепутав, назвал меня именем лошади. Словом, её пришлось отпустить, так как Странник сказал, что присутствия двух лошадей на Тарелке он не допустит. Что он имел в виду – никто так и не понял. Кажется.

Омиами согласился взойти на борт Тарелки только после того, как Странник клятвенно заверил его в том, что собственноручно порезал Гремлянина скальпелем на мелкие кусочки, а Старик и Пришелец подтвердили это словами: «Ага, это он умеет!»

Мы устроились в кают-компании, где посредством обыкновенного карандаша и бумаги скрежецианин поведал нам обо всём, что случилось с профессором Арчибальтом.

– Я думать, что в тело профессор вселиться какой-то наглый Гремлян. Мы не знать такого раньше. Мы проводить невинный опыт по связь с их мир. Но аппарат профессор мало ватт! Когда пропадать контроль за правый голова профессор, мы думать – небольшой шок, какой-то недуг. Вчера профессор хотеть проверить свой новый мысль. Но теперь профессор пропасть. Я быть всю ночь у аппарат, когда гремляны нападать на вас. Почему они не трогать меня? Увидеть этот гремлин утром, я сразу бежать вам!

– Что может аппарат профессора?

– Гремлян приходить оттуда только ночь, неизвестно где ждать. Помощь аппарат быть их мир, но мало минут и всегда один место. Профессор думать – их аппарат сильный, другой.

– Что гремляне делают со скрежецианами?

– Это никто не знать. Одних забирать с собой, туда. Другой – оставаться здесь, сильно болеть головой, терять память, делать плохо.

– Похоже, Гремляне могут переселяться в тела скрежециан? Но ведь это же невозможно! – поделился сомнениями Странник. Вот в этом он весь и есть, наш Странник! Не признать очевидного факта! Да я, едва только увидел этих Гремлян, сразу понял, что они могут всё, что угодно!

– Тем не менее, кое-что становится понятным, – сообщил Старик, – Профессор Арчибальт стал жертвой собственных безрассудных и опасных экспериментов!

Все присутствующие, как один, тут же посмотрели на Странника. Тот нисколько не удивился и не заметил экстраординарности происходящего, легко и невозмутимо решив, будто собравшиеся просто ждут его слов.

– Значит профессор, сам того не ведая, с умыслом заманил нас на виллу! – изящно выразился Странник. Сказал так сказал!

Корабельные склянки как раз пробили семь утра. Мозг пригласил всех завтракать, и Счастливчики решили обдумать дальнейшие действия за столом.

– Интересно, что там у нас сегодня вкусненького? – чисто риторически спросил Странник.

Тут как раз следует отметить, что Странник являлся, я извиняюсь, гурманом. Именно он составлял для Мозга меню на свой собственный вкус, и поэтому прекрасно знал, чего следовало ожидать на столе. Однако проблема состояла в том, что Мозг довольно посредственно справлялся со своими обязанностями повара и, если никто из членов экипажа вовремя не вмешивался в его кулинарную деятельность, преподносил сюрпризы. Чего же следовало ожидать теперь, коли Мозг оказался предоставлен сам себе на целую ночь?

Странник подскочил на стуле мгновенно, едва разглядев явленные нашим взорам блюда. Представьте себе, вместо