Дар Каиссы - Александр Казанцев

- Тот самый. - смущенно признался Костя.

- Я. конечно, не могу судить о вашей затее. Вы, кажется, принесли чертежи? Их посмотрит Викентий Петрович, а я, если вы, конечно, позволите, порасспрошу вас. Значит, вы не москвич?

Ваши родители с периферии?

- Да. - сказал Костя и назвал свой родной город, - Мама там заслуженной учительницей стала. Три года до пенсии теперь...

- А сыночек уже выучился, но к маме не возвращается, Нe так ли?

- Там видно будет, - неопределенно ответил Костя.

- Мама ваша - героиня! Поднять одной сына - я зедь знаю о трагической смерти вашего папы. - поднять одной сына непросто, ох непросто! Мы с Викой и то мучаемся.

- Папа был летчиком-испытателем. Осталась пенсия.

- Видите! Он героически служил своей Родине там, у вас в городе, в захолустье. А нынешняя молодежь, вы меня извините, непременно стремится зацепиться за Москву. Девушки, подружки нашей Вики, поверите ли, специально замуж выходят, чтобы получить московскую прописку и остаться после распределения в Москве, даже ребеночка спешат завести...

Костя почувствовал, что уши его краснеют. Он смотрел в пол, готовый провалиться через все этажи.

- Я. конечно, не о вас, вы не подумайте. Мы живем в тесноте, только две комнаты. Мы уступили Вике одну комиату, пока она учится, разумеется. А у вас какие планы?

- Я в аспирантуре.

- Комнату снимаете? Прописаны временно?

- Временно.

- Я так и думала. Ох уж эта молодежь!

Хлопнула входная дверь.

- Ну вот и Винентий Петрович! Просмотрели мы с вами его черную "Волгу". Викентий Петрович! У нас гость. Викин изобретатель.

- И шахматист, если не ошибаюсь? - приятным баритоном произнес, входя в комнату, Нелидов. Приподняв плечи, он держал какой-то сверток в одной руке и зажженную сигарету в другой. Выражение лица у него было такое, словно он отмахивался от угодливых приветствий. Он не был толстяком, но его холеное, красивое лицо почему-то напоминало Косте его недавнего противника мастера Верейского.

- Не вставайте, не вставайте! Вот тут кое-что для нашeй встречи. Хозяюшки, уж вы потревожьтесь по древнерусскому обычаю. О-о! Что вижу? Футляр с чертежами? Люблю международный инженерный язык! Константин Афанасьевич, если не ошибаюсь?

- Костя, просто Костя, - пробормотал смущенный гость.

- Костя так Костя! Давайте раскрывайтесь полностью. Вот здесь на столе.

- Что ты, Вика? Мы здесь на стол накрывать будем...

- У нас двое Вик, как изволите видеть, - рассмеялся Викентий Петрович. - Вика - он, то есть я, и Вика - она, дочь, выходит. Люблю путаницу! Обожаю! На зов матери всегда вдвоем откликаемся. В этом есть некая прелесть! Итак, превосходящие силы противника оттеснили нас на журнальный столик. Вы уж извините, живем в тесноте, но министерство скоро даст мне трехкомнатную квартиру.

- Пожалуйста, не витай в небесах! - вмешалась Агния Андреевна. Говорить надо только о том, что имеешь.

Викентий Петрович склонился в почтительном поклоне, потом махнул на отвернувшуюся жену рукой и стал освобождать журнальный столик. Поставил на пол вазу, настольную лампу.

- Меня всегда возмущают принятые нормы: столько-то метров на человека. Не метры на человека, а по комнате на каждого члена семьи! У вас сколько комнат квартира?

- Ноль, - ответил Костя.

Викентий Петрович схватился за бока и шумно захохотал.

- Прекрасно! Начинаем с нуля! Я тоже начинал с нуля, а вот поднялся... на четырнадцатый этаж. Новую квартиру брать буду не выше третьего: скоро годы начнут сказываться. Подождите. - остановил он Костю, начавшего было развертывать чертежи. - Покажите-ка сперва мне ваше шахматное произведение.

