Странный приятель. Таинственный Амулет - Егор Чекрыгин

Готор же не только обобщил нажитый опыт разных людей, благо среди пиратов было немало опытных абордажников, но и специально, в тишине и покое фааркоонского полигона, где был выстроен макет корабля, разрабатывал особые тактики, неизвестные до сей поры, пытаясь донести эти знания до каждого отдельного солдата. Как взломать вражескую оборону? Какие ключевые точки на корабле надо занимать первыми? Все это и многое другое тщательно обсуждалось, испытывалось и объяснялось фааркоонским егерям и матросским экипажам кораблей вождей, которых тоже несколько раз вывозили на этот полигон.

Оттого не только сержанты и капралы, но даже обычные рядовые, попав на палубу вражеского корабля, гораздо лучше понимали, что надо делать, чем иные офицеры, впервые участвовавшие в абордажном бою. И в данном случае подобная практика себя оправдала. Сопротивление кредонцев было сломлено. Мостик и баковые надстройки заняты первыми, а оказавшийся между двух огней противник безжалостно расстрелян и сметен с верхних палуб.

Драка переместилась на батарейные палубы и в трюмы, но самое главное было сделано — дух противника был сломлен.

Где-то в глубине корабля еще слышался звон клинков и вопли убиваемых людей, а Ренки, вытирая шпагу платочком, уже вернулся на мостик «Счастливого». Его раздирали весьма противоречивые чувства. С одной стороны, упоительного восторга жестокой резни он так и не испытал, ведь ему фактически не дали поучаствовать в битве. Одна-единственная схватка с каким-то доходягой — это даже не смешно. Но с другой стороны, все эти месяцы работы по созданию нового войска явно не прошли даром! Его егеря просто смели вражеский экипаж с палуб почище чем картечный залп!

— Капитан! Шлюп у трапа по левому борту. Офицер просит разрешения подняться на палубу.

Ренки выглянул за борт. Действительно, пока он пытался геройствовать на вражеском судне, к ним подошел небольшой шлюп под тооредаанским флагом, с экипажем в форме тооредаанского военного флота.

— Боцман! — рявкнул Ренки. — Почетный караул к трапу. Приветствовать гостей!

Боцман, вернувшийся с капитаном с захваченного судна и спешно наводивший порядок на своем корабле, выстроил десяток матросов возле трапа и приветствовал поднявшегося офицера.

Ренки хотел встретить гостей, стоя на мостике, как это и подобает капитану. Но, увидев, кто поднялся на борт, поспешил к офицеру.

— Рад вас приветствовать на борту «Счастливого», второй лейтенант оу Нииндига, — обратился он к своему старому знакомому и наставнику в морском деле.

— Благодарю. У меня сообщение от адмирала оу Ниидшаа для капитана оу Дарээка, — отрапортовал ему тот, отдавая честь. — Адмирал благодарит вас за участие в битве и особенно хвалит за произведенный захват пытавшихся выйти из боя фрегатов. Он велел передать, что считает произведенный маневр выполненным весьма своевременно и безупречно. Однако если вы намерены и дальше участвовать в битве, он полагает уместным для вашей эскадры перейти под его командование. В знак вашего согласия вы должны спустить все флаги кроме королевского знамени и присоединиться к отряду легких фрегатов.

— Хм… — задумчиво ответил на это Ренки. — Нииги, тут есть маленькая проблема. Боюсь, что могу с уверенностью отвечать только за шесть кораблей нашего с Готором флота. А вот как поведут себя остальные суда, сказать сложно.

— Ничего страшного, Ренки, — улыбнулся в ответ второй лейтенант, так же переходя на дружеский тон. — Старик, отдавая приказ, пробурчал себе под нос: «Может, удастся призвать к порядку хотя бы парочку этих разбойников». Шесть кораблей, да еще и такого ранга, как у тебя, — это куда больше, чем он рассчитывает.

— Кстати, как тебе мой «Счастливый»? — едва не лопаясь от самодовольства, поинтересовался Ренки.

— Эх… — не без приятных для Ренки ноток зависти в голосе вздохнул Нииги. — Для того, кто лишь несколько лет назад попал в мичманский кубрик, не умея отличить сигнального фала[2] от якорной цепи, ты сделал небывалую карьеру! Впрочем, я был бы распоследней трюмной крысой, если бы не сказал, что это вполне заслуженный успех.

— Ну, Нииги, — поспешил Ренки вернуть комплимент, — в твои годы быть вторым лейтенантом на флагмане флота — это тоже немало. Я ведь прав, ты офицер «Громовержца»?

