Смерть наяву - Марина Серова

Голицын потуже затянул пояс на распахнувшемся халате и, не глядя в мою сторону, скрылся в спальне и плотно закрыл за собой дверь.

Я углубилась в изучение документов. Да уж, те еще бумажки!

Инфантильность Голицына была прекрасно известна и покойному Костякову — Симон Аронович тщательно расписал все, что должен делать Роальд в нашем городе, о чем, с кем и как говорить.

Общая картина в целом соответствовала рассказу Голицына. Роальд должен был присутствовать на торжественной церемонии и спеть там свой шлягер. В описании поведения на этом мероприятии были расписаны даже реплики, которые Роальду следовало подавать.

Что любопытно — до этого парадного сборища Голицыну предоставлялась полная свобода действий. Практически никаких запланированных встреч, никакого официоза, никаких пресс-конференций.

«Ну да, — задумчиво размышляла я. — Все рассчитано довольно верно».

Кино — и телезвезда прибывает в город. Об этом идет утечка информации. Газеты стоят на ушах, так как Роальд не проявляет к ним интереса и отказывается давать какие бы то ни было интервью.

Тайна разогревает любопытство газетчиков и читателей. Наконец, происходит то, что должно будет произойти, и Роальд появляется на сцене.

Это резко подымает интерес как к Голицыну, так и к перемещению вице-губернатора в Москву. Одним залпом убивают двух зайцев.

А шлягер с упоминанием нашего города рядом с Москвой, который будет раскручиваться с этого дня на радиостанциях, должен, по замыслу устроителей всего этого эстрадно-политического шоу, напоминать о весе нашего региона, о недавнем подписании договора, разграничивающего полномочия между центром и губернией и создавать нашей области имидж кузницы правительственных кадров. А там, глядишь, и сам губернатор в вице-премьеры взлетит. Короче, все было рассчитано очень верно.

Но Костяков и его хозяева не учли одного. Трех попыток покушения на Роальда.

А ведь если информация о покушениях просочится в газеты, то неизвестно, как это может повлиять на запланированное мероприятие.

Я еще раз перелистала скрепленные степлером страницы и, положив их на столик возле кресла, задумалась. Кое-какая ясность уже имелась, но пока что только в одном пункте — смысл визита Роальда в родной город. Удачное совпадение дня рождения его матушки и дальнейшей раскрутки Голицына в качестве певца.

Еще раз бросив взгляд на бумаги, я кое-что заметила. Схватив листки и поднеся их к самым глазам, я пыталась разобрать нацарапанное наспех желтыми чернилами на оборотной стороне слово — кажется, четыре буквы. И знак вопроса. Черт, до чего же неразборчиво!

Иглы? Игры? Игги? Стоп. Кажется, я на верном пути. Ведь среди звонивших в тот день, когда Роальд «отрывался» под родительским кровом, был и некто из фирмы «Игги». Может быть, это и есть ниточка, которая приведет меня к разгадке случившегося за эти дни.

Собственно, я вовсе не собиралась расследовать покушения на своего подопечного. В конце концов, мне никто за это не заплатит.

Но мне не заплатят и в том случае, если Роальда все-таки угрохают. Так что хочешь не хочешь, придется немного пошевелиться в этом направлении.

Я села к телефону и набрала московский номер. Спонсоры Роальда были практически недосягаемы, но я сумела вызвонить нужного человека, которого убедила в том, что мне просто необходимо с ними поговорить.

В конце концов меня соединили с неким Гариком, который соблаговолил меня выслушать.

Я быстро, но четко поставила его в известность о том, кто я и чего мне надо. Когда Гарик услышал о смерти Костякова, он тихо матюкнулся, но продолжал разговор таким же спокойным голосом.

— В общем, так, — сделал он выводы из моей информации. — Считайте, что работаете на меня. Я вам заплачу, как вы договаривались с Симой. Роальд нужен мне живым и здоровым, как минимум на мероприятии. Потом тоже было бы неплохо, но необязательно. Касательно денег… Я проплачу половину гонорара сегодня по безналу, получите в вашем банке «Амина» как раз в день, когда состоится собрание. После завершения вы усаживаете Голицына в самолет и звоните мне. Я плачу вам вторую половину. Устраивает?

— Нет, — твердо сказала я. — К вашему Голицыну смерть липнет как мухи к варенью. Костяков не предупреждал меня о таком развитии событий. Умножайте сумму на два и половиньте ее по-другому. Первую долю я получаю до мероприятия, вторую — после.

Послышалось недовольное мычание. Немного поторговавшись, мы сошлись на том, что сумма моего гонорара должна быть увеличена в полтора раза и я получаю первую долю завтра в том же банке.

