Грааль - Стивен Рэй Лоухед

— Надо сказать, вы там замечательно справились! — К этому времени народ уже вышел из шатра, и мы ненадолго остались одни. Снаружи слышались сплошные рукоплескания, но вот они стихли, это Артур начал говорить.

— Я тут ни причем, — вздохнул Мирддин. — Единственная наша заслуга в том, что мы довезли его живым. А жизни в нем оставалось, — он большим и указательным пальцами показал крошечный зазор, — вот столько. Я даже не понимаю, как ему удалось так долго цепляться за жизнь.

— Ну? А потом?

— Так распорядились Небеса. И, видишь, он исцелился, — ответил Мирддин, кротко глядя на меня.

— Вижу, вижу, — нетерпеливо проговорил я, — только не пойму, как?

— Чудо, — коротко объяснил он. — Только случилось это без свидетелей. Никто тебе большего не скажет, даже Артур, так что и говорить об этом не стоит. Возможно, однажды он нам расскажет, но не сейчас.

Я чувствовал, что Мирддин многое не договаривает.

— Но Кай сказал…

— Кай не желает верить своим глазам, — с досадой произнес Мирддин. — Что касается браслета, — продолжил он, — он принадлежал Утеру. Игерна заказала его после того, как они поженились; отсюда и появилось знамя с драконом. Когда Утер умер, Игерна сохранила его для сына; она всегда верила, что однажды он станет Верховным Королем, как его отец.

— А ты до сих пор ждал?

— А когда у меня был лучший шанс? — спросил Мирддин. — Мы же едва дух переводили между сражениями!

Наверное, но прав, размышлял я. Теперь, когда мы избавились от захватчиков и мятежных лордов, пожалуй, начинается мир. Надолго ли?

— Вот и я об этом думаю, — язвительно ответил Мирддин на мои мысли.

Глава 6

Я помню потерянную Атлантиду. Хотя я была всего лишь ребенком на руках матери, я вспоминаю Яблочный остров таким, каким он был тогда, до великой катастрофы. Большой дворец утратил былую славу; из-за долгой изнуряющей болезни Аваллаха все пришло в запустение. Тем не менее, в моих детских воспоминаниях все было неизменно зеленым, залитым золотым солнечным светом; бесконечные сады и таинственные комнаты, куда давно никто не заходил.

Мать использовала сады для своих нужд. Лиле была мудра и благодаря происхождению, и сама по себе; она знала толк в травах, и ее лекарства неизменно оказывались сильными и эффективными. Помнится, мы с ней целые дни проводили в садах, — она работала со своими травами, а я играла у ее ног. Хотя она считала, что я еще мала для понимания сложных вещей, но все же рассказывала мне многое о растениях. «Это «Три сердца», — говорила она. — Полезно для остановки кровотечения и для очистки кишечника».

Так от Лиле я узнала многое об исцеляющей силе растений… и о той силе, что способна прекратить жизнь. Но знала она гораздо больше. Маги Атлантиды обладали знаниями всех эпох и царств, и хотя на то, чтобы усвоить все эти знания, смертному потребовалась бы целая жизнь, я тоже знала кое-что. В густом Броселиандском лесу я нашла то, что искала. Там пустили корни остатки нашей расы — люди Киана, сына Аваллаха и брата Хариты. Там среди высоких деревьев и глубоких теней они построили город. Я нашла его и отыскала то, к чему стремилась.

Книга. Книга из библиотеки Брисеиды. Королева любила книги. Не уверена, что читала именно эту книгу, но книга сохранилась. А вот Аннуби, мудрец и советник королевской семьи, вполне мог ее читать. Когда в Лиле затеплилась тяга к тайным знаниями, то именно Аннуби смог раздуть этот огонек во всепожирающее пламя. Он с удовольствием учил ее; в конце концов, он был одинок. А потом у него уже не было выбора. Он служил мне и жил по моим приказам.

Аннуби был первым мужчиной, которого я подчинила своей воле, и я многое узнала о силе женского пола. Когда я выжала его досуха, я отпустила его. Да, это я ускорила его путь. Он был первым, но не последним. Совсем не последним! Потом их было много. Каждый чего-то хотел — богатства, власти, положения, крови — я хорошо изучила их и выбирала то, что они могли дать. Когда надо, я становилась королевой, женой, любовницей, шлюхой. Мне все равно.

Мирддин прав; ни на что, кроме боев, у нас действительно не оставалось времени. Много его уходило на оружие: надо было составить заказ, надо было чинить, точить, и опять точить. А когда выпадала свободная минута, мы занимались лошадьми, залечивали собственные раны, думая о следующей битве, о следующей войне.

С вандалами мы справились, но осторожность сохраняли, — да что там! — просто не верили, что на Острове Могущественных наконец воцарился мир. Слишком часто раньше приходилось разочаровываться.

И в другом оказался прав Мудрый Эмрис. Прошло несколько дней, и Артур сам начал рассказывать, как ему удалось исцелиться. Это была весьма интригующая история, тем более интересная, что, кроме Аваллаха, других свидетелей чуда не было. Артура можно не считать, он в это время лежал при смерти, ему явно было не до рассказов и наблюдений. И хотя он говорил с большим энтузиазмом и большим благоговением, подробностей его рассказам явно не хватало.

Я понял, что речь шла о некоей Чаше, о небесном посещении, о молитве Аваллаха, вознесенной на незнакомом языке. О святых мужах из аббатства не упоминалось, так что я предположил, что они не имеют отношения к произошедшему. Главным действующим лицом (или предметом?), по-видимому, была Чаша, которую Артур видел (или думал, что видел), в руках Аваллаха.

— То есть ты что-то пил из нее? — спросил Бедивер. Мы сидели за столом, Артур и королева вместе с Мирддином и некоторыми из драконьей стаи — военной элитой Пендрагона — в шатре, служившем нам походным залом. Было уже поздно, но все были радостно возбуждены возвращением короля и не спешили покидать шатер. — Так что это было? Зелье или какой-то отвар? Вроде эликсиров Паулюса?

Артур поджал губы.

— Может, и так, — согласился он. — Я не помню. Аваллах держал Чашу вот так. — Он сложил руки, словно удерживая небольшую чашу. — Нет, подождите, — остановил он