— Да! — не без гордости заметил второй лейтенант оу Нииндига. — У меня был выбор — получить под собственное командование шлюп или даже шхуну или продолжить службу под началом адмирала. Не буду скрывать, это был весьма нелегкий выбор, ведь собственный мостик — это то, о чем мечтает любой моряк. Но я все-таки решил продолжать учиться у нашего старика. Тогда, возможно, когда-нибудь я перейду с «Громовержца» на собственный фрегат. Еще больше, чем у тебя! — не смог он удержаться от небольшой подколки.

— Буду только рад! — усмехнулся в ответ Ренки. — А то, если хочешь, переходи под мое начало, и я уже завтра поставлю тебя командовать вот этим фрегатом, — указал он на стоящий рядом захваченный кредонский корабль, на котором уже стихли звуки схватки, зато слышались некие приглушенные возгласы, обычно сопровождающие легкую мародерку.

— Ох, не искушай меня, — словно за стенку, спрятался за выставленные ладони Нииги. — Впрочем, я уже выбрал свой путь, и он связан только с Королевским флотом. Кстати, твои трофеи… Адмирал сказал, что на судах конвоя есть призовые команды. Ты можешь забрать весь свой экипаж обратно, думаю, в предстоящей битве тебе еще понадобятся все твои люди. И конечно же можешь не сомневаться, что ваша добыча не уплывет в чужие руки. Адмирал дал слово! А еще… — Нииги немного замялся. — Он просит благородного оу Готора Готора перейти на его корабль. Я понимаю, что вы с ним друзья и всегда дрались бок о бок. Но адмирал считает, что его присутствие там может быть полезно для всего флота.

— Я передам ему просьбу адмирала, — сказал Ренки, хотя холодок и пробежал по его сердцу. Действительно, он намного уверенней чувствовал себя в бою, зная, что друг находится где-то рядом.

— Хорошо, — кивнул лейтенант оу Нииндига, вновь переходя на официальный тон. — Вон идет эскадра легких фрегатов. Полагаю, капитан, вам стоит занять место в конце колонны. А мне, сударь, пора возвращаться к своим обязанностям. Удачи вам в предстоящем бою!

— И вам, второй лейтенант, удачи. Да здравствует король!

Громада кредонского флота приближалась стремительно и неумолимо. Обе эскадры шли сейчас навстречу друг другу, и тут уже было не до особых маневров и хитрых тактик. Кажется, для этого просто не хватило бы места, настолько много больших кораблей сошлось у Ворот в Срединное море.

Наибольшую опасность для флота Тооредаана конечно же представляли четыре огромных линейных корабля кредонцев. Каждый нес на себе от девяноста до ста сорока пушек, а толщина бортов[3], сделанных из прочного дуба, была такова, что даже средних размеров ядра отскакивали от них, словно мелкие камушки от железной плиты.

Но и другие корабли флота были не меньшей угрозой, взять хотя бы те шесть галеонов, пусть и несколько устаревших, но еще весьма грозных и способных огрызаться на врага огнем семи-восьми десятков пушек. Да и тяжелые фрегаты, составлявшие наибольшую часть флота, не слишком от них отставали, неся на своих деках от пятидесяти и больше пушек. Словом, это был очень грозный враг, настолько уверенный в себе и в собственной непобедимости, что это вселяло робость в сердца даже самых смелых противников.

Флот Тооредаана заметно уступал противнику по количеству судов. В первую очередь у королевства было гораздо меньше грозных и неприступных «морских крепостей», выигрывавших не просто по количеству пушек, но и по их качеству. Те орудия, что они могли нести на своих самых нижних деках, подчас соперничали в мощи с настоящими крепостными пушками.

Да и по части более легких фрегатов кредонский флот превосходил соперника. Так на что же надеялся адмирал оу Ниидшаа, ведя свои корабли в бой?

Задумывался ли об этом кредонский адмирал и капитаны кораблей его флота или просто наслаждались своим превосходством? Увы, это было неизвестно. Однако тактику кредонцы выбрали вполне стандартную, выстроившись в классическую линию для мощного артиллерийского противостояния. Несмотря на кажущуюся монолитность, кредонский флот поделился на три отряда. Наиболее мощные линейные корабли расположились по краям линии, готовые охватить вражеские фланги, а шесть галеонов заняли середину. Тяжелые фрегаты встали между этими главными центрами противостояния, а более легкие корабли, от которых в серьезном линейном бою все равно не будет никакого толку, ушли за линию, дожидаясь своего времени, когда можно будет перехватывать и брать на абордаж поврежденные корабли противника.