Че Гевара. Книга 2. Невесты Чиморте - Карина Шаинян

— Вы меня разочаровываете, — говорил Тату. — Что значит — не поддается анализу? Что значит — мало данных? Какие еще данные вам нужны? Мне что, вывезти этого старика на Кубу? Так он помрет со дня на день. Фиделю не нужен еще один колдун, ему нужны конкретные знания.

— Будут знания, — устало отвечал Цветков. — Ну что вы кипятитесь, товарищ Гевара? Вы же сами видите — он ничего не рассказывает. Нужны наблюдения, нужны замеры… Нужны образцы растений, в конце концов! Я раздобыл порошок — но я же не могу определить его состав без химической лаборатории!

— Отговорки, — жестко отрезал команданте. — Вы недостаточно ответственно относитесь к своей работе, предпочитаете заигрывать с кухаркой.

Мария тихо ахнула и пригнулась, будто пытаясь спрятаться. Приступ стыда был настолько силен, что лицо запылало от прилившей крови, а на глазах выступили слезы. Раздался тихий злобный смешок, и Марии потребовалось несколько секунд, чтобы понять — это смеется Цветков.

— У вас свое задание, товарищ Гевара, у меня — свое, — холодно произнес он. — Помимо помощи вам и лично товарищу Кастро… Вы правы, эта кухарочка меня очень, очень интересует. Но совсем не в том смысле, на который она надеется…

И Цветков снова тихо рассмеялся.

Мария медленно провела рукой по подолу, стряхивая мелкую арахисовую шелуху. Безумие Цветкова предстало в совершенно новом свете. «Ладно, — подумала Мария, — главное — я его интересую. Ну и прекрасно». Русский товарищ получит то, что хочет; но только в обмен на то, что нужно Марии.

— Ну хорошо, товарищ Цветков, оставим пока это, — говорил тем временем команданте. — Вернемся к моему заданию. Вы обратили внимание, что этот колдун тоже говорил что-то о развалинах древнего города?

— Таинственные исчезновения… — задумчиво откликнулся русский. — Знаете, товарищ Гевара, в этом что-то есть. Когда я собирал материалы…

Цветков говорил все тише и неразборчивей, и вскоре Марии надоело подслушивать. Она встала и вынула из стойки нож для разделки мяса.

ГЛАВА 5

ПРИШЕЛЕЦ ИЗ ПРОШЛОГО

Чако Бореаль, Боливия, январь 1956 года

Бешеная скачка в сторону границы с Аргентиной длилась недолго. Довольно скоро немолодой мерин выдохся и перешел на тряскую рысь. Как Хосе Увера ни хлестал его, как ни кричал — мерин только потряхивал головой и трусил, то и дело спотыкаясь на кочках, да и заводной все время тянулся, упирался и норовил встать. В конце концов Хосе смирился и позволил коням идти быстрым шагом. Погони за ним не было — как он и надеялся, вождь племени счел, что доставить в Асунсьон мальчишку с Броненосцем важнее, чем наказать приблудного бродягу.

Окончательно уверившись, что гнаться за ним никто не будет, Хосе остановил коней и спешился. Ночь накануне он провел на полу хижины, связанный по рукам и ногам, и теперь тело требовало отдыха. Хосе расседлал меринов, собрал кучку хвороста. Крошечный костерок почти не дымил. Вода для мате вскипела быстро, и вскоре Хосе уже вытянулся на траве, потягивая горячую горькую жидкость.

Как всегда, мате успокоил его и придал ясность мыслям. Паническое бегство в Аргентину больше не казалось Хосе разумным выходом. Некоторое время он лениво обдумывал, не вернуться ли за мальчишкой: в конце концов, Максим спас его, и Хосе испытывал к нему нечто вроде благодарности — настолько, насколько был способен. К тому же у мальчишки остался Броненосец. Конечно, волшебных предметов на свете много, и некоторые из них очень полезны, но ничего лучше Броненосца Хосе вообразить не мог. Максима провожает отряд индейцев, человек пятнадцать, судя по мулам, виденным Хосе у коновязи. Если напасть на них исподтишка, пожалуй, удастся перебить человек пять, а если Макс не струсит — то десять. Остальные убегут. Мальчишка отдаст Хосе Броненосца, и…

Последний Увера яростно забулькал мате и покачал головой. Мальчишка — слюнтяй и мямля, он не вступит в бой с конвоем, а то и попытается помешать. А может, беспокойно подумал Хосе, еще и не захочет отдавать предмет. Кажется, один раз Увера попросил у него Броненосца — всего лишь на минуточку, просто чтобы повидаться с братьями, — и злобный мальчишка ему отказал. Да еще и натравил на него своих приятелей чимакоко — кажется, именно после этого Хосе и связали. Нет, план плох; лучше найти Максима позже, в Асунсьоне, и выведать у него, кому тот отдал предмет. А там уже…

Хосе подлил в калебасу кипятка. Путь до столицы трудный и долгий. Да и там неизвестно, с кем придется столкнуться. Старый карабин — хорошее оружие, но его может оказаться недостаточно. Вот если бы у него был другой волшебный предмет… например, такой, который делает владельца непобедимым. Или невидимым. Или…

Нет, решил Хосе, ехать в столицу прямо сейчас было бы глупо. Сначала надо найти башню. А уж потом, когда у него будет целая куча волшебных предметов, он наведается к проклятому мальчишке, лишившему его семьи. Путь к башне лежит через места, где они искали того огромного зверя; может быть, удастся повстречаться там с братьями. С этой счастливой мыслью Хосе отставил калебасу и задремал, успокоенный и почти довольный.

