Чернила (СИ) - Хамм Эмма

Он был иллюзионистом? Ирен хотела, чтобы это был трюк, но знала, что это было не так. Он на самом деле мог такое. Отделял татуировки от своей плоти и отправлял в мир.

Он будто был Богом.

Ирен резко встала, мысль пылала в ее голове, словно она прижала раскаленную кочергу к своей плоти. Она сравнила его с Богом? Серьезно?

Ей нужно было помолиться. Она хотела упасть на колени и молить о прощении посреди толпы. Как она могла быть такой глупой? Был лишь один Бог, и Он не хотел иметь дела с фриками этого цирка.

Она вышла из шатра в ночной воздух, безумно пытаясь угомонить мысли и страхи. Она могла думать лишь о том, что этих людей создал Бог. Он дал им эти дары, значит, она могла ошибаться.

Может, Богу не было дела до того, как близко люди становились к Нему. Может, он хотел, чтобы они увидели, каким мог быть мир, если они делали то, что не должны были.

Это была проверка? Или сам дьявол создал этих существ, чтобы увести ее от света?

Она была простой женщиной. У нее не было ответа на все ее мысли и тревоги. Как она должна была узнать, был ли мир против нее? У всех было свое мнение.

Ирен пошла вдоль шатра, намереваясь пройти к фасаду дома.

Ее отец назвал бы этих людей отродьями, доказательством, что дьяволы ходили по земле. Ее мать посмотрела бы на них с сожалением, но послушала бы мужа. Циркачи сказали бы, что их создал Бог, что означало, что кто-то должен был любить их, верить в них, и они могли использовать свои силы.

Слишком много голосов кричали в ее голове. Она не понимала всего. А если это были хорошие люди? А если она осуждала их, потому что ее так учили? Других нужно бояться и прогонять… так ей говорили.

Ирен всегда боялась стать куклой. Она переживала, что начнет говорить то, что от нее ждали все вокруг, не в состоянии думать самостоятельно.

Она не хотела становиться микрофоном для ненависти мира. Она хотела всей душой прощать, любить и понимать других. Разве она не была той, кого нельзя было объяснить? Даже теперь она видела мертвых, выходящих из шатра перед живыми.

Один полз на четвереньках к болоту, где беднягу убили. Он хотел ее помощи. Подняв руку скелета, он потянулся к ней, но сдался, поняв, что она не двигалась.

Они всегда хотели ее помощи. Хотели, чтобы Ирен бросила все, потому что была еще жива. Она еще дышала и могла сделать многое, хоть ей хотелось просто жить нормально.

Почему это было так сложно?

Почему жизнь толкала ее к тому, чего она не понимала? Мертвецы в церкви. Цирк, полный людей, которые творили чудеса, которые ей и не снились.

Будущее, где она была лишена выбора.

— Так-так, что у нас тут? — послышался из темноты на другой стороне дома голос.

Ирен не узнала человека, но она могла встретить не всех артистов. Перед домом точно был тот, кто жил там. Так она думала.

Когда она повернулась к мужчине и увидела еще троих за ним, страх пробрался в ее живот.

Они не выглядели как артисты цирка. Некоторых она видела в городе. Это были юноши, только вернувшиеся из армии. Они долгое время пробыли там, но сделали так, чтобы им не пришлось сражаться в другой войне.

Она облизнула губы и отпрянула.

— Кто вы?

— Это не важно, милая. Нам интереснее, кто ты, — тот, что стоял первым, шагнул вперед, свет из окна дома упал на его лицо. Это был красивый юноша, светлые волосы были убраны назад. У него была квадратная челюсть, голубые глаза, похожие на небо. Но в его взгляде было что-то темное. Нечто зловещее, от чего ей хотелось бежать и прятаться.

Другие тоже приблизились, у двоих были темные волосы и схожие черты, указывающие на родство, а у другого были волосы цвета корицы и веснушки на щеках.

Ирен глубоко вдохнула.

— Господа, вы купили билеты на представление?

— Нам не интересно смотреть на фриков, — ответил лидер группы. От его улыбки ее кожа зудела. — Но ты выглядишь как фрик. Ты из цирка, милая?

Она покачала головой.

— Нет.

Она не врала. Она еще не выступала, хоть не была против. Но им это слушать не нужно было. Они хотели кого-то ранить, она видела это по их глазам. Так же, как пастор хотел навредить ей экзорцизмом.

