Алпамыш - Фазил Юлдаш

На эти слова Кокаман так ответил:

— Не возьму добром, так силою возьму,Чистоты твоей не милуя, возьму!Если хочешь знать — терплю я также боль:В сердце Кокамана также есть мозоль.Я просил тебя: лекарство дать изволь, —Ты же сыплешь мне на рану сердца соль…Кто вас призывал в калмыцкий Чилбир-чоль?Сели со своим скотом на Айна-коль!Очень ты, узбечка пришлая, горда!Это наши травы, наша здесь вода!Я своих батыров приведу сюда,—Будет, пастухи, вам черный день тогда!Если мы на вас устроим аламан,—Вашу кровь прольем, изгоним в Туркестан,А тебя захватит силой Кокаман!Буду веселиться, буду — что ни ночь —Я с тобой лежать, Байсарыбая дочь!..

Эти слова услыхав, Ай-Барчин так ответила батыру Кокаману:

— Сам себя пустой надеждой не дурачь!Поступай, как знаешь, но потом не плачь.Силой взять меня грозитесь, калмыки?Проезжайте дальше, — руки коротки!Много о себе, калмык поганый, мнишь.Думаешь, коль силой ты меня пленишь,Не прискачет милый бек мой — Алпамыш?Если же мои не сбудутся мечты,По-мужски одевшись — в бой сама пойду!Силу я в руке девической найду:Будь вас сорок тысяч, будь вас тьма и тьма —Всех, как одного, я перебью сама.Истинно, как видно, ты сошел с ума!Силою меня, проклятые, не взять!Кто из вас дерзнет подобный вздор болтать,Смерти калмыку тому не избежать.Первым ты, глупец, лишишься головы!Сделать я могу то самое, что вы.Вот еще какие выискались львы!Я — узбечка, имя Ай-Барчин ношу,—Я вас на кусочки, подлых, искрошу.Убирайся прочь, — добром тебя прошу!Гордую узбечку силой взять не льстись.Поскорей своей дорогой воротись, —Девушкою быть убитым постыдись!Предо мной, калмык, напрасно не вертись!..

Такого крепкого разговора батыр Кокаман ни от кого еще никогда не слыхал. Повернув коня, в путь он пустился и, обиды не стерпев, едет он — и от злобы, как медведь, ревет. К богатырям в дальние пещеры приехав, бросился он — со слезами на глазах — с коня наземь и, как ребенок, пред отцом заупрямившийся, громко плакать стал и дрыгать ногами.

Старший брат его — Кокальдаш спрашивает:

— От кого ты обиду потерпел, пока я жив-здоров еще?

— Страшен в гневе я, — ты это знаешь, брат:Рубит пополам верблюда мой булат!За тебя готов я отомстить стократ.Ни с каким врагом не убоюсь я встреч,—Шаху самому башку сверну я с плеч!Если шах в твоей печали виноват,Кровь его пролить я тоже буду рад.Дочь его Тавка прекрасна, говорят,Дочь его Тавку тебе отдам я, брат!Если он такой насильник, Тайча-хан,Черный напущу я на него туман.Ты скажи мне правду, брат мой Кокаман!

Тогда Кокаман открыл свою тайну старшему брату — Кокальдашу, объяснил свое огорчение, такое слово сказав:

— Жалобу мою позволь тебе излить.Если, за меня желая отомстить,Хочешь вскачь коня горячего пустить,—Шаха Тайча-хана не за что хулить!Что несчастен я — в том не его вина.Хоть умру, а шаха дочь мне не нужна!Девушкой-узбечкой был я оскорблен,Ею нож разлуки в сердце мне вонзен:Кокаман, твой младший брат, в нее влюблен —Собственною кровью захлебнулся он!Девушка она, а как была дерзка,Говорила как со мною свысока!Потому меня так обожгла тоска,Потому медведем я взревел, ака!

Услыхав эти слова, Кокальдаш-пахлаван сказал:

— А, чтоб тебе молодым околеть, не за что тебя жалеть! Если ты при жизни старшего брата к его невесте суешься, ездишь, куда не просят, то тебя поделом оскорбляют, как собаку поносят!

В это время Караджан приехал:

— Ты что, Кокаман, к девушке повадился, с которой я, как с невестой своей, развлекаюсь. Смотри — раскаешься!

