Кукольник - Лиам Пайпер

Всплеск адреналина поднял в душе Адама волну страха. Он был готов отскочить в сторону в любую секунду. Отступив на шаг назад, Адам повернул голову и взглянул на «Форд Фалкен». В нем сидело четверо мужчин, чьи лица затеняли козырьки бейсбольных кепок.

Дверца со стороны пассажирского сиденья открылась, и парень из «Жареного цыпленка из Кентукки», тот, который подглядывал за ним и Кларой, крикнул тонким дребезжащим голосом:

– Эй, Тарик! Поторопись, приятель.

Писклявый голос печального юноши унял страхи Адама так же быстро, как они появились. Он вспомнил, что отчаянные парни, хотя им обычно нечего терять, боятся людей, наделенных властью, таких как он. Они похожи на змей. Все, что ему следует сделать, – топнуть ногой и распугать гадюк.

– Ладно, послушай, Тарик… Тебя ведь Тариком кличут? Я немного вышел из себя, признаю… Извиняюсь, но твой приятель шпионил за мной.

– Э-э-э… – Брови Тарика приподнялись. – За чем он там шпионил? Что ты такое там делал?

– Это тебя не касается.

– Бедный парень всего лишь хотел получше разглядеть салон твоей машины. В той дыре, где мы живем, у него немного шансов поглазеть на крутые тачки. Понятия не имею, чем ты там занимался за тонированными стеклами. Чем ты, кстати, занимался, почему его появление тебя взбесило? Счет от врача и все эти швы…

Нахмурившись, Тарик издал свист и поднес ладони к своему лицу. Локти его были согнуты, и всей своей позой он спрашивал у Адама: «И что ты сможешь со мной сделать?»

– Сколько ты хочешь?

– Штуку.

Адам едва не расхохотался, но потом подавил смешок и протянул руку вперед.

– Ладно. Пойдет. Но сперва я хочу посмотреть… Я должен быть уверен, что это именно моя мобила.

Взяв в руку мобильный телефон, он поднес его поближе к глазам и узнал: да, это его айфон. Кивнув головой, Адам потянулся за спину, словно собираясь достать бумажник, а затем уронил телефон на бетонное покрытие и, подняв ногу, со всей силы ударил по нему подошвой. Послышался треск разбиваемого корпуса. Душу наполнило довольство, когда корпус айфона с треском развалился под его туфлей от Р. М. Уильямса. Адам испытал не меньшее удовлетворение, заметив шок, отразившийся на лице Тарика.

– Знаешь, что, Тарик, оставь телефон себе, продай его и купи что-нибудь красивое.

Тарик взглянул на обломки мобильника, поднял голову, посмотрел на Адама и улыбнулся:

– Адам… Адам Кулаков… Что же ты натворил, приятель? Как по мне, это неблагоразумно и расточительно. Подумай о голодающих из стран третьего мира…

– Пошел на фиг! – вызверился Адам. – Конченый вонючий недоумок!

Тарик шагнул вперед, но Адам отпрыгнул и забрался в свой внедорожник. Шины колес быстро заскользили по бетону. «БМВ» пронесся мимо Тарика и его «Форда Фалкена». Пареньку на пассажирском сиденье Адам, проезжая, показал вытянутый вверх средний палец. Инстинкты его не подвели: эти типы оказались грязными вымогателями. Разумнее было разбить свой телефон, чем заплатить хотя бы доллар из тяжким трудом заработанных денег. Никогда не уступай вымогателям. Следует бороться с ними на своих собственных условиях. Именно этому, помимо всего прочего, научил его дедушка Аркадий.

Адам ушел прежде, чем закончился ужин. Сначала Тесс увидела, как муж встает из-за стола и выходит из зала. Когда он вернулся, заметно было, что Адам пребывает в скверном расположении духа. Он не прикоснулся к пище. В руках он нервно вертел столовое серебро. Даже в тусклом свете зала Тесс смогла разглядеть, что лицо и шею Адама покрывают красные пятна. Так случалось всегда, когда он начинал паниковать.

Внезапно он встал, оборвав рассказ Тревора на середине. Он неуверенно переступал с ноги на ногу. Вставая, Адам слегка задел стол. Он попрощался с ее мачехой кивком головы, что называется, откланялся, а затем, подойдя к стулу Тесс, неуклюже поцеловал ее на прощание.

– Я кое-что вспомнил. Есть одно дело. Откладывать не могу. Все будет хорошо. Увидимся дома.

Когда она вернулась, то дома его не застала. Тесс позвонила на его мобильник, а потом вспомнила, что Адам его потерял. Отправив маленького Кейда в душ, а затем в кровать, Тесс тихим шагом направилась на кухню. Здесь она щедро налила себе виски, после чего приняла свои таблетки.

