«На суше и на море» - 65. Фантастика - Герман Чижевский

Через несколько дней мы начинаем решающее испытание корабля — инграцию. От имени Совета звездолета я предлагаю направить ее в центр Объекта Мейолла. В случае удачи мы получим бесценные сведения, и это даст нам право вернуться назад.

Предложение было единодушно принято. Выступление Ангрена лишь подводило итог прошедшей дискуссии.

— Момент максимальной опасности, — продолжал Ангрен, — не поддающийся учету прогноза дюзовых камер, наступает при входе во вторую стадию инграции. Мы не знаем, как перенесет эту стадию «Дина» после катастрофы. По Законам Открытого Космоса ни один человек не имеет права находиться в это время вне анабиозных ванн и шарового биополя. В данном случае приходится изменить этот закон, я беру на себя всю ответственность за это.

Законы Открытого Космоса были основой жизни звездолетчиков. Но специальным решением Совета Дальнего Поиска командор Девятой Звездной был наделен неограниченными полномочиями. Крон-Ю, первый командор экипажа, только один раз изменил Закон, в одиночку отправившись на ракетоплане в атмосферу Геллы навстречу ее загадочным сигналам. Это решение спасло жизнь двум членам экипажа, которые должны были лететь вместе с ним…

— Я знаю, — голос Ангрена был суров, — что такое решение равносильно опыту с участием человека при вероятности благоприятного исхода менее пятидесяти процентов. Поэтому… — он на секунду остановился и быстро, словно боясь, что ему не разрешат досказать, закончил: — Поэтому я сам введу корабль в инграцию.

Массивная фигура командора напряглась, как бы ожидая сопротивления.

— Нет, Ангрен, — спокойно сказал Юнг. — История не должна повториться. Первое поколение потеряло командора только потому, что он не хотел рисковать жизнью других. И теперь мы знаем, что значит для экипажа лишиться самого опытного. Мы не можем допустить этого. Экипаж сам решит, кто пойдет на риск. Со своей стороны я прошу доверить это мне. Я не очень хорошо разбираюсь в цикле приборов второй готовности, но моя роль здесь будет невелика.

— Отключить камеру смеси от плазменного катализатора в случае опасности для корабля сумеет каждый, — послышался голос Айвина. — Я прошу доверия у экипажа.

Слово взял Верон. Все умолкли: старик не только пользовался большим авторитетом, но и был как бы нитью, связывавшей экипаж с невообразимо далекой Землей.

— В минуту смертельной опасности должны действовать те, кто могут успеть что-то сделать, независимо от того, какие последствия вызовет их возможная гибель. И это правильно. Но сейчас мы должны сделать разумный выбор. Нас четырнадцать. Каждый из нас — это семь процентов коллективного опыта, знаний, навыков. Сейчас жизнь каждого принадлежит коллективу. Поэтому нельзя допустить, чтобы в кресле последней готовности остался самый нужный экспедиции человек — Ангрен.

По этой же причине в последний, поддающийся еще контролю человека момент у экрана сферического обзора должен находиться Верон.

Все невольно вздрогнули: никогда еще звездолетчики не говорили о себе в третьем лице. Но никто не произнес ни слова.

— Он очень стар, — продолжал Верон, — и вряд ли перенесет инграцию, которая после аварии корабля может оказаться особенно тяжелой. Даже если все окончится благополучно, он плохой помощник в напряженнейшей работе, которой придется заниматься вблизи ядра Объекта Мейолла. Верон завершает свой жизненный путь. Он родился на Земле. В случае удачи у вас, второго поколения, еще останется немного шансов увидеть нашу прекрасную планету. Верон не хочет никого из вас лишать этой радости…

Прошло всего двенадцать минут зависимого времени с того момента, когда биополе взяло под свою незримую защиту экипаж «Дины». Верон был первым человеком, когда-либо остававшимся в живых после сигнала второй готовности.

Странная дрожь сотрясала корабль. В сочетании с абсолютной тишиной она действовала особенно устрашающе. Мозг Верона был готов в любой момент послать блокинг-системе импульс на выключение плазменного катализатора. Прошло еще шесть напряженных минут. Внезапно красные аварийные огни обозначили на пульте контур третьего кольца дюз. Адский вихрь аннигилирующей материи выходил там из-под контроля. Еще миг — и коэффициент поглощения этой части рефлектора станет выше одной миллиардной, брызги испарившегося металла превратятся в центры общего разрушения корабля. Но биоимпульс Верона вывел из реакции третье кольцо. На бледном лице сидящего появилась улыбка.

Время отступало, уносясь в бесконечность со струями электромагнитных квантов. И снова тишина. Человек наедине со множеством немигающих глаз приборов… Вахта идет к концу. Сейчас он выключит все ограничители и пойдет к своему месту в ячейке биополя. Когда наступит третья готовность, на корабле не должно быть живых существ.

Вот и финал рискованного опыта. Организм человека вынес восемь десятых квантового предела. Еще один шаг в познании природы.

…Фиолетовый туман выползает из ниш задней стены отсека. Он скрывает двери, ведущие к анабиозным ваннам экипажа, и, словно борясь с невидимым противником, начинает двигаться вперед. На какое-то мгновение средняя часть фиолетовой завесы замирает, края загибаются. Теперь перед Вероном полусфера, медленно двигающаяся к креслу пилота первой готовности.

Звездолетчики привыкли иметь дело с безжалостными силами природы. Но они всегда встречали опасность вместе. Теперь Верон был один. Он сделал три шага и погрузил руку в фиолетовый туман. Чувствительность пальцев исчезла мгновенно, кисти — через несколько секунд. Выдернув руку из тумана, Верон оглядел ее. Никаких повреждений, но пульса нет до локтя. Теперь он медленно отступал к пульту управления. Световые табло говорили, что позади завесы нормальное биополе. Непонятная авария? Или же долгие годы инграции фиолетовый призрак безраздельно царит в омертвевшем остове корабля?

Допплеровский индикатор скорости[6] зашел за черту «девять десятых». Стиснувший зубы седой человек отступает к последнему рубежу — экрану сферического обзора. Поняв, что выхода нет, человек отвернулся от смертельной завесы и включил экран.

Прожив жизнь в космическом пространстве, он хотел видеть его и в последние минуты. Впереди был путь, обезвреженный Дальней Защитой. Корабль выходил из области, где произошла катастрофа. Далекий остров Галактики и туманные блики газовых скоплений медленно сдвигались к переднему сектору экрана, неуклонно изменяя свои оттенки в сторону фиолетовой части спектра.