Последний Увера был давно и безнадежно безумен, но даже не догадывался об этом.

На третий день пути кони предали его. Он надеялся, что два старых мерина, все, что осталось от отца и братьев, пойдут с ним до конца, но они бросили Хосе. Мерина, на котором ехал Хосе, укусила змея. Заводной в панике порвал узду, понес и сломал ногу, угодив ею в кроличью нору. Хосе прирезал его и вернулся к первому. Мерин подыхал. Он исходил пеной и бился в конвульсиях. Последний Увера разрядил в него карабин, лег рядом и заплакал.

Через несколько часов он встал. Возиться со вьючными сумками, придавленными лошадиными телами, не хотелось. Хосе был уверен, что ему не нужны никакие припасы — он не какой-нибудь мальчишка из большого города, чтобы нуждаться в таких мелочах. Однако, поразмыслив, он все-таки забрал нож, патроны и мате.

Дальше Хосе шел пешком.

Никто не хотел идти с ним искать волшебную башню, даже кони. Лишь Диего и Пабло готовы были разделить с ним путь, и Хосе твердо решил найти их. Дожди успели размыть следы их маленького отряда, но Хосе шел по ним, не сомневаясь и не плутая. Ему не нужно было видеть — он знал дорогу, чувствовал ее сердцем.

Хосе шел быстро. Он не нуждался больше ни в пище, ни во сне. Даже самой темной ночью он видел следы — светящуюся нить, ведущую к башне. Он точно знал, что Диего и Пабло ждут его там.

На четвертый день Хосе повезло. На пути вдруг оказалось индейское селение; Хосе точно знал, что в прошлый раз его по дороге не было, и подивился тому, как быстро умеют устраиваться чимакоки. Хижины выглядели старыми, будто стояли здесь много десятков лет; видимо, это была какая-то хитрость, чтобы обмануть Хосе. Может быть, его хотели заманить и снова связать за то, что он попросил у Макса Броненосца. Хосе хитро усмехнулся и покачал головой. Он не попадется на такую грубую уловку.

Последний Увера обошел поселок стороной. У околицы ему повезло еще раз: там, у шаткой ограды, был привязан пегий конь с голубыми глазами. Хосе заглянул ему в узкие горизонтальные зрачки и понял, что тот согласен идти с ним к башне. Увера огляделся. Никого рядом; лишь вдалеке видны женщины, склоненные над грядками с картошкой, да играют на площадке между хижинами несколько детей.

Дальше Хосе ехал верхом.

Удивительное дело: хотя Увера не тратил время на сон, еду и отдых, путь до поляны, где покинули его братья, занял много и много дней. Хосе подумал бы, что заблудился, если бы не видел постоянно следы, оставленные братьями. От них исходил синеватый свет, слабый днем, яркий и заметный ночью.

Хосе был уверен, что даже пегий конь с голубыми глазами видит их — так уверенно тот шел, не дожидаясь ни понуканий, ни указаний поводом.

В конце концов нить привела Хосе туда, куда надо. Увера сразу узнал поляну, на краю которой возвышались деревья с вывороченными из земли досковидными корнями. Спешившись, он медленно вошел в джунгли. Из-под палой листвы под ногами поблескивали стеклянные бусины — остатки подарков, привезенных когда-то для лесных индейцев.

Хосе огляделся. Пабло и Диего остались здесь после боя с дикарями; последний Увера надеялся, что они ждут его на прежнем месте, но братьев не было. Он не нашел даже тел; останки растащили животные, и лишь в стороне у корня белел чей-то тщательно обглоданный череп — то ли одного из братьев Увера, то ли кого-то из погибших в перестрелке лесных индейцев. Хосе разочарованно вздохнул и медленно вернулся к опушке. Там он присел, пытаясь понять, что делать дальше, но мыслей не было.

Хосе просидел до вечера, не двигаясь, почти не моргая. И тогда оказалось, что делал он это не зря. Братья, конечно, не дождались его, но оставили явный знак, и теперь Хосе хорошо видел его: светящаяся нить, по которой он дошел до роковой поляны, тянулась дальше. Когда в сельве окончательно стемнело, и вокруг тихо засмеялись серые демоны, объедающие у путников пальцы, Хосе вскочил на коня и двинулся по следу, сладко замирая от радостного предвкушения. Вскоре он увидел круглый светящийся ход, висящий прямо в темном воздухе. Следы братьев уходили в него. Радостно вскрикнув, Хосе стегнул коня и галопом влетел в круг мерцающего голубого света…