Не повторяется такое никогда! - Александр Ройко

ГЛАВА 7. Истоки

Чтобы понять с одной стороны сомнения Андрея, а с другой стороны такое его нежелание соглашаться на довольно престижную должность, начать следует с того, что он никогда не был особым активистом — ни в школе, ни в институте, ни уже на работе. Он успешно окончил районную школу в Киевской области, в тот же год поступил в Киевский политехнический институт, который тоже успешно закончил, не получив за пять лет учёбы ни единого "неуда" на всех экзаменах, не в пример даже некоторым отличникам. Он никогда не выделялся. У него на первом курсе случались и тройки на экзаменах, но это было просто из-за отсутствия мотивации в учёбе. Его родители были состоятельными людьми, и потому таким студентам стипендии в ту пору не платили. Но как только через пару лет эту систему изменили, и он уже стал иметь право на стипендию, то больше ни одной записи в зачётке "удовлет." у него уже не было, и стипендию он получал регулярно. Он просто был крепким середняком. Он был немного с ленцой, предметы давались ему легко, и учил он их, как говорят не упорством, а сообразительностью. Но он никогда не выделялся среди других, не был лидером — не любил он этого.

К чему всё это? А вот к чему. Трудовой стаж его исчислялся семью годами, но за это время у него не было ни одного подчинённого, всё время подчинённым был он — в работе, по комсомольской или профсоюзной деятельности. Нельзя сказать, что он плохо работал, и его не замечали, не доверяли ему. Нет, как раз наоборот. По работе, правда, пока что продвижений не было, но предложения по комсомолу и профсоюзу он получал неоднократно, но с таким же, как сейчас, упорством отказывался. Чего-чего, а упорства у него хватало, может быть даже не упорства, а упрямства. Это ещё в детстве заметила умершая 3 года назад его любимая бабушка по маме, которая говорила о нём, что он один из тех, кто "если захочет, то и на гору вскочит, но уж если не захочет, то и с горы не соскочит". Не нравилось ещё юному Андрею что-либо организовывать, вести за собой кого-то. Возможно, это было потому, что был он малоразговорчивым, молчуном что ли. А организаторы обязательно должны иметь талант оратора.

Начал он свою трудовую деятельность на Калужском военном авиационном заводе, куда попал по распределению. Попал ещё до окончания института, он ещё с одним одногруппником проходил там полугодовую преддипломную практику, одновремённо работая на полставки на должности техников. Там же они защищали и дипломные проекты, по предложенным руководством завода темам и утверждённым их институтским руководителем. Когда же они после окончания института вернулись на завод, то им было предложен выбор: работать в конструкторском бюро или же начать с мастера в цехе. Его напарник, к тому времени уже успевший жениться, не раздумывая, согласился на должность мастера. Завод был молодой, перспективный, постоянно расширялся, и рабочая карьера в цеху могла быть довольно успешной. Да и зарплата мастера в цеху была выше, нежели ставка конструктора. А вот Андрей выбрал место в конструкторском бюро с начинающей ставкой 105 рублей. Правда, сотрудники КБ регулярно получали неплохие (до 40 %) премии как, впрочем, и цеховые рабочие. Но Андрей был просто не уверен, что он справится в цеху — там нужно было постоянно иметь дело с людьми и отвечать как за их работу, так и за всю работу участка в целом. Но до этого Андрей никогда не работал с людьми, поэтому он решил отвечать только за самого себя и только за свою работу. Он, понимал, конечно, что когда-нибудь и ему придётся работать с людьми, ведь и в КБ шёл рост людей. Но он почему-то откладывал такую ответственность.

Свои коррективы в его нерешительность постепенно внесла сама жизнь. Ещё на первом году работы в Калуге он периодически по праздникам проведывал родителей. В 1970-м году он выпросил пару отгулов у начальства и на майские праздники, и День Победы вновь приехал погостить к родителям. Вырвавшись при этом на пару дней в Киев, он там познакомился с девушкой, которая уже в ноябре стала его женой. Но молодожёнов разделяло расстояние — жене предстояло ещё год учиться в Киевском медицинском институте. Жена приезжала периодически в Калугу, но жизнь в Калуге ей не нравилась, да и самому Андрею тоже. Как город Калуга выглядела очень привлекательно. Но вот в плане жизнеобеспечения — очень даже неважно. Их завод был новым и очень перспективным. Но это накладывало свой отпечаток в том плане, что было очень много молодёжи, молодых семей. И хотя жильё строилось, но дожидаться его пришлось бы довольно долго.