Постоянный прием медикаментов стал рецидивом вредной привычки, подхваченной Тесс еще в молодые годы. Она рано узнала, что способна поднимать собственное настроение с помощью наркотиков и алкоголя. Зачем останавливаться? Если ученые и фармацевты, в той или иной степени искушенные и почитающие дух закона, нашли способ играть на твоих гормонах или связях между нейронами, словно на синтезаторе, почему бы этим не воспользоваться?

Чтобы не видеть бесконечные вереницы цифр, которые начинали вышагивать перед ее внутренним взором всякий раз, когда она ложилась спать, Тесс предпочитала в большинстве случаев принимать на ночь таблетку валиума, которого у нее имелся большой запас. Раз в месяц она пополняла его, наведываясь к одному из загруженных работой врачей в общественных поликлиниках. Тесс выбрала пятимиллиграммовую таблетку, заполировала ее виски и улеглась на диван слушать тишину.

В молодости, когда жизнь казалась излишне сложной, Тесс запиралась в своей комнате и мариновала себя в тихой грусти до тех пор, пока ей не становилось легче. Она ставила диск с Леонардом Коэном или Патти Смит[21], выкуривала косячок и часами предавалась меланхолии. Это всегда помогало. Горьковато-сладкая тоска, которую она сама в себе взлелеяла, омывала ее сознание, заглушала все тревоги, оставляя в итоге сознание чистым и светлым. Однажды Тесс попыталась описать свои чувства соседке по комнате в студенческом общежитии. Та рассмеялась и сказала: «Мы все этим страдаем. В этом мире ты или несчастна, или полная идиотка. Ну и что?»

Спустя годы, разрываясь между срочными делами, связанными с семьей и бизнесом, которые зачастую имели наглость обрушиваться на нее все разом, Тесс использовала нечастые периоды тишины и спокойствия, выпадающие ей, для восстановления собственных сил. Редко когда ее сын не носился по дому, визжа от радости, словно маньяк, при виде новой игрушки либо плача из-за содранной коленки. Еще реже она видела спокойным Адама. Ничто на свете не представляло для Тесс такой ценности, как тишина. Она легла на диван, стараясь поглубже зарыться между диванными подушками так, чтобы ткань окутала ее со всех сторон. Тесс схватила декоративный коврик и набросила его на голову, пытаясь отгородиться от всего мира в своем уютном убежище. Вскоре она засопела во сне.

Ее разбудили слезы. Испуганная Тесс резко приподнялась на диване, не понимая, что происходит. Во сне она стояла над гробом и плакала. Звуки собственных рыданий разбудили ее. Какое-то время она пребывала между сном и явью, пока мир вступал в свои права, а сон улетучивался. До ее слуха долетал чей-то плач. Наконец Тесс поняла, что это не эхо ее сна.

Словно пребывая в туманном мираже, Тесс поднялась по лестнице, чтобы проверить, как там Кейд. Она не торопилась, осторожно поднимаясь по ступенькам, позволяя глазам привыкнуть к мягкому и очень дорогому освещению в доме. Кейд лежал в своей кроватке и тихо посапывал. Ночничок отбрасывал на сына уютные тени. Тесс вела кампанию против этого ночника, но потерпела поражение. С минуту женщина смотрела на спящего ребенка, а затем направилась к спальне Аркадия.

Дед Адама жил у них большую часть года. Какое-то время после того, как Тесс занялась управлением компании, Аркадий казался вполне довольным тем, что отошел от дел. Он появлялся на работе лишь раз в несколько дней и проверял, как идут дела. Старик посвящал ее в секреты ведения бизнеса. Со временем, однако, когда Тесс набралась опыта, а для него оставалось все меньше занятий, Аркадий начал сдавать. Казалось, что без работы он просто не знает, чем себя развлечь. Тесс не раз читала о том, что такие тихие сильные мужчины, как Аркадий, быстро стареют, когда не находят себе применения. Как бы там ни было, а стремительные перемены во внешности Аркадия неприятно удивили ее.

Внешний блеск накопленного богатства оставлял его равнодушным. Аркадию принадлежал «мерседес-седан». Он купил его еще в семидесятые и содержал в первозданном порядке. Старик любил свой автомобиль, словно ребенка, но прошла целая вечность с тех пор, как Аркадий выезжал на нем из гаража. По правде говоря, он и сам сидел сиднем в своем огромном доме у реки, предаваясь бесконечной хандре. Женщина из прачечной раз в две недели заезжала за грязным бельем. На следующий день она привозила мистеру Кулакову выстиранные и выглаженные рубашки и костюмы, развешенные на плечиках. Потный изможденный мужчина из другой службы доставлял ему замороженную еду дюжинами порций. Аркадий ел прямо из лотков, разбрасывая упаковки повсюду в доме до тех пор, пока не приезжала уборщица. Насколько Тесс знала, у Аркадия не было иных интересов в жизни, не было друзей, помимо деловых партнеров. Все эти люди прекратили с ним общаться, как только Аркадий перестал был директором компании. Хобби себе придумывать он не стал. Ему ничего не оставалось в жизни, кроме как появляться в офисе и перепроверять бухгалтерскую отчетность.