— О, милая. Фрика видно сразу, и ты точно пришла не смотреть шоу. Где твоя семья? — он толкнул ее капюшон. — Где твои друзья?

— Они скоро выйдут.

— Нет, — его улыбка стала шире. — Но не страшно. Мы будем тебе друзьями. Да, ребята?

Его смех разнесся по воздуху, звуча как предупреждение. Их мысли были хуже, чем она представляла. Ирен мало знала о том, что делали в спальне. Ее мать решительно скрывала это от нее.

Но она узнавала взгляд, когда мужчина хотел то, что ему не было позволено.

— Я пойду в шатер, — тихо сказала она, отпрянув еще на шаг. — Думаю, вам стоит купить билеты.

— Шоу кончилось, милая.

— Шоу никогда не кончается, — повторила она слова Букера из его выступления, слова, которые она едва слушала, пока по ней ползла змея.

— Видишь? — сказал мужчина. — Ты все-таки артистка.

Но она не была такой, хоть слова застряли в ее горле. Она боялась, что другие артисты испытывали такие ситуации. Что кто-то ранил их так, как эти люди хотели ранить ее.

Ирен не понимала, почему мир был таким. Эти люди не любили других, это было понятно. Но над их плечами не было духов, чтобы остановить их.

Они не убивали раньше, по крайней мере, за это никто не мстил. Но эти люди ранили других, потому что могли. Но мертвые не могли выйти из могил и преследовать их.

Она не знала, что было лучше.

— Прошу, — прошептала она. — Я просто хочу уйти в шатер.

Мужчина перед ней поймал ее за лацкан плаща. Он потянул ее ближе, и она ощутила запах кофе в его дыхании.

— Нет уж. Сначала мы с тобой поговорим.

Где был ее дух? Он знал бы, как увести ее из этой ситуации. Но тьма пропала, как она пришла в этот дом. Она была одна. Совсем одна.

Ирен сжала его запястья и попыталась убрать его руки от ткани. Если он отодвинется хоть на миг, она убежит. Она быстро бегала. Она убежит, когда они подумают, что она этого не может.

— Тише, — рассмеялся мужчина, поймал ее за талию и прижал к своему телу. — Мы тебя не раним.

— Я не хочу, чтобы вы меня трогали.

— Вы передумаешь. Мы не звери, — их смех обжигал ее уши. — Мы просто хотим посмотреть, как ощущается близость с фриком.

Голос Букера, как хлыст, ударил по воздуху:

— Отпустите ее.

Мужчины тут же застыли. Тот, что прижимал ее к себе, тихо рассмеялся и посмотрел на друзей.

— Здравствуй, друг. Ты потерялся.

Она оглянулась на Букера, пыталась передать страх глазами. Ей нужна была его помощь.

Красный свет мелькнул в тенях, его сигарета загорелась, он затянулся. Дым вылетел меж его губ, он выдохнул и шагнул на свет. Татуировки на его голой груди двигались, жили сами по себе.

Мужчина сжал ее бедро.

Ирен могла поклясться, что услышала звон цепей. Та, что была на лбу Букера, покачивалась, словно ее трепал ветер.

Букер приподнял темную бровь и посмотрел на ладонь мужчины на ней.

— Я повторять не буду.

— Думаю, ты ошибся. Нас четверо, а ты один.

Длинный хвост дыма завивался над его головой как нимб.

— Один.

Мужчина с рыжими волосами фыркнул.

— Что он делает?

— Два, — Букер поправил манжеты рукавов.

— Он нас считает? — спросил рыжий.

— Три.

Она не видела, как он двигался. В один миг он стоял на границе теней, а потом она услышала хруст кости.

Горячая жидкость облила ее лицо. Она отпрянула, вытерла щеки и ощутила тяжелую ладонь на ее плече, толкающую ее к шатру. Букер? Она не видела из-за крови на лице.

Безумно вытирая щеки, она очистила глаза и увидела, что мужчина, державший ее, схватился за лицо. Кровь лилась между его пальцев, его нос был сломан.

— Ублюдок, — прорычал мужчина. Он тряхнул головой и сжал кулак. — Мы сделаем тебе за это новое лицо.

— Такие, как ты, не умеют остановиться вовремя, — Букер повернул голову, хрустя костями шеи. Сигарета упала на землю. — Ладно. Скоро научитесь.