Несколько дней в аду - Стелла Камерон

– Эмма, – сказал Расти, садясь рядом с ней. – Что случилось? Ты в порядке? Финн?

В голосе его звучала тревога.

– Может, поговорим об этом у нас дома? – предложил Финн, глядя Расти в глаза. – Пожалуйста, окажи нам услугу – не пиши об этом.

Расти кивнул и отступил назад, уступая им дорогу.

– Хорошо, я понимаю.

– Эмма, – сказал Мэтт, – как ты? Можешь рассказать, что случилось?

– Да. – Ей вдруг захотелось рассказать обо всем, она хотела, чтобы этого ублюдка поймали. – Это был мужчина. Он поджидал меня там, за деревьями. Он говорил ужасные вещи… говорил, что убьет моего ребенка. И меня. Еще он говорил о том, что случилось в прошлом, и сердился на меня, говорил, что я все забыла, только это неправда.

– О чем он говорил?

Эмма глубоко вздохнула:

– О Дениз Стин и о том, как она умерла. Он сказал, что все забыли о ней, а я веду себя так, будто ее и не было никогда. Я не думала, что когда-нибудь снова услышу о Дениз.

Финн крепко обнял жену.

Дениз Стин погибла два года назад. Они с Эммой обнаружили тело.

Клеменс делал пометки в своем блокноте.

– Значит, он угрожал тебе, а потом ушел? – спросил Мэтт.

– Он преследовал меня, – еле слышно проговорила Эмма. – Я хотела сесть в свою машину, но потом подумала, что он может увезти меня в ней.

– Он гнался за тобой, но не поймал?

– Я уронила сумочку. Она из черной кожи, вам придется включить фонарик, чтобы ее найти. И листки из моего блокнота рассыпались. Я не стала собирать их, побежала к ресторану, но у него был хлыст, и он поймал меня за ногу. Я упала.

Финн взял ее лицо в ладони и посмотрел в глаза.

– Что он сделал?

– Он бросил что-то наподобие лассо и рванул так, что я упала.

– «Скорая» едет, – сообщил Клеменс.

Машина с красным крестом затормозила у полицейского автомобиля. Из нее выпрыгнули два врача и склонились над Эммой.

– Не шевелитесь, миссис Дахон, – сказал один – симпатичный светловолосый парень.

– Она была под фургоном, – сообщил Мэтт, стирая грязь с лица Эммы.

Врач перевел взгляд на живот Эммы.

– Не знаю, как вам это удалось. Второй раз, боюсь, у вас это не получится.

– Как знать, – слабо улыбнулась Эмма, – я способная.

– У вас что-нибудь болит?

– Вроде нет, – ответила Эмма. Вот только разум ее стонет от боли и ужаса.

Подошел один из полицейских.

– Мы не нашли вашу сумочку, миссис Дахон, и листков из блокнота тоже нет. Вы слышали шум отъезжающей машины?

– Нет. Но даже если он забрал мою сумочку, листки из блокнота должны были остаться, хотя бы некоторые. Они были повсюду, говорю вам. Желтые такие листки…

– Все хорошо, – тихо сказал Мэтт. – Мы посмотрим еще раз.

– Когда я приехал на парковку, отъезжал какой-то джип, – вспомнил Финн. – Я не узнал водителя, но он посигналил так, будто знаком со мной. Но он, наверное, не знал о том, что тут случилось. Когда этот человек ушел, Эмма?

– Точно не знаю. Я ушла из ресторана примерно в девять пятнадцать. Не думаю, что все это заняло много времени. Потом вдруг все стихло, а я просто лежала под фургоном и ждала.

– Прошло больше часа, – сказал Мэтт, взглянув на часы. – За какую ногу он вас поймал?

Эмма вытянула ногу. Светловолосый врач осмотрел кожу. Потом снял туфлю.

– Он поймал вас за лодыжку? Или выше?

– За лодыжку.

