Принц на белой «оке» (СИ) - Златова Тата

Не вызывая лифта, спустилась на первый этаж и только на улице наконец перевела дыхание. Сердце стучало так сильно, что, казалось, еще секунда — и оно выскочит из груди. Маша в последний момент впрыгнула в отъезжающий автобус, вставила в уши капельки, но музыка не сняла напряжение. На кладбище она приехала в состоянии, близком к истерике. Годами выработанная выдержка внезапно дала сбой.

Еще и машина какая-то за ней увязалась! Черная «инфинити» неотступно следовала за ней до самого метро и скрылась только тогда, когда Маша юркнула в подземный переход. Разглядеть водителя через тонированные стекла не удалось. Но незнакомец явно следил за ней. Потому что автомобиль был припаркован у самого подъезда, потом, особо не прячась, ехал за автобусом и еще стоял, дожидаясь, пока она направится к метро. Маша даже потянула время, потоптавшись на остановке. Надеялась, что водитель выйдет из машины или, может, кто-то еще сядет в салон. Но нет. «Инфинити» газанула и скрылась из виду.

Маша хмыкнула, но не стала зацикливаться на этом. Скорее всего, совпадение. Сейчас ее интересовало другое.

— Пятый ряд, сто сорок восьмое место… — бормотала себе под нос.

После ночного дождя земля была влажной, тяжелой, постоянно прилипала к подошве кед. Маша не обращала внимания. Ей хотелось лишь одного: поскорее найти могилу человека, давшего ей жизнь.

И убившего ее мать.

Нужное место нашлось примерно через десять минут. Остановившись у ограды, Маша почувствовала, что дрожит.

«Погода испортилась» — проскользнула мысль. Девушке никак не хотелось признавать, что дело совсем в другом. Утренняя прохлада, спешка, легкая одежда, что угодно, только не нервы! Сжав кулаки, она вздернула подбородок и пристально посмотрела на фотографию на памятнике.

Обычное, ничем не примечательное лицо, немного одутловатое. Грубые черты. Крупный нос. Такое лицо не зацепит взгляд в толпе. Нет, она представляла мучителя другим: надменным, жестоким, с яркой, запоминающейся внешностью. Но, самое главное, — живым! Чтобы посмотреть в глаза, чтобы высказаться, чтобы отомстить…

— Коленька, милый, как же так, как же так!

Без конца причитая и охая, к могиле подошла незнакомая тучная женщина. Маша уставилась на нее во все глаза. Одета пришедшая была просто и неброско, из-под темного платка выбивались седые пряди. Кто она? Жена? Сестра? Просто знакомая? Чуть не набросилась на нее с расспросами, еле сдержала себя. Нужно подождать, может, сама все расскажет…

Женщина тоже заметила ее. Резко замолчала, пристально вгляделась в лицо.

— Ты тоже к Коленьке?

Маша отвела взгляд, не зная, что сказать.

— А я думала, у него, кроме меня, больше никого нет. Бог, понимаешь ли, деток не дал, а он мечтал о сыне… Сам-то детдомовский, мать — алкоголичка, а папаша рано умер…

Женщина продолжала причитать, смахивая слезы тыльной стороной ладони, а Маша недоуменно хмурилась.

— Всю жизнь электриком пахал, жаль, до пенсии не дотянул, током ударило… — вдова вцепилась пальцами в ограду и всхлипнула. — Рано ушел мой Коленька, еще бы жил да жил…

Как-то не вязались слова незнакомки с образом жестокого насильника. Перед глазами Маши предстал обычный работящий мужичок, но никак не убийца. Что-то здесь было не так.

— Скажите, а имя Анастасия Гончарова Вам о чем-нибудь говорит? — прямо спросила девушка и заметила, как между бровями собеседницы появилась глубокая складка.

— Нет, не знаю такую.

— Уверены? Может, они работали вместе?

— Коленька всю жизнь на заводе проработал, я всех его сослуживцев знаю, там только одна Анастасия есть — его начальница, но у нее другая фамилия.

Значит, всю жизнь на заводе проработал… Родных не было, только жена. Маша в панике прокручивала в голове дневниковые записи матери, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, найти какую-то зацепку… Внезапно кольнула мысль: тот, кого она ищет, приходился Насте отчимом: он женился на ее матери, у них родилась еще одна дочь… А у этого Коленьки детей не было.

