Странник поневоле - Борис Долинго

Располагалась бы точка перехода, которую он считал безопасной, в самом Свердловске – Богдан наверняка воспользовался бы ей. А так он всё думал и обдумывал, откладывая визит домой, а когда собрался, то помешала опять же случайность.

Накануне дня, который он наметил для вылазки на Землю, Богдан экспериментировал с точками перехода, соединявших между собой различные места в помещениях дворцового комплекса и парка. Этих точек было особенно много, и он то попадал к самому краю дворцового плато, то оказывался в совершенно неожиданных залах, которых пока, естественно, ещё и не видел.

В один прекрасный момент он переместился в зал, где стояло множество самых необычных экспонатов – огромное помещение украшали скелеты и чучела животных, многие из которых давно вымерли на Земле, а некоторые явно никогда там и не жили.

Богдан сообразил, что он оказался в одном из помещений Музея природы и культуры, о котором упоминал Главный Компьютер. Он давно собирался посетить его, но во дворце было столько всего, что до музея пока не дошли руки, а точнее – ноги. И вот сейчас он попал сюда с помощью телепортации через точки перехода. Огромные купола имитировали солнечное освещение, но на самом деле являлись тривиальными плафонами, дававшими яркий и ровный свет, который позволял отчётливо рассмотреть все экспонаты замечательной коллекции.

Богдан двинулся своим ходом из зала в зал, прикинув по внутренней карте Дворца, где находится ближайшая, но не та же самая, которой он только что воспользовался, точка перехода. Получалось, что по «списку» ближайшая точка располагалась вообще вне стен этого здания. Можно было, конечно, вызвать серва в качестве транспортного средства, но Богдан решил этого не делать.

– Ладно, – сказал он вслух, – прогуляюсь немного.

И он двинулся пешком, осматривая экспонат за экспонатом. Буквально в следующем зале его внимание привлёк один, судя по всему, пустовавший постамент – этакий каменный куб высотой около метра и с вычурной резьбой. На подобной подставке вполне могло помещаться, например, чучело не слишком крупного зверя, но сейчас тут было пусто.

Какая-либо табличка на кубе отсутствовала, но с одной стороны на верхнюю грань вели ступеньки.

Богдан немного походил по залу, потом вернулся к постаменту. «Интересно, – подумал он, – а что такое могло здесь стоять? Единственная пустая подставка…»

Движимый каким-то нелепым озорством, Богдан сделал насколько шагов по ступенькам вверх. Когда он уже заносил ногу на последнюю, из заднего кармана комбинезона у него выпала карта точек перехода. Богдан остановился и посмотрел на пластиковый складыш, упавший на пол, затем всё-таки спустился и поглубже засунул карту в карман, после чего взбежал на постамент и уже почти встал в позе Наполеона, гордо оглядывая зал.

Неожиданно Богдан ощутил дуновение воздуха, и вокруг стало темно. Одновременно он услышал какой-то очень знакомый плеск и шум, доносившийся откуда-то снизу. На всякий случай парень замер на месте.

Потянув носом, он почувствовал запах соли и йода. Эти признаки в совокупности с характерным шумом могли значить, что звук издают волны, разбивающиеся о невидимый в темноте скалистый берег. Но никаких волн и морских запахов в пределах дворца и дворцового парка быть не могло.

Некоторая уже выработавшаяся привычка к стремительным перемещениям подсказала ему, что он, судя по всему, не находился больше в зале музея дворце. Несмотря на то, что воздух дышал теплом, неприятный холодок скользнул по спине от лопаток куда-то вниз к пояснице.

Глаза адаптировались после резкого перепада освещённости, и стало понятно, что темнота не была полной – откуда-то слева сзади лился слабый свет. Осторожно повернув голову, Богдан увидел маленький сегмент луны, которая едва начинала вставать из-за казавшегося бесконечным моря.

Теперь можно было вполне ясно различить, что он стоит на ровной каменной площадке, по размеру примерно такой же, как и грань постамента, на которую юноша довольно неосмотрительно взобрался минуту тому назад. Площадка располагалась почти на краю крутого каменистого берега, который резко спускался к океану. В свете восходящей луны Богдан видел бегущие невысокие барашки волн и деревья в стороне, противоположной берегу, – там, похоже, рос лес.

По воле неизвестного хозяина дворца постамент в музее являлся точкой перехода, которая активировалась через пару секунд после того, как на неё вступили.

