И приходит ночь - Эллисон Сафт

«Что за отчаянные мысли?» – упрекнула она себя. Если она сдержит обещание, данное Уне, все будет в порядке. Самым безопасным вариантом было оставаться здесь и придерживаться правил.

Сжечь письмо. Выполнять приказы королевы. Обуздать чувства.

Это был только вопрос времени, когда она будет восстановлена в должности и вернется к расследованию дела Байерса, если не будет готова вести войну бок о бок с Уной. Но из-за неудовлетворенности и страха, угрожающих поглотить ее, Рен не могла убедить себя, что все это правда.

Она держала в руках кроваво-красное письмо и океан сомнений.

В уединении своей комнаты Рен разложила письмо на столе, как образец, готовый к вскрытию. Прочитав подпись «Лорд Алистер Лоури III», Рен мгновенно напряглась. Из всей керносской знати, кто мог написать ей, конечно, это был человек, чье имя когда-то появлялось в каждой колонке сплетен. Его народ, возможно, и отказался от любых контактов с Дану, но остальной мир слишком стремился к утечке новостей с Керноса. Их последние изобретения, их экстравагантная мода, которая породила дешевые подделки, наводнявшие данийские бальные залы каждый сезон, и конечно же последние скандалы их придворных.

Алистера Лоури многие, и, возможно, справедливо, считали кем-то вроде шута. Типичный аристократ, он ни в чем не нуждался, и его единственные амбиции состояли в том, чтобы спать с красивыми людьми, писать посредственные стихи и пить изысканные спиртные напитки. В общем, он был бесполезным денди – или, по крайней мере, хотел им казаться. В прошлом году слухи о его здоровье и финансах заменили отчеты о его пышных вечеринках. Он просто исчез с керносской социальной сцены, как будто в одночасье потерял ко всему этому интерес.

Это все было странным, но не более, чем это письмо. Несмотря на убывающую славу, он все еще был одной из самых больших знаменитостей в Керносе, а Рен была никем. Что может предложить ей такой человек, как Алистер Лоури? С любопытством она вскрыла конверт, как будто готовилась запустить ловушку. Аккуратный петляющий почерк блестел темными чернилами.

Уважаемая мисс Сазерленд!

Надеюсь, это письмо найдет вас в добром здравии. Позвольте начать с того, что я обращаюсь к вам с величайшим почтением. Ваша репутация как целителя и хирурга опережает вас. Но прежде чем я начну разглагольствовать о своем огромном восхищении вашей профессией, позвольте перейти к сути дела. Я отчаянно нуждаюсь в ваших умениях.

Болезнь унесла жизни моих работников, и в тот момент, когда я думал, что со мной покончено, мой любимый слуга тяжело заболел. Я буду совершенно опустошен, если он умрет, я совершенно потерял покой. Хотя местные целители сделали все что могли, они все еще не знают, как его вылечить. Согласен, так высоко в горах мы слишком изолированы. Я ловлю себя на мысли, насколько хороши наши достижения, если они не могут спасти жизни; все, о чем здесь, похоже, заботятся, – это инженерия. Ужасная скука, поверьте мне.

Когда я начал узнавать о данийских врачах, постоянно всплывало ваше имя. Я не тот человек, который верит в совпадения. Отсюда и это письмо. Я предлагаю вам следующее: приезжайте работать на меня. Вы можете жить у меня, и я буду развлекать вас, когда смогу. Излечите моего слугу от болезни, и, когда он поправится, я щедро вас награжу. Хотя я буду рад отплатить вам деньгами и моей вечной благодарностью, буду откровенен. Я слышал о вашем, скажем так, несчастье и верю, что смогу вам помочь.

Возможно, вас удивит, что мы, керносцы, заботимся о бедственном положении наших соседей. Я наблюдал, как данийцы и весрианцы разрывали друг друга на части, почти три десятилетия, и перемирие наполнило меня надеждой. Однако, похоже, в связи с исчезновением ваших солдат обстановка снова накаляется. Государственные дела меня никогда особо не интересовали, но войны достаточно долго заливали кровью этот континент. Даже я вижу, что нам пора забыть о разногласиях.

Я хочу заключить союз между нашими странами и обратился к вам в надежде на помощь в организации переговоров с королевой. Писать ей напрямую было слишком рискованно, так как это письмо может быть перехвачено и неверно истолковано.

Хотя мы никогда не сможем надеяться конкурировать с вашей магией, у нас есть средства и оружие, чтобы помочь вашему делу. Наша поддержка укрепит вооруженные силы Дану – и отговорит наших весрианских соседей от любых дальнейших актов насилия. Давайте никогда не будем забывать, кто начал эту войну и чей бог требует кровопролития. Я боюсь, что, если их не остановить, война никогда не закончится.

Простите, что я не вдаюсь в подробности, но обсуждать такие деликатные вопросы посредством письма небезопасно. Пожалуйста, пришлите мне ответ по указанному адресу как можно скорее. Если вы согласитесь, я отправлю экипаж, чтобы доставить вас ко мне. Я буду ждать вашего ответа затаив дыхание. Боюсь, у моего слуги осталось мало времени.

С наилучшими пожеланиями,

лорд Алистер Лоури III

Рен перечитала письмо три раза, прежде чем отложить его в сторону.

Это был ее шанс искупить вину. Шанс доказать себе, что она все еще приносит пользу.

Если она заручится поддержкой Лоури, она сможет остановить войну до ее начала. У Изабель не останется выбора, кроме как признать, что Рен заслуживает места в Гвардии. Восстановив свою должность, она снова сможет быть с Уной – по крайней мере, как ее правая рука. Этого, сказала она себе, будет достаточно. Этого всегда было достаточно. Все еще обидно, что Уна предпочла им карьеру, но любая любовь, которую могла получить Рен, была лучше, чем вообще ничего. Она покажет Уне, что она это заслужила.

Все было так просто. Вылечи человека, вернись домой героем.

И это было слишком, слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Элоиза была права. Почему он написал ей? С тех пор как война уничтожила Гвардию, Рен являлась одним из самых опытных целителей. Она обладала хирургическими навыками и медицинскими знаниями, превосходящими знания большинства других целителей, которые сосредоточились на овладении Прикосновением. Но его предложение… Оно было слишком расплывчатым, слишком дружелюбным.

Это ведь лорд Алистер Лоури III, который славился скандалами, а не хитростью. Даже в Дану все слышали о том, как его пьяного вырвало на колени великой герцогине на званом обеде, или о том, как брошенный любовник однажды сжег свое изображение на лужайке и испортил день