Я, конечно, шахматист не такого ранга, как инженер, но о ваших этюдах наслышан, прежде всего от дочери, да и в печати встречал.

Костя совсем смутился. Его подавлял самоуверенный тон хозяев, которые, разговаривая, слышали лишь самих себя, а не собеседника.

Костя достал карманные шахматы и показал Викентию Петровичу свои последний этюд, который "не дошел" до Вики.

- Любопытственно, весьма любопытственно! - говорил Викентий Петрович. Как вы сказали? Тема "прокладки пути?"

Слон уходит в угол...

- Опять слон уходит в угол? - послышался голос Вики. - Кажется, я стану слоном и уйду в угол.

Костя раздраженно захлопнул книжечку.

- Я вам покажу потом, отдельно, - предложил он хозяину.

- Как вам будет угодно, - отозвался Викентий Петрович, закуривая. - Не курите? Много теряете. Лишаете себя ощущений, а ощущения - основа бытия. Живое отличается от неживого тем, что ощущает. Вот так-то. Ну, показывайте. Труба до неба?

Мне Вика рассказывала.

И он начал придирчиво расспрашивать Костю о всех деталях его замысла. Воздушные поплавки со стропами, которые должны поддерживать сооружение силой вертикального ветра, ему не понравились.

- Сыро, очень сыро, - резюмировал он. - Я бы лучше сделал уменьшающийся диаметр трубы. Это более инженерное решение.

- Я тоже так думал, но Вика...

- Не будьте у женщин под башмаком. Делайте только вид...

Уступайте им во всех мелочах, но в серьезном... - и он многозначительно выпустил клуб дыма.

В передней раздался мелодичный звонок.

Вика побежала открывать и вернулась с письмом в руках.

- Вот Костя не получил ответа из Комитета по изобретениям а я получила. Заказное.

- Вероятно, мне тоже пришло.

- Посмотрим. Прошу внимания! Оглашается признание! - шутливо возвестила Вика.

Она разорвала конверт и вынула письмо.

- Черный уголок, - сразу увидел Костя.

- Что? При чем тут наш "черный уголок"? - удивилась Вика.

- Отказ всегда пишут на таком бланке, - пояснил Костя.

Викентий Петрович взял из рук дочери письмо с заключением эксперта и прочитал решающий абзац:

"В связи с тем что предложенная система представляет собой модификацию вечного двигателя - использование рассеянной в среде энергии, - заявка рассмотрению не подлежит".

- Кто подписал? - хмуро спросил Костя.

- Эксперт. Какой-то инженер С. А. Верейский.

- Все тот же мастер Верейский! Надо же! - и Костя, взяв письмо из рук хозяина, стал читать его, морща лоб.

- Я прошу мужчин к столу! - пригласила Агния Андреевна. - Терпеть но могу, когда делами начинают заниматься, не замечая, что стол накрыт.

Костя повернулся к Вике. Она смотрела на него так же неприязненно, как и после его проигрыша тому же Верейскому. Косте стало не по себе.

Часть вторая

ВЕТЕР

Жизнь сама

Сном, движеньем, шумом

Даже тенью в людских глазах

Вызывает во мне

Думы.

О шахматных делах.

А. Безыменский.

"Шахматы"

Глава первая

MAT "ЧЕРНОМУ ЭКСПЕРТУ"

Уже несколько месяцев вилась дуэль между Костей Кулаковым и экспертом Верейским. Если вспомнить о шахматах, то партия по переписке тоже тянется не один месяц. Между противниками не стоит шахматный столик с неумолимыми шахматными часами - виновниками стольких просчетов и зевков. Cвой ход можно обдуматьь в тиши кабинета или в шахматном клубе с друзьями-советчиками, на лоне природы или в библиотеке, где легко