Богдан сошёл с площадки, снова встал на неё, однако ничего не произошло. Он подождал несколько секунд, но безрезультатно – похоже, назначение устройства заключалось лишь в том, чтобы перебросить незадачливого путешественника в одном направлении.

До Богдана стало доходить, что он оказался в весьма щекотливом, если не сказать больше, положении. В свете всходившей луны было видно, что цивилизацией на этом пустынном берегу и не пахло. Так что вполне могло статься, что сейчас он перенёсся в какой-то другой мир и оказался не в таких комфортабельных условиях, какие ему мог предложить дворец.

Очевидно, что это была шуточка таинственного Хозяина. В общем-то, всё правильно: не суй свой нос, куда не следует. Сунул – получи, и теперь выпутывайся, как знаешь.

«Дьявол, – подумал Богдан, – знать хотя бы, где я!»

Впрочем, какое-то чутьё, воспоминания о топографии граней планеты и вид не вполне обычного горизонта подсказывали Богдану, что, скорее всего, он находится на одном из островов, раскиданных в Торцевом океане. Да и луна слишком напоминала ту, что он привык видеть ночами из дворца: тот же размер, тот же цвет – все луны и солнца, вращавшиеся вокруг планеты, имели одинаковый вид.

В любом случае, положение было сложным. Для очистки совести Богдан ещё раз вступил на точку перехода, но обратного переноса так и не последовало. Конечно, могло статься, что работа точки сопровождалась определённой «инерцией», и активной она станет лишь спустя некоторое время. Но что-то подсказывало Богдану, что чудеса происходят не так часто и данная точка перехода – явно однонаправленная.

Присев на ещё тёплый от дневного солнца валун рядом с бесполезным каменным постаментом, Богдан задумался.

Счастье, конечно, что он подобрал карту с расположением точек перехода на каждой грани и, в том числе, на островах в Торцевом океане – а то оставил её валяться на полу в музее!

На этих островах в океане – парень усмехнулся такому совпадению с названием последнего романа, написанного Эрнестом Хэмингуэем, – имелось довольно много точек перехода, которые были отмечены на его карте. Большинство из них вели с острова на остров, но имелись острова, на которые попасть через точки было возможно, а вот выбраться – нет. Некоторое количество точек открывало дорогу с островов на грани планеты.

Самое ужасное – на островах в Торцевом океане отсутствовали точки перехода, ведущие во дворец. Во всяком случае, Компьютер не сообщил о таковых, и на карте Богдана они не значились.

Но Богдан хотя бы и приблизительно не мог знать, на каком из островов он оказался в данный момент. Без этого бесполезно было пытаться увязывать карту с «географией» островов. Кроме того, карта не давала точного расположения точек перехода на конкретном острове, так что подобный поиск даже на не слишком большом островке мог стать делом не одного дня.

Когда Богдан в первый раз рассматривал схему точек в Торцевом океане, он подивился такому расположению переходов, но не стал уточнять у Главного Компьютера, почему всё организовано именно так. Неужели хозяин Дворца организовал это из чувства изощрённого садизма, рассчитывая на то, что непрошеный гость может как раз попасть в подобную ситуацию?..

Со стороны леса раздался какой-то шорох, и небольшая тень размером с зайца шмыгнула через поляну к обрыву, под которым шумели волны. Зверёк покопошился в кустах, росших у самого края скалы, и резкими скачками умчался назад в густую тень зарослей.

Появление живности напомнило Богдану, что обитать здесь могут не только мелкие безобидные твари, а и нечто покрупнее. То, что он не встречал никакой опасной живности в парке дворца, ещё не говорило о том, что таковой нет на этих островах. В конце концов, была же на планете даже Грань Динозавров!

Богдан выхватил лучемёт из кобуры. Впрочем, он тут же одёрнул себя.

– Спокойнее, придурок, – тихо сказал он себе под нос. – Что ты дёргаешься? Уж если обгадился, так хоть подотрись спокойнее.

После исчезновения зверька тишину снова нарушал лишь шорох волн под обрывом, да шум лёгкого ветерка, который, похоже, немного усилился за то время, пока Богдан сидел здесь.

Далеко в лесу раздался крик, напоминавший уханье визгливого филина. Богдан вздрогнул, но крик стих, и ночь продолжала спокойно висеть над поляной, посматривая на новоприбывшего одиноким глазом луны, медленно плывшей по небу.