Получается, Влад соврал. Зачем? Надеялся, что она успокоится? Смирится? Забудет?

На глаза навернулись слезы обиды, а в душе забурлил настоящий вулкан. Захотелось немедленно позвонить ему и сказать все, что думает, но одна мысль вдруг отрезвила. Если этот Коленька действительно чужой человек, значит, ее настоящий отец все еще жив?

Машей так сильно завладела эта мысль, что она не сразу отреагировала на вопрос женщины. Очнулась только, когда та положила руку ей на плечо.

— Ты слышишь? Сама-то кем ему приходишься?

— Я… я отца своего родного разыскиваю, — призналась Маша, решив, что нет смысла выдумывать. — Думала, Иванов Николай — он и есть, но, кажется, ошиблась.

— Ошиблась, ошиблась, девочка, — подтвердила собеседница. — Нет у Коленьки детей, сказала же. Нет и быть не могло.

— Извините.

Маша поспешила обратно, уже нисколько не сомневаясь в том, что ее обманули. Родители никогда не стали бы намеренно врать, если бы у них не было на то серьезной причины. Значит, отец жив, и они не хотят, чтобы она с ним встречалась. Вряд ли получится добиться от них еще каких-нибудь подробностей. Так что пусть пока думают, что она успокоилась и смирилась.

Стало быть, теперь ей может помочь только один человек. Тот, кого она долгие годы считала своим родным отцом. Тот, который вычеркнул ее, как ненужный эпизод, уехал из России в надежде начать новую жизнь, а теперь вдруг вернулся.

Андрей Гончаров.

Он один может назвать имя чудовища. И она уже начала мысленно отсчитывать минуты до этой встречи.

Еще издалека она увидела знакомый силуэт. Питькин, одетый в серые спортивные брюки и светлую футболку, ждал ее у подъезда. Ну что за наказание! Ему что, заняться нечем?! Караулит с самого утра?

Она сдвинула брови и решительно направилась в его сторону. Прямо сейчас ему все и выскажет!

— Не надоело меня ждать?

Димка повернулся, и у Маши перехватило дыхание. Какой высокий, энергичный и подтянутый! Сейчас особенно бросились в глаза его спортивная фигура и рельефные мускулы.

«Смотрю на него, как дура! — мысленно обругала себя. — На тренировке и получше парни встречаются!» И все-таки было в нем что-то такое притягательное, завораживающее, только Маша не могла понять, что именно.

— Я тоже рад тебя видеть, — он хитро вздернул густую бровь. — Ну что, куда идем? Ресторан, театр, кино, обед на теплоходе? Или пробежка тебе больше импонирует? Я сегодня подготовился.

Он продемонстрировал ей новенькие спортивные часы, ремень которых стягивал запястье.

— Давненько ими не пользовался. Пора исправляться. Так что, золушка-каратистка, куда идем?

Маша обалдела от такой наглости.

— Минуточку. Я вообще-то не планировала куда-то с тобой идти…

— Значит, все-таки бежим?

— И бежать тоже! Вообще-то я устала и хочу отдохнуть! У меня было тяжелое утро.

— Понял.

Она и опомниться не успела, как парень подхватил ее на руки и пошел вперед.

— Пусти! Сейчас же пусти меня! — потребовала, легонько стукнув его по спине кулаком.

— Не то что? Покажешь мне новый удар? От вас, каратистов, да еще и с черным поясом, чего угодно можно ожидать!

Слова звучали с явной издевкой.

— Почему бы и нет, — в ответ съязвила она. — У меня в арсенале много приемчиков! Так что давай, отпускай меня по-хорошему.

Но Димка сжал ее еще крепче. Его лицо оказалось так близко, что ее губы почувствовали горячее дыхание:

— А, может, я не хочу отпускать? Есть у меня такой пунктик: если что-то зацепило — получить это любой ценой.

— Пришел, увидел, победил? — иронично спросила Маша. — Не много ли на себя берешь?

Почувствовав под ногами твердую почву, она облегченно выдохнула. По крайней мере, теперь есть шанс отойти на безопасное расстояние. Потому что когда он находится так близко, она начинает терять голову. А это совсем не входит в ее планы.

Димка словно прочитал ее мысли. Губы изогнулись в улыбке, а в глазах зажглись лукавые искорки: