Культурология русского мира: духовные основы национального менталитета - Александр Каменец

Преемственность опыта веры как стиль христианского наследования. Основные парадигмы и категории древне-русского религиозно-философского знания. Различие метафизических оснований языческой и христианской картин мироздания. Парадигмы социальной детерминации языческой картины мира (представление о «Мировом древе» как онтологическом символе бытия, бинарные оппозиции, представление о культурных циклах). Древние мифологемы: модели мира, основанные на мифах. Натуралистический пантеизм первобытных форм религии (тотемизм, анимизм).

Христианская картина мира как модель «эсхатологически-векторного» понимания истории. Вычленение «духовного» начала в оппозициях: добра и зла, света и тени, целомудрия и порока, истины и заблуждения. Выражение христианского мировидения в философско-богословских трудах, церковном искусстве (иконописных образах святых, пророков, апостолов), церковной архитектуре. Стилистика древнерусских крестово-купольных храмов. Предметно-пространственная среда храмового устройства. Сакральные ландшафты. Духовные практики: вербальные (православный литургизм) и невербальные (иконические). Труды Е. Н. Трубецкого («Умозрение в красках», «Два мира в древнерусской иконописи», «Россия в ее иконе») как универсальные характеристики «образа России». Митрополит Иоанн (Снычев) о христианизации Руси и ее влиянии на традиционное народное творчество. Историческая роль христианской культуры в формировании идентичности славянского мира.

3.1. Роль патристики в формировании христианской культуры. Типологические черты русско-христианской картины мира

Определяющее значение в оформлении основополагающих констант русско-православной картины мира имела христианская антропология как преемственность опыта веры, наследующая ключевые представления святоотеческой традиции. Поэтому главной целью сохранения и актуализации христианского наследия в современной цивилизации является разработка методологии интерпретации исторически-достоверного и адекватного способа «перекодирования» традиционных религиозно-философских универсалий в символы и категории современного социального, культурологического и философского знания.

Эта проблема особенно остро проявилась после реформ 1990-х годов, поставивших под сомнение «православный образ» цивилизационной идентичности России как условия сохранения ее самобытности в глобализирующемся мире. Возрождение культурной идентичности и ее сакральных истоков становится сегодня частью формирования национального самосознания.

Вместе с принятием христианства Русь наследует и богатейший культурный опыт сакрального сознания, неиссякаемой сокровищницей которого является Учение Отцов Святой Церкви. Оно сохраняется в «живом» сопереживании «опыта веры» как Вселенского Предания. Преемственность опыта веры, выраженная в Учении Отцов Святой Церкви, может быть представлена в виде специфической организации «Школы наследования», проводниками и миссионерами которой стали святые братья Кирилл и Мефодий. Их наследие впоследствии сыграло большую роль в формировании русской культуры. Они заложили основы формирования православия на Руси, переведя на церковно-славянский язык Библию и богослужебные тексты. Их миссионерская и переводческая деятельность была приравнена к апостольской, за что они были канонизированы – и названы «равноапостольными».

Миссионерская деятельность этих святых дала возможность изучения на Руси основ патрологии (или патристики) – специализированной дисциплины, представляющей логику развития христианской культуры. Патристика – форма построения христианской культуры и одновременно ее саморефлексия, то есть постоянно возобновляемая герменевтика богословского учения. Она может рассматриваться также как совокупность теологических и догматических текстов, благодаря которым известными на Руси стали выдающиеся религиозные мыслители – святые Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Ефрем Сирин и другие.

С точки зрения истории философии, патристика рассматривается как герменевтика – методы и принципы христианского философствования, которые возникли еще в период эллинизма. Это дало формальное право говорить об «эллинизации» раннего христианства, о чем писал западный знаток христианской культуры А. Гарнак.