Мне был прямой резон подстраховаться — деньги есть деньги, а кто знает, вызвоню ли я еще раз Гарика, если он вздумает меня кинуть.

А так у меня по крайней мере появилась уверенность, что я получу хотя бы семьдесят пять процентов первоначально оговоренной с Симоном Ароновичем суммы.

Будет вторая проплата по завершению моей работы — хорошо. А не будет — удовлетворюсь хотя бы двумя третями обещанного.

— А что представляет собой фирма «Игги»? — спросила я Гарика.

После непродолжительной заминки тот ответил — по-прежнему лениво и не спеша, разве что с легким холодком в холеном голосе:

— Не вникайте. Просто работайте и охраняйте Голицына. Остальное мы сами разрулим.

На этом разговор оборвался. Ну что ж, придется удовольствоваться и этим…

Из спальни Роальда вдруг раздался сдавленный крик. Я вскочила с кресла и одним прыжком достигла двери. Рванув ее на себя, я остановилась на пороге, приготовившись к самому худшему.

Голицын сидел на кровати, прижав руку к сердцу, и тяжело дышал.

Увидев меня, он жалобно скривил рот и с невыразимой тоской проговорил:

— Дурной сон. Как будто меня заперли в серпентарии. Кругом одни кобры. С детства боюсь змей. У вас нет под рукой валидола?

Я подошла к Роальду и села рядом с ним на кровать. Подняла руку и осторожно погладила его вьющиеся волосы. Он взволнованно схватил мою ладонь и крепко прижал ее к своей груди.

— Слышите, как бьется? — прерывистым шепотом проговорил он. — Аритмия…

«Сейчас попросит аппарат для измерения давления», — подумала я.

— Нет ли здесь…

— Есть, — уверенно сказала я. — У меня есть все, что тебе сейчас нужно.

И, пододвинувшись поближе, обняла его шею руками. Потом поцеловала в губы. До Роальда дошло, каким образом о нем хотят позаботиться.

И он не возражал.

— М-м… — проговорил он, наконец оторвавшись от меня, — а ты вкусная…

— Фу, пошляк, — отмахнулась я, стараясь отдышаться. — Чуть не раздавил…

Я только что имела возможность оценить мышечную массу Роальда Голицына. И не переставала удивляться мужественности его облика и инфантильности рассудка — даже в постели он вел себя как ребенок, которого нужно направлять и поощрять, чтобы он делал все правильно. Кайф, конечно, своеобразный, но что-то в этом есть.

«Ему нужна женщина, которая станет для него женой и матерью сразу, — думала я, глядя, как потягивается Роальд. — Только в таком случае возможны идеальные отношения. Любой другой расклад превратит его жизнь в непрерывный и тягостный кошмар».

— С тобой интересно… это самое… заниматься любовью, — похвалил меня Роальд, напоследок неловко ткнувшись губами в шею.

— Гран мерси, — отозвалась я. — Ты тоже очень даже ничего.

— С другими как-то не так… — продолжал Голицын. — Вроде все путем, а не так…

— У тебя было много женщин? — для приличия поинтересовалась я.

Роальд пустился в нудные подсчеты, но так и не смог назвать точную цифру.

— А у тебя?

— Хватало, — коротко ответила я. — Но не женщин. Как-нибудь на досуге подсчитаю. Но, увы, досуг у меня бывает крайне редко.

— А кто был самым первым?

— О-о! — воскликнула я. — Мой первый парень чем-то походил на тебя. Такие же мускулы, такая же комплекция. Только более щуплый. Я провела с ним первую ночь, а наутро ему нужно было уходить в армию. Через неделю он погиб в Афганистане.

Я вдохновенно врала, буквально на ходу сочиняя историю покрасивее.

Не могла же я сказать Роальду, что моим первым мужчиной был физрук, с которым мы трахнулись во время выпускного вечера в тренировочном зале прямо на матах! Правда, этот секс был незабываемо прекрасен, но на словах этого ведь не передать!

Наутро Роальд заявил, что ему нужно ехать в город — позвонив по указанным Костяковым телефонам, он «забил стрелки» и теперь требовал, чтобы я отвезла его на своем автомобиле в центр.

— Мог бы и со мной посоветоваться, — пожала я плечами. — Впрочем, почему бы и не отвезти! Куда ты намерен двигаться?

— Мы договорились встретиться с Мухановым — это директор местного филиала «Эха столицы», который курирует концертную деятельность в городе. Я должен выяснить, как обстоят дела со сценой, на которой я буду петь во время мероприятия, — звук, свет, кордебалет. Заодно обсудим возможные гастроли в составе команды, которую будут сюда десантировать перед выборами.