– Давно? – спросил Мэтт.

– Минут сорок – сорок пять назад, – ответила Эмма. – То есть мне так кажется, я не могу сказать точно.

– Никаких следов, – сказал врач.

– Может быть, следы остались ниже лодыжки, у меня нога в грязи. Или отметины исчезли. – Она увидела, что врачи обменялись взглядом, и вдруг разозлилась. – Я не выдумываю! Иначе придумала бы что-нибудь более правдоподобное.

– Хорошо, хорошо, – сказал Мэтт. – Как только приедет Митч и скажет, что все в порядке, мы вас отвезем домой.

Спустя минуту подбежал запыхавшийся Митч Гальперн.

– Пришлось припарковаться поодаль, – сказал он. – Вы, ребята, свободного места не оставили. Привет, Эмма. Как ты?

– Прекрасно! – ответила она, страстно желая только одного – забраться в машину Финна и уехать домой.

Митч открыл свой саквояж и достал стетоскоп.

– Встань рядом с ней на колени, чтобы она могла опереться на тебя, – сказал он Финну.

Он послушал ее сердце и легкие и улыбнулся:

– Можешь бежать марафон.

Потом Митч приложил стетоскоп к ее животу, и Эмма затаила дыхание.

– Дыши, – засмеялся врач. – Малыш в порядке, как и его мама. Отлично. Но я бы хотел, чтобы ты заехала в больницу, чтобы я мог осмотреть тебя как следует. Лучше будет, если ты поедешь на «скорой».

– Что-то не так? – испуганно спросила Эмма.

Митч покачал головой:

– Если бы что-то было не так, я бы сказал.

– Я поеду с тобой, дорогая, – прошептал Финн. – Не волнуйся. Это и мой ребенок, и я хочу убедиться, что с вами все в порядке.

– Сэр! Шеф Будро! – Офицер Сэмпсон, изрядно прибавивший в весе после недавней женитьбы, отдуваясь, подбежал к начальнику. – Могу я поговорить с вами?

– Если это имеет отношение к делу, мы бы тоже хотели это услышать, – сказал Финн.

Эмма прижалась к мужу.

– Сэр? – Сэмпсон посмотрел на Мэтта.

– Ладно, говори.

Сэмпсон протянул руку:

– Это было на стуле в ресторане, сэр. А это – на полу.

Эмма не видела, что показывает полицейский.

– И что?

– Миссис Форестье говорит, что это сумочка и блокнот миссис Дахон. Никаких желтых листков мы не нашли.

Глава 8

Дома у Аарона Сонни спросил:

– Как ты думаешь, сколько времени их не будет?

Он сидел на постели Аарона, глядя на удаляющиеся огоньки машины Эйлин. Когда они вернулись от Чузы, Эйлин высадила мальчиков и повезла Эйнджела домой.

– Минут двадцать туда и столько же обратно, – предположил Аарон.

Сонни взглянул на него:

– Это если твоя мама сразу вернется.

– Ну, не станет же она разъезжать по делам ночью.

– Конечно.

Аарон отхлебнул колы и закинул в рот горсть жевательных конфет.

Наверное, не так-то легко говорить про твою мать, подумал Сонни. Он старался не думать про свою мать, но это было нетрудно.

– Ты знаешь, как пользоваться револьвером, который дал тебе Эйнджел? – спросил Аарон.

Сонни выпрямился:

– Он не дал бы мне оружие, если бы я не умел с ним обращаться. Я вырос среди оружия. Теперь я чувствую себя намного спокойнее и смогу позаботиться о нас, если что. Сейчас это важно, если мы, конечно, не хотим, чтобы Эйнджел следил за нами двадцать четыре часа в сутки.

– Научишь меня?

– Пусть лучше это сделает Эйнджел. Попросим его.

– Но тогда мама узнает.

Сонни пожал плечами:

– Не знаю. Может…

– Ладно, забудь. Может быть, я поговорю с мамой об этом.