Не нападай (СИ) - "Naru Renji"

Оказываюсь на кухне в тот момент, когда мужская рука тянется к телефону и с раздражением нажимает на кнопку отключения. Разбудила. Шторм выглядит недовольным. Темные круги залегли под глазами, волосы неопрятно взъерошены, а обычно яркие медные глаза, выглядят как две ржавые монеты. Он отодвигает табурет и устало присаживается, вытянув ноги. Складывается ощущение, что он не спал все ночь. На нем растянутая серая майка, которая оголяет массивные плечи. Точно, моя футболка. Ойкаю и прикрываюсь, перекрестив руки.

Юноша лениво окидывает меня взглядом и, обводя пальцем по контуру тела, заявляет:

- Не интересно.

Опускаю руки и присаживаюсь на табурет возле кухонного стола. Последнее время я чувствую себя увереннее. Когда постоянно проводишь время с одним человеком, привыкаешь к нему независимо от того нравится он тебе или нет.

Шторм бросает взгляд на часы, висящие на стене, а затем подпирает рукой подбородок, с любопытством разглядывая мои свисающие подобно сосулькам волосы.

- Куда-то собираешься?

- Приехал отец Георгий, - заминаюсь и неловко потираю переносицу, - это личная встреча.

На секунду лицо постояльца омрачается, но после он молча кивает и возвращается в комнату. На этот раз Шторм не собирается следовать за мной по пятам.

***

Наставник ободряюще хлопает по дивану рядом с собой приглашая присесть, его мягкие, с детства знакомые мне черты успокаивают и дарят ощущение семейной атмосферы. Но, несмотря на видимое добродушие, и улыбающиеся складки вокруг глаз пятидесятилетнего мужчины, видно, что он чем-то встревожен. Отца Георгия выдают сложенные в замок руки и пристальный взгляд голубых глаз.

- Твои родители все никак не дождутся, когда ты переберешься вслед за ними в Дверен. Сколько ты живешь здесь одна?

- Всего лишь год, - изображаю на лице непринужденную улыбку, не думаю, что наставник приехал столь неожиданно, чтобы поинтересоваться моим переездом. Весь год я оформляла документы на продажу постоялого дома и в следующем месяце должна передать право владения новому хозяину.

- Ты собрала вещи? Я приехал забрать тебя.

- Но...

Теплая ладонь ложится мне на плечо, прерывая возражения.

- Александр позвонил и рассказал, что видел рядом с тобой проклятого. Причем, тот даже не скрывал своего происхождения, хотя обычно, они любят использовать линзы, чтобы прикрыть цвет глаз и настоящую суть.

Внутри все замирает. Я так и знала, что наша встреча возле аттракциона страха не принесет ничего хорошего.

- Не хмурься, он беспокоится о тебе и правильно делает, - отец Георгий смотрит мне прямо в глаза, - какое главное правило Истинных?

- Любить все творения и бороться за их спасение.

- Мирослава! – укоризненно восклицает наставник, раньше я никогда не язвила, кажется, плохие привычки Шторма заразны.

- Не контактировать с проклятыми один на один, - выдыхаю и смиренно опускаю голову. Становится стыдно за свой выпад перед одним из уважаемых мной служителей.

- Почему?

- Потому что ими владеет тьма, и они могут убить, поддавшись ей.

- Вот видишь, ты все прекрасно знаешь, - наставник разводит руками и улыбается. Поседевшие пряди серебряными нитями вплетаются в темные волосы мужчины, он совсем не изменился за этот год, все тот же добрый взгляд и его любимый, слегка мятый пиджак кофейного цвета.

Каждый постигает Истину в свое время и приходит в ее обитель, чтобы попрощаться с острой болью и разрывающим чувством вины.

Я родилась в этой обители, мои родители истинные и с раннего детства отец Георгий ведет меня по пути борьбы с мраком.

Люди отдают свои души тьме и через них она правит этим миром. Колдуны и ведьмы творят свою темную магию, насылают морок и болезнь, а иногда дарят подарки в виде исцелений и пророчеств. Подарки, за которые потом придется заплатить высокую цену. Они с древних времен насылают на невинных проклятья, порождая чудовищ, которые несут свои проклятые метки из поколения в поколение.

