С чистого листа - Татьяна Полякова

– Вы сказали, мы можем отправиться туда прямо сейчас? – спросил он, еще немного помолчав.

– Да, конечно. Я буду готова через пять минут.

Я ушла в комнату, чтобы переодеться, и, натягивая блузку, обратила внимание, как дрожат мои руки. Чего я так разволновалась? Это для него важно узнать о себе хоть что-то, а я о себе знаю все… хотя теперь не так уж в этом уверена. Может, и меня ждет неожиданное открытие? Подсознательно я к этому готовилась. Если начались чудеса, с чего бы им вдруг закончиться?

Павел ждал меня в прихожей. Особого нетерпения в нем не чувствовалось, по крайней мере внешне он был спокоен. Как ни странно, я волновалась куда больше, чем он.

Я наклонилась, чтобы обуться, а когда подняла голову, увидела, что Павел пристально меня разглядывает.

– Раньше волосы у вас были светлые, – заявил он со спокойной уверенностью.

– Блондинки всегда представлялись мне существами легкомысленными, – усмехнулась я. – Вряд ли мне пришла бы идея перекрасить волосы.

– Мне трудно объяснить, что я сейчас чувствую, – тихо добавил он. – Но… я точно знаю. Это вас я искал. За вами приехал в этот город.

– Тогда вам стоило предупредить меня об этом, – попыталась я отшутиться. Он пожал плечами.

Оказавшись на улице, Павел молча взял меня за руку, так мы и шли, словно влюбленные. Я хотела осторожно освободить свою руку, хорошо помня известное изречение «Мы в ответе за тех, кого приручили», но тут же устыдилась своих мыслей. Павел сказал, что я его единственная надежда. Поэтому нравится мне или нет, а я просто обязана ему помочь.

– Поедем на такси? – спросила я.

– Если салон недалеко, я бы предпочел пройтись. Вдруг что-то покажется мне знакомым?

Я кивнула, он замолчал и за всю дорогу не произнес ни слова, только время от времени смотрел на меня с улыбкой. Наконец впереди показался салон. Он находился в одном из переулков старого города. Весь первый этаж здания занимал магазин музыкальных инструментов, сбоку была дверь со скромной вывеской «Тату».

Павел толкнул дверь, и мы оказались в небольшой комнате, разделенной плотной шторой. Ближе к двери находилась стойка, за которой сидел мужчина лет тридцати пяти в белой майке. Его руки, плечи и грудь покрывали татуировки. Драконы, змеи, гирлянды экзотических растений, все это переплеталось в замысловатом узоре. Физиономия мужчины как-то не вязалась с его пристрастием, выглядел он простовато и добродушно.

Услышав, как хлопнула дверь, он поднял голову от журнала, который лениво листал, и сказал с улыбкой:

– Привет. Хотите сделать татуировку? Выбор огромный. Специально для влюбленных парные тату, смотрятся просто блеск. Полистайте альбомы. Если у вас есть своя идея – пожалуйста, сделаем в лучшем виде.

Я разглядывала стены, завешанные фотографиями, чувствуя беспокойство. Поначалу смутное, неосознанное, оно росло, крепло, пока не появилась твердая уверенность: я никогда тут не была. Невероятно, невозможно. Я знала, точно знала, что сделала татуировку именно здесь, и вместе с тем и это помещение, и парня за стойкой я видела впервые. Мимо этого здания я проходила не раз и о салоне знала, но сейчас сомневалась, что хотя бы однажды сюда заглянула.

– Дело в том, что моя девушка уже обращалась к вам, – заговорил Павел неторопливо. – Несколько месяцев назад.

– Да? Неудивительно, что вы опять пришли. Редко кто, сделав одно тату, на этом останавливается.

– Наверное. Но мы пришли не за этим.

– А в чем проблема? – нахмурился парень.

– Мы поспорили, – вмешалась я. – У нас одинаковые тату, он говорит, что сделал его в другом месте, а я уверена, что здесь.

– Покажите.

Павел расстегнул рубашку, продемонстрировал свою грудь. Парень взглянул без интереса.

– Ничего особенного, – пожал он плечами. – Я такие ни разу не делал, но…

– Здесь, кроме вас, еще кто-то работает? – быстро спросил Павел.

– Нет. Я один. Сам себе хозяин, художник и бухгалтер в придачу, – усмехнулся мужчина.

– Но моей девушке сделали точно такую же татуировку в вашем салоне несколько месяцев назад.

– Исключено, – покачал он головой.

– Когда это было? – повернулся ко мне Павел.

– Весной. В начале марта. Так мне кажется.

– А вам точно делал ее я? – спросил мужчина с сомнением. – Может, я был здорово навеселе, оттого и не помню. Но на работе я обычно не употребляю. Искусство требует сосредоточенности, одно неверное движение и…

– Не мог вас кто-то заменять в тот день? – без особой надежды спросила я.