Андрей жил в общежитии в одной комнате с тремя волжанами — двое было из Куйбышева и один из Тольятти. Но это общежитие было введено в строй где-то через 2 месяца после его приезда по направлению. А до того, так же как и во время практики, завод оплачивал его проживание за снимаемую им комнату в частном доме. И Андрей более чем за полгода хорошо насмотрелся на быт хозяев. Постоянное пьянство, раздоры, скудная еда. В Киевской области, где он ранее проживал с родителями (про Киев речь вообще не идёт), тоже полки магазинов не ломились от продуктов, но их нехватки не ощущалось. В Калуге же эти полки были практически пусты. Многие запасались продукты в Москве, благо она была недалеко. В самом городе много продуктов появлялось только в те дни, когда городской музей космонавтики имени К.Э. Циолковского после очередного полёта в космос посещали космонавты — но это только на этот день. Что уже говорить о глубинке. Андрей увидел её жизнь, когда их, молодых ребят из ОКБ на месяц послали в колхоз помогать в уборке урожая. В захудалом селе был один маленький магазин, который местные жители называли старым нэпмановским словом "Монополька". И в этой монопольке кроме хлеба, консервированной (в банках) морской капусты и редко появляющихся круп, макарон, соли и сахара больше ничего не было. Но гулять жители глубинки умели. Он это увидел, когда молодой инженер конструкторского бюро пригласил несколько своих коллег, в том числе и его, на свадьбу, которую справляли на родине невесты в одном из сёл Козельского района. Свадьбу справляли всем селом, и столы при этом ломились от яств.

Поэтому Андрей так рвался на Украину. Он ещё сразу после окончания института долго подыскивал себе работу в Киеве. И работа была, на разных предприятиях. Но он везде неизменно слышал: "Возьмите открепление с того места, куда вы распределены, и мы вас с радостью примем. Без открепления исключено". Это были его первые контакты с группой людей, контакты пока что безуспешные. Тогда он поехал по распределению, но уже с самого начала в разговоре с Главным конструктором опытного конструкторского бюро заявил, что он хочет взять открепление. Тот заявил, что это совершенно невозможно. Отработает, мол, как положено, 3 года и тогда — на все четыре стороны. Не помогла и беседа с директором завода (после записи к нему на приём), тот и слышать ничего не хотел. И Андрей на время смирился. Но когда он создал семью, он начал предпринимать такие попытки снова, и с удвоенной, утроенной энергией. Вот где пригодилось его упорство. Его уже отказывались записывать на приём к директору, но он всё равно находил возможности поговорить с ним. Видя, что парень не отцепится от него, директор при очередной встрече сказал:

— Хорошо, я отпущу вас, но привезите мне разрешение из Министерства.

Начался новый этап похождений. Министерство авиационной промышленности находилось слава Богу в Москве. Из Калуги до Москвы электричка пробегала за три часа. Конечно, попасть на приём к самому министру и речи быть не могло. Но там был отдел, который решал кадровые вопросы. Туда Андрей пробился. Но как же он был ошеломлён, когда руководитель отдела сказал ему:

— Нет проблем. Привезите нам согласие директора, и мы дадим вам открепление.

Андрей понял, что это замкнутый круг — директор завода прекрасно знал, что ему скажут в Министерстве, но решил просто от него отделаться.

Но Андрей продолжил свои попытки. Он вновь пошёл к директору, потом снова поехал в Министерство и т. д., и таких попыток было несколько. Однако каждая сторона придумывала всё новые отговорки. Вот где Андрею понадобилось умение разговаривать с людьми, убеждать их. Хотя мотивация была у него только одна — он разлучён с семьёй. Правда, на это были резонные ответы руоводства завода, да и министерства: "Нет никаких проблем. Ваша жена окончит институт и получит направление по месту работы мужа. Значит, она вскоре к вам приедет". И это была сущая правда. Но такое решение вопроса не устраивало ни Валерию, ни Андрея. Не собирались они всю жизнь, да и менее короткий срок (абсолютно не рационально — потеря времени, ведь потом на новом месте нужно всё начинать сначала) проводить в Калуге. Морозевичи планировали строить свою семейную жизнь в родных им местах. И Андрей с упорством находил всё новые оттенки своей аргументации. Вот таким образом в Андрея и была заложена изрядная доля ораторского искусства.