- Так ужасно быть во власти низменных инстинктов, находится под ярмом темного родового наследия. Я не понимаю, почему лишь единицы разрывают эти связи.

- Не так легко отказаться от дурманящего ощущения собственной силы и превосходства над другими. Многие готовы убить за обладание подобной властью, - наставник грустно улыбается, - именно поэтому мы должны быть осторожны и не взаимодействовать в одиночку с проклятыми. Ты знаешь, какое на нем проклятье?

Качаю головой. Янтарные глаза и быстрая регенерация, это все, что я знаю о нем.

- В любом случае, - отец Георгий поднимается с мягкого, обитого бежевым флоком, дивана, - давай заедем за твоими вещами и отправимся домой, все тебя заждались. После того как мы построили скинию в Дверене к нам присоединилось много новых людей. Я поручу Александру и еще нескольким членам местного прихода поговорить с твоим другом, если он захочет освободиться от древних оков.

- Он не станет слушать, Шторм ненавидит нас.

- Шторм? – медленно произносит наставник, будто пробуя имя на вкус, - интересно…что ж это его выбор.

- Но...

- Мирослава ты целитель, а не ловец заблудших душ. Спасение проклятых не твоя работа, оставь ее для более компетентных в этом вопросе.

- Оставить? Он лишь сломанный мальчик, погрязший в неконтролируемой агрессии и ненависти ко всему окружающему. Может быть, Шторм не понимает или просто не хочет признавать, но сквозь всю его браваду я вижу давнюю, скрытую боль. Ни один человек, с которым я сталкивалась, сам не выбирал путь жестокости и зла, его медленно, но верно подталкивали в эту вязкую пучину. Темные щупальца окружения, впивались в хрупкое создание, поглощая свет и взращивая тьму.

- И что же, подвергнешь опасности приход? Ты только что сама говорила, что проклятый ненавидит нас. Так может он выведывает информацию и после убьет тебя, а после пригласит на кровавый пир своих друзей, вырезав всех истинных на очередном собрании.

- Он не знает, где мы собираемся…

- Разве это так трудно узнать? Не боишься за свою жизнь, подумай о сотнях других невинных душ.

- Я хочу помочь ему, он сломлен и напуган.

- Это не игра в спасение, Мира, - наставник печально качает головой, - ты должна разорвать все связи с ним, ради своего же блага.

Глава 20. Шторм

Девять часов до полнолуния

С тяжелым стуком металлические звенья опускаются на деревянную поверхность прилавка.

- Еще что-нибудь брать будете? – продавец на секунду задерживает взгляд на моем лице и протягивает руку, чтобы взять тяговую цепь. Если производитель не врет, то крупные, желтоватые звенья должны выдержать нагрузку в десять тонн, максимум из того, что здесь можно купить. Понятия не имею какой вес я способен потянуть в невменяемом состоянии в полнолуние. В любом случае, ничего лучше уже не найти, а достать волчий аконит находясь бегах и вовсе не представляется возможным.

Качаю головой под писк прибора, считывающего штрих-код. Магазин рядом с автомастерской пропах резиной, машинным маслом и керасином, невысокие стеллажи длинными рядами уходят вглубь помещения, заканчиваясь возле стены с прибитыми автомобильными номерами. Сквозь просветы между полками хорошо видно улицу с копошащимися возле иномарки рабочими в синей спецодежде. Все настолько обыденно, что становится не по себе.

Сегодня можно не беспокоиться о диких охотниках и слежке, но и о побеге тоже стоит забыть. Все вервольфы запирают засовы, готовят отвар из цветков аконита, что должен ослабить бушующего зверя внутри. Полнолуние идеальное время для перемирия или самой кровопролитной войны.

Луна еще не взошла, но я уже ощущаю огромную волну, поднимающуюся внутри, эту необузданную, крушащую все на своем пути силу. Твое тело не может вместить ее, каждый мускул внутри натянут и кожа горит готовая разорваться в любой момент. Ты слышишь оглушающий грохот собственного сердцебиения, малейшие толчки крохотных артерий, ощущаешь невесомое прикосновение нитей вязаного пуловера к коже и тонкой пряди, что выбивается из волос и касается лба. Хочется разорвать себя, лопнуть как мыльный пузырь, чтобы не сойти с ума от избытка рвущейся наружу энергии.