– Я же сказал… слушайте, ребята, я чего-то не понимаю…

– Моя татуировка светится в темноте, – быстро сказала я.

– Что значит светится?

– Фосфоресцирует.

– Покажите, – попросил он недовольно, поднялся из-за стойки и кивнул в направлении двери. За дверью оказался туалет. Я вошла, приподняла блузку и повернулась к парню, видя свое отражение в зеркале. От перышка исходило слабое сияние. – Обалдеть, – сказал он. – Никогда ничего подобного не видел. Где вам это сделали?

– Здесь, – вздохнула я.

– Шутите?

– Я была уверена, что здесь. – И, увидев недоумение на его физиономии, я поторопилась добавить: – Не подскажете, кто в нашем городе мог бы сделать такое?

– Никто, – усмехнулся он. – По крайней мере из тех, кого я знаю. Это что-то новенькое. Разноцветные – пожалуйста, а чтоб вот так светились – нет. Должно быть, появился умелец, о котором я понятия не имею. Это просто невероятно. Я-то считал себя лучшим мастером, но даже не представляю, каким образом можно добиться такого эффекта. Если найдете типа, что вам сделал тату, сообщите мне. Буду рад с ним познакомиться.

– Вы ведете запись своих клиентов? – спросил Павел, когда мы вновь оказались возле стойки.

– Ну да. Как же без этого?

– На всякий случай загляните в свои записи за февраль-март.

– Послушайте… – начал мужчина, но под взглядом Павла вдруг смешался, пожал плечами, взял тетрадь в красной обложке и принялся перелистывать страницы. – Как ваша фамилия? – спросил он ворчливо.

– Ермакова.

– Ну вот, посмотрите сами. Никакой Ермаковой. Есть Ефимова. Может, вы фамилию неверно назвали? Только это ничего не меняет, вашу татуировку я не делал.

– Извините, – сказала я и пошла к двери.

Павел догнал меня на улице.

– Зачем тебе понадобился этот спектакль? – сурово спросил он.

– Что? Да пошел ты к черту! – рявкнула я. Проходящая мимо пара обернулась, я умерила свой пыл и заговорила тише: – Я была уверена, что сделала тату здесь. Ты понял?

– Нет. Ты слышала то же, что и я. Этот парень ее не делал.

– Выходит, я спятила.

– У тебя есть причина что-то скрывать?

– Вот что, я никогда тебя раньше не видела, нас ничто не связывает, и я ничем не могу тебе помочь. Мне жаль, но это так. Всего доброго. Надеюсь, тебе повезет и ты узнаешь, кто ты такой. Но без меня.

Я резко развернулась и быстро пошла по переулку, лелея в душе надежду, что Павел за мной не пойдет. Сворачивая за угол, я все-таки обернулась. Он стоял и смотрел мне вслед.

Быстрая ходьба немного меня успокоила. Однако хоть я и гнала прочь тревожные мысли, они возвращались. «Что со мной? – в панике думала я. – Неужто я в самом деле схожу с ума? Если я не делала татуировку в этом салоне, откуда она вообще взялась?»

Войдя в квартиру, сразу же направилась к шкафу, где у меня хранились диски с фотографиями. На том, что лежал сверху, надпись фломастером «Египет». В Египте я отдыхала девять месяцев назад. Вставив диск в ноутбук, я ошарашенно замерла. Диск был пуст. Ни одной фотографии. С кем из подруг я туда ездила? Черт, не помню. Этого не может быть, но я не помню. В голове вертится «подруга», и все. Без имени, без лица. Пораженная этим открытием, я едва не забыла, с какой целью хотела посмотреть фотографии. Я точно помню, что татуировка появилась в марте. Помню? Я тряхнула головой в глупой надежде, что все как-то объяснится. Ничего подобного, к одной загадке прибавилась другая.

Захлопнув ноутбук, я невидящим взглядом таращилась перед собой. Стены давили, хотелось бежать отсюда прочь, на свежий воздух. Схватив сумку, я выскочила из квартиры и часа два бродила по улицам, тщетно пытаясь успокоиться. Голову разламывало от боли, ноги гудели от бесцельной беготни.

Я вошла в парк и устроилась на ближайшей скамье, подумав о Павле. Где я теперь буду его искать? И ответила на свой вопрос с усмешкой: «В психиатрической больнице». Куда и мне, судя по всему, пора. Теперь встретиться с Павлом казалось мне очень важным. Как бы невероятно это ни звучало, но он прав: нас что-то связывает. И дело даже не в татуировке. Впервые увидев его на улице, я знала, что должна к нему подойти. А потом он пришел сам. Он ничего не помнит о своем прошлом, теперь выяснилось, что я тоже кое-чего не помню.

Я сидела, опершись локтями на колени, и разглядывала асфальт под своими ногами. Сзади послышался шорох, а вслед за этим на скамью рядом со мной опустился Павел.