Между тем прямые заимствования символов и универсалий античной философии невозможны, поскольку христианство основывалось на Каноническом учении. Тогда возникает вопрос: зачем христианской теологии потребовалось обращение к античной логике, если оно воспринимало ее как «языческую»? Казалось бы, налицо неразрешимое противоречие… Мнимое, разумеется; формальное, а не содержательное. Античная философия разработала богатый инструментарий – систему смежных и соотносительных категорий, дающих возможность обобщать опыт христианской веры, структурировать его в определенной системе знаний и передавать по наследству.

Во все времена необходимой и насущной была миссионерская деятельность, т. е. деятельность по сохранению и распространению христианского вероучения. Соответственно, возникала проблема «универсализации» христианского знания, его осмысления и обобщения. Решению этой проблемы способствовала античная философия, которая разработала категории и методы генерализации разрозненных смысловых структур, приводя их к единству и упорядоченности. Она давала метод для выражения «откровения» как всеобщего и вечного содержания устроения мира. Она позволяла, условно говоря, «оформить» это содержание. Все известные Отцы Церкви имели блестящее гуманитарное образование, досконально знали античную философию, и все же прямо и непосредственно античная философия не могла быть заимствована христианством, поскольку ее главный содержательный источник – канонизированные тексты Священного Писания. Поэтому нельзя полагать, что содержание христианства может быть выведено из античности.

В патристике соединилось трудно понимаемое сочетание рационального и иррационального – веры и знания, как писал Л. Шестов, – Иерусалим и «сокровенные Афины». Откровение дается лишь в вере. Но чтобы христианский опыт смог стать универсальным, а не только индивидуальным содержанием веры, чтобы его можно было передавать другим народам и поколениям, необходима была его, как мы бы сейчас сказали, «операционализация». Но понятно, что она не могла быть выражена в теоретически-научной форме, поскольку доминантой научного знания является рациональность. Но тогда как, каким способом?

Такой метод был разработан патристикой и получил название «экзегеза». Именно экзегеза является методом истолкования и интерпретации текстов Священного Писания, а «богословская экзегеза» выступает образцом стиля наследования как многовековой устойчивой передачи христианского опыта веры.

Историческая роль богословской экзегезы заключалась в сохранении мистических смыслов сакральных текстов, – что, как очевидно, не простая задача. Христианский мистицизм, который нередко понимался как отвлеченная трансцендентная реальность, незримая и недоступная опыту человеческого восприятия, имеет в данном случае свои четкие предметные параметры: это прежде всего адекватная интерпретация Библейского учения, между тем как сами Священные Книги понимались как «Послание Бога из Вечности к людям». И это Послание нужно правильно понять и, не исказив его, передать потомкам.

Как постичь трансцендентное? То, что не дано в человеческом опыте, сознании, чувствах? Для увлеченного, заинтересованного читателя при каждом прочтении Писания открываются все новые и новые смыслы. Поэтому возникают разные методы истолкования Библии, каждый из которых претендует на «правильное» ее познание и понимание. Возникают разные богословские школы.

В патристике известны две, в определенном смысле противоборствующие школы – Александрийская и Антиохийская. Для александрийской школы был характерен так называемый «аллегорический метод», в основе которого лежит метафорическое уподобление как способ понимания одного предмета через другой. Он возник еще в античности и применялся, например, философом Платоном для истолкования мифов. Аллегорическая экзегеза позволяла рассматривать текст как набор знаков, выражающих значение текста. Она давала метод «дешифровки» содержания текста при помощи уподоблений (аллегорий). Аллегории могут быть разными: философскими, историческими, мифологическими или даже взятыми из обыденной жизни.

Для чего нужны уподобления-аллегории? Этот метафорический прием необходим для того, чтобы объяснить нечто «потаенное», – то, что невозможно помыслить, представить, созерцать. Например, выразить «Единство Бога в трех ипостасях», – иначе говоря, выразить невыразимое, объяснить необъяснимое. Выражаясь языком философии, соотнести «бытие и явление» – или понять, как может быть явлено «бытие Бога», по определению «превосходящее все в мире».