Тайна озера Бэй-Хай - Алексей Клочковский

НОВОГОДНЯЯ ИСТОРИЯ

1. Предсказание

Нина с Маринкой гадали. Вообще-то Нина не особо верила во всякие гадания, гороскопы и прочее. Но, во-первых, приближался Новый год, и хотелось узнать – каким он будет. А во-вторых, Маринка горячо убеждала Нину, что нашла самый лучший, самый точный, практически безошибочный способ узнать будущее. Этим способом была купленная в киоске книжка, на обложке которой было написано «И цзин – древнекитайская Книга Перемен. Популярное переложение для гаданий на каждый день» – Да, Маришка, обрадовала ты меня, – Нина состроила опечаленную гримасу. – Ну подожди, сейчас я еще посмотрю… Знаешь, ведь «И цзин», так же, как и предсказания Нострадамуса, можно толковать по-разному. Черт, опять то же самое! Гексаграмма «Вэнь Сяо»… Встреча с ужасным и неизведанным… При пятой луне демон выпустит стрелу. М-м… А вот это что? Осуществление намерений темных сил принесет любовь. Туманно, непонятно… – Спасибо, хоть про любовь что-то есть. Нина зевнула. – Мариш, я, наверное, пойду. Поздно уже. Проводишь? – Побудь еще! Марина выглядела смущенной. Гадание выходило невеселым. – Да я бы с удовольствием, – Нина взглянула в темное окно, – но мама ругаться будет. Пять минут спустя девчонки стояли на остановке. Медленно падали редкие снежинки. Наконец подъехал автобус и подруги распрощались. Дом Нины находился недалеко от остановки. Поэтому Нина шла не торопясь, любуясь через витрины магазинов праздничными иллюминациями, от которых снег на улице сиял искристым многоцветьем. Морозная дымка, смешиваясь со светом фонарей, накрывала город радужным маревом, в котором Нина шагала, как фея из сказки. Нажимая звонок около двери своей квартиры, Нина услышала, что дома вовсю ругаются. Дверь открыл взъерошенный и сердитый брат Димка – самый вредный пятиклассник на свете. – Что опять натворил? – спросила Нина, прижимая ладони к своим холодным и румяным щекам, чтобы их согреть. – Да вот попросила его попылесосить, так он, за котом гоняясь, вазу с папиным любимым цветком разбил, – ответила мать. – Я что, виноват, что он мне мешает! – имея в виду кота, огрызнулся Димка. – А папа еще не пришел? – Да нет пока. Нина устроилась около телевизора. Шел какой-то сериал. Когда началась реклама, Нина собралась идти на кухню за бутербродом, но остановилась, пораженная тем, что стало происходить на телеэкране. Сначала замелькали полосы, а затем на черном фоне возникла надпись крупными белыми буквами: «Ужас придет в твой дом. Готовься!» Ничего не понимая, открыв рот, как завороженная стояла и смотрела Нина на экран.

– Доча, иди ужинать! – сзади подошла мать. – Мам, что это такое?! – спросила Нина. – Где, где? – тотчас же прискакал Димка, просовывая голову между матерью и сестрой. На экране на несколько секунд возникла мультипликационная улыбка. Потом одна за другой во весь экран стали появляться фотографии надгробий с именами и фамилиями членов Нининой семьи. Дата кончины у всех была одна – тридцать первое декабря этого года. – Ой! – мать села на стул. – Во дают! – выдавил обалдевший Димка. По экрану снова поплыли полосы, а затем восстановилась трансляция сериала. – Черт знает что, – пробормотала мать. Затрезвонил звонок. Всхлипывая, Нина пошла открывать дверь. – Пап, ты опять елку не принес? – огорчился Димка. Сев ужинать, Нина с матерью рассказали отцу о телепроисшествии. Молчавший до того отец покачал головой. – Нет, ну и денек! Меня ведь обокрали сегодня. А тут еще у вас… Ладно, разберемся. – Как обокрали?! – Как. Очень интересно обокрали. Иду я с работы. Немного пораньше ушел, специально, чтобы на елочный базар зайти. Взял елку, иду домой. Вдруг… Тут в дверь тяжело забухали. – Совсем очертенели, звонок же есть, – заворчал отец, вылезая из-за стола. Вернулся он совсем мрачный. – Кто там? – спросила мать. – А никого. Видно, кто-то пошутил. Или пьяный. Так вот, иду я домой. Прохожу по 1-ой Советской и около танка, смотрю – трое топчутся. Ну, думаю, стоят и пусть стоят. Прошел мимо, а они сзади накинулись. – Ой-ой, что творится! – мать закрыла рот рукой. – Двое прижали к земле, третий елку вырвал. – И что?.. – И ничего. Отобрали елку и убежали. Странные какие-то… – А деньги, деньги? – Да ничего больше не взяли. Повозмущавшись, мать снова заговорила о том, что они видели по телевизору. – Я сначала подумала – может, реклама какая. Ну, там, против наркомании, знаешь же, они всякие ужасы показывают. А как увидела эти надгробия… Нина передернула плечами. – Слушай, а может, на тебя кто-то зуб точит? – предположила мать. – Не-ет, я думаю, это шутка. Подключился кто-то через кабельное ТВ… Только вот зачем так? – А давайте спросим у кого-нибудь, что другие в это время видели по телеку, – подал голос Димка. После ужина начали обзванивать знакомых. Оказалось, что никто не видел того, что видела Нина с мамой и Димкой. Папа пообещал, что поговорит о случившемся на телевидении, и семья улеглась спать.

