Кусачий клуб - Рэйчел Кейн

Вампир, казалось без каких-либо раздумий, развернулся и отбросил Шейна за пределы матов. Он пролетел по деревянному полу и врезался в сидящих студентов, как шар в боулинге.

Они разбежались.

Клер вскрикнула и вцепилась в альпинистскую лестницу еще крепче, с трудом подавив желание спрыгнуть и побежать к нему. Он уже поднимался на ноги — медленнее, чем в прошлый раз — и пошел обратно на маты.

Он прижал свой правый кулак к левой ладони, поставив ноги вместе, и поклонился.

Вампир поклонился в ответ.

— Еще раз, — сказал он. — Я поздравляю тебя с тем, что ты первый, кому удалось дотронуться до меня. Теперь посмотрим, сможешь ли ты причинить мне боль. — Он оскалил зубы в недоброй улыбке. — Ну же, мальчик. Попытайся.

Шейн снова ринулся в атаку, и тут, совершенно неожиданно, это совсем перестало быть вежливой формой боевых искусств. Он перешел к уличной драке, и вампир не был готов к этому. В действительности, несмотря на то, что вампиры быстрее и опаснее, Шейн сбил его с ног двумя быстрыми, хорошими ударами, опрокинув его на спину на маты.

И он не остановился. Клер вскрикнула и замерла, когда он упал на вампа, врезавшись коленями ему в грудь, жестом показывая как он вонзает кол ему в грудь. Было что-то дикое на лице Шейна, что-то, что она видела раньше, но лишь тогда, когда он боролся за свою жизнь.

Настоящая, глубокая, жгучая ненависть.

Шейн не шелохнулся. Он смотрел вниз на лежавшего вампа, и вампир глядел ему прямо в глаза.

Затем, медленно, он встал, рука с невидимым колом вернулась на свое место.

Вампир поднялся на ноги одним быстрым, плавным движением, сохраняя здоровую дистанцию между ними.

Он смотрел на Шейна немного дольше положенного, а затем сделал официальный поклон.

Шейн ответил тем же.

— У тебя дар, — сказал вампир. Это точно не прозвучало как комплимент. — Я думаю, что ты слишком развит для группы начального уровня. Найди меня позже. Я думаю, ты можешь подойти для некоторых передовых занятий.

Шейн снова поклонился, отступил назад, и занял свое место у края площадки, опустившись на колени.

Худенькая блондинка встала, чтобы занять его место, выглядя при этом испуганной. Клер не винила ее. Шейн привнес ощущение реального насилия в комнату, и привлек всеобщее внимание — звук тренажеров и разговоры людей успокоились и замедлились, если совсем не прекратились.

Клер поняла, что остановилась на ступеньке лестницы, и принялась качать ноги, совсем не ради тренировки, хотя ее икроножные мышцы уже горели. Она не могла перестать смотреть на Шейн сейчас. Она могла видеть лишь небольшую часть его лица из-за других, но даже из этого она знала, что он не обращал внимание на то, как блондинке надирают задницу — нежно — в середине площадки. Он смотрел прямо перед собой, лицо сосредоточенное и неподвижное, и если победа и дала ему какое-то ощущение мира или триумфа, она не могла этого увидеть.

ШЕЙН

Мне не всегда нравилось это. Я знаю, люди думают, что мне нравится драться, и да, возможно они правы — мне нравится — но это было не так, когда я был маленьким. Я просто хотел приспособиться и выжить. Обычное дерьмо в городе, где неподготовленность к жизни приносит кучу проблем.

Мне кажется, что первый раз я ударил кого-то в младшей школе, что довольно стандартно для парней, но это было не из-за того, что атакавали лично меня. Нет, я ударил первым.

Я ударил парня по имени Тэренс Джеимс, потому что он притеснял моего лучшего друга, который был меньше и не мог сам постоять за себя. Я был примерно таким же по размеру как Тэренс, и то, что я увидел, как большой парень обижает маленького, привело меня в ярость.

Да, это было не так уж сложно. Я знал, почему я так себя почувствовал. Из-за моего отца.

Мой отец был нормальным парнем, когда был трезв, но он был пьяницей. Он не бил меня сильно, но он был жутким и ему всегда нравилось насилие над окружающими.

Чувствовал себя хорошо притесняя кого-то вроде себя для разнообразия. Избитый Тэренс чувствовал себя далеко не так хорошо однако. Мои костяшки чувствовали себя разбитыми на маленькие кусочки, но после первого ужасного шока боль стала хорошей, и исчезла в красном тумане эйфории, когда я посмотрел на Тэренса, лежащего на спине, со слезами на глазах, говорящего мне, что ему очень жаль и это больше никогда не повториться.

Так я понял, что мне нравится это чувство: праведное, горячее чувство победы того, что я считал правильным. Я не боялся небольшой боли, что давало мне огромное преимущество в драке. Давайте посмотрим правде в глаза: большинство людей не хочет получить травму, итак, если ты показывашь им, что тебе всеравно, они найдут это странным. И возможно отступят. Я не против победы по умолчанию, до тех пор пока победитель я.

Когда я повзрослел люди в большинстве предпочитали не трогать меня. У меня был склад ума, как у пит-буля, и полезное набор роста и мускулов, эти две вещи я возмодно получил от своего отца. Девчонкам нравилось это, но как правило плохим девчонкам. Я бобеждал в большинстве драк, проиграл очень мало, но я никогда н отступал. Я занимался боксом и рестлингом в старшей школе и делал жто хорошо, но я не любил множество правил. Я был уличным хулиганом.

Думаю, я был на пути превращения в моего отца — может быть не настолько плох, но по правде говоря, было нелегко противостоять черной дыре, которой был Фрэнк Колинз, и я всегда делал то, что он мне говорил. Ему нравилось, что я могу отстоять свои интересы в драке. После смерти моей матери и сестры, это стало хуже — намного хуже. Отправка меня назад в Морганвилль для разведывания слабостей была настоящим показателем доверия от моего отца, но чем дальше от него я оказывался, тем больше понимал, что больше не хочу быть им. Он дал этому слишком далеко зайти.

Встреча с Клэр показала мне, что я могу быть кем-то другим. Кем-то лучшим. Первый раз я увидел ее черно-синей, но с этой странной маленькой внутренней силой… Я понял, что между нами есть что-то общее. Мы не убегаем. И мы пострадали из-за этого.

Я начал хотеть защитить ее, и чем больше я был с ней, тем больше понимал, что она та девушка, которая может постоять за себя. Я не привык к равным девчонкам — а Клэр была, и есть. Она не то что бы сильна физически, но она быстра и умна и бесстрашна, и если я иногда чрезмерно забочусь о ней, она первая, кто напоминает мне об этом.

Но я хочу быть готовым, если дело снова дойдет до драки, а так и будет. Не только против обычных человечиских хулиганов и преступников; они только кусочек пирога. Нет, я хочу быть способным защитить ее от вампиров, а это намного тяжелее. Оружие — это хорошо, и я никогда не откажусь от него, но реальность такова, что я не могу рассчитывать на то, что оно всегда будет под рукой. Я беспокоюсь. Уже было пару моментов — больше, чем пара — когда только то, что Майкл обладает вампирской силой спасало нас.