2. Джинн на балконе

Среди ночи Нина проснулась от стука. Будто кто-то негромко, осторожно заколачивал гвозди. Стук доносился с балкона. Замирая от страха, Нина прислушалась… Рядом, на соседней кровати сопел Димка. В другой комнате было тихо. Видно, родители крепко спали. На балконе опять раздался тихий стук. Нина, стараясь не шуметь, встала с постели. На балконе определенно кто-то был. Через окно, частично покрытое морозными узорами, видна была тень, движущаяся с одного края балкона на другой и обратно. Нина крадучись подошла к окну… Она поперхнулась. Ей едва удалось сдержать испуганный возглас. От их балкона тянулся широкий шлейф дыма. В дыму, словно отражение в воде, плавало огромное трепещущее лицо… Оно уродливо гримасничала и росло, приближаясь и покачиваясь. В глазах, покрытых мутной пленкой, неясно мелькали темные сгустки, мертвенно-синюшные щеки дрожали. Казалось, сейчас эта жуткая химера надвинется, поглощая балкон, квартиру и весь дом. На мгновение Нина зажмурилась. Открыв глаза, Нина увидела, что клубы не то тумана, не то дыма заслонили мерзкое лицо. Из серо-белесой мглы откуда-то сбоку вынырнула и прижалась к стеклу оскаленная обезьянья морда. – Мама!.. – Нина бросилась в спальню родителей. – Что, что? – встрепанный отец выскочил навстречу Нине. – Там… – Нина прижалась к отцу, показывая на балкон и стуча зубами в шоке. Отец решительно двинулся было к балкону, но тут же развернулся и вышел. Вернувшись со шваброй в руках и в куртке, надетой прямо на майку, он открыл балкон, громко щелкнув неподатливой задвижкой. В комнату повалил дым и холод, но отец сразу закрыл дверь. Проснувшийся Димка непонимающе хлопал глазами на мать и Нину, жмущихся друг к другу у входа в комнату. С балкона раздались приглушенные крики. Зазвенело разбитое стекло. В зубатой черной дыре мелькнуло окровавленное лицо отца с ошалелыми глазами. Балконные двери загрохотали и в комнату боком упал отец. Белая от ужаса Нина вскрикнула, Димка сиганул с постели к матери. – А-а, черт подери! – отец встал, морщась от боли и придерживая порезанную руку, из которой обильно струилась кровь. – Милая, закрой дверь. И дайте что-нибудь… Хоть шубу старую Нинкину, заткнуть дырку. Мать бросилась к отцу, согнувшемуся пополам, и повела его в ванную. Через десять минут мать и дети, расположившись вокруг сидящего в кресле перебинтованного отца, слушали его рассказ. – Не знаю, как сказать… Отец выглядел ошеломленным. – В общем, по-моему… там были обезьяны. – Обезьяны?!. Мать и Нина переглянулись. – Я понимаю, что это дико… Но я видел двух огромных обезьян. – Откуда они там могли взяться? – Не знаю, – раздраженно ответил отец. – Одна из них что-то делала… со стеклом. Другая, кажется, перелезла на балкон снизу. Она ударила меня, мы стали бороться. – Нет, я скоро с ума сойду! – мать взялась за виски. – А что за дым там был, папа? – спросила Нина. – Не знаю. Я нигде не видел огня. – А где сейчас обезьяны? – испуганно прошептал Димка. – Спрыгнули вниз. Поговорив еще немного, все разошлись спать – недоумевая и со смятением в душе от всего случившегося. Нина ничего так и не рассказала о своем видении. Наутро все встали хмурые и невыспавшиеся. Отец отказался завтракать и, побрившись, стал одеваться. – Ты куда? – спросила мать. – Ну, во-первых, на телевидение съезжу. А во вторых, елку надо купить! Тридцатое декабря все-таки! – Пап, я с тобой! – засуетился Димка. Мать тоже словно только что вспомнила, что завтра – праздник, и решила пройтись по магазинам. Нине не хотелось оставаться одной дома, и она пошла к Маринке. Маринка, выслушав Нину, сделала большие глаза. – Слушай, все сходится! – Что сходится? – Ну, гадание и то, что ты говорила! – А-а. Да ну, брось, я даже забыла об этом. Нина действительно забыла о гадании и не вспомнила бы о нем, если бы Маринка не напомнила. Но теперь Нина ощутила сомнение, волнение и… Неужели правда то, что показал «И цзин»? – Ну ты не переживай, Нин. А обезьяны, может быть, сбежали из цирка… – Ага, или из зоопарка, которого у нас нет. Папка на телевидение пошел выяснять, так теперь еще в цирк осталось сходить. «У вас случайно не сбегали две обезьяны?» Подруги засмеялись. – Ладно, я пойду. Нина изобразила губами дружеский воздушный «чмок» и отправилась домой. Всю дорогу она размышляла, пытаясь найти объяснение виденному ночью. Дверь квартиры была чуть приоткрыта. Толкнув ее, Нина вошла. – Мама? Дома никого не было. Нина бросилась проверять под бельем в шкафу, где мать прятала деньги. Они лежали на месте. Облегченно вздохнув, Нина пошла на кухню. На столе в луже крови валялся большой нож с зазубринами.