Тогда Кошкулак-батыр закричал:

— Так вы, оказывается, оба ездите к девушке, которую я выбрал себе в жены, за которую уже приготовил калым! Как бы я головы не снес двум братьям своим!

Подошел батыр Кокашка и, Кокамана ударив, сказал:

— На этой девушке я обещал жениться, согласьем ее заручился. Если я первый с ней обручился, как смеете вы ездить к ней, к невесте моей?

Тут все батыры поднялись — и каждый свой кулак на Кокамане проверил, приговаривая:

— Так это ты, значит, красавицу-узбечку в жены себе присмотрел, чтоб ты погиб! — А Кокаман под ударами кулаков девяноста батыров, лежал, как упавшая вершина горы.

Погорячились батыры — и успокоились. Кокальдаш сказал:

— Нехорошо нам заниматься такими раздорами. Вставай, Кокаман, не реви медведем. Если всем нам нравится узбечка-красавица, все вместе мы к ней поедем. Пусть или кто-нибудь из нас один в жены ее возьмет — или сообща женимся на ней, пусть всем нам женою будет!..

Собрались все батыры, сели на коней — поехали. Прибыли все девяносто батыров на место — окружили юрту Байсары. Самый могучий из них — Кокальдаш-батыр позвал:

— Э, приезжий бай!

Сидел Байсары в юрте — сказал недовольно:

— Нет покоя ушам нашим! — Ляббай! — и неохотно вышел навстречу.

Самый могучий батыр Кокальдаш сказал:

— Дочь у тебя есть, приезжий бай. Одному из нас отдать ее предпочтешь или всем нам вместе? Нас не томи — решай, как лучше? Одному или всем? Всем или одному? Как решишь — так тому и быть!

Не зная, что ответить, растерялся Байсары, сразу хорошего расположения духа лишился, задумался — и сказал:

— Э, батыры! До завтрашнего полдника дайте мне срок. Поездите до завтра, позабавляйтесь, а мы подумаем.

Согласились батыры — назад поехали. По дороге подумали батыры:

— Если спать ляжем все в одном месте, — до рассвета будем спорить о невесте, болтать языками, пинать друг друга ногами. Один скажет: «Я возьму!» — другой скажет: «Нет, я возьму!»

Предложил один из батыров: — Разъедемся по десятку — будет больше порядку! — Другой говорит! — Разъедемся по пятеркам! — Третий: — По-трое! — Четвертый: — По-двое!

А пятый батыр говорит: — Если между двумя начнется раздор, кто их мирить будет, раздор улаживать? Более сильный более слабого удушит. Потому — разъедемся лучше по одному!

Эти слова все одобрили.

Подъехали батыры к Хагатанским горам: девяносто пещер в тех горах было, — каждый батыр в отдельную пещеру въехал — и, от остальных обособленный, в пещере своей, как медведь, ревел до утра…

…Байсары между тем жирных баранов заре-зал, созвал всех важных людей десятитысяче-юртного конгратского племени, досыта их шурпой накормил, мясо выложил на большое деревянное блюдо и сказал:

— Прежняя наша жизнь лучше была, оказывается! С ужасным насильником дело иметь пришлось нам теперь, оказывается! Завтра батыры приедут, что мы им ответим?

К родичам обращаясь, стал снова Байсарыбий совета у них спрашивать, такое слово говоря:

— Там, где громкий вздох, там — ливень слез из глаз!Дочь красавица на выданьи у нас,—Родичи мои, совета жду от вас!Съедутся батыры — с чем их встретить мне?Срок до завтра дан, — что им ответить мне?Я взываю к вам, ко всей моей родне,—Трудно груз такой держать одной спине!Как же калмыкам я дочь свою отдам?За нее, бедняжку, будь я жертвой сам!Если не отдам ее Хакиму я,—Воскресенья мертвых неизбежен день, —Схватит ведь меня за ворот дочь моя!..[12]Калмыки-батыры грозны, словно львы,Им противостать я не могу, увы!Завтра к полднику им нужно дать ответ, —Родичи мои, какой же ваш совет?Был на родине я человек большой,—Понял я теперь, что значит край чужой!Беззащитным став, измучен я душой.Что батырам завтра я скажу, ой-бой!..Родина моя оставлена теперь;Жизнь моя судьбой раздавлена теперь;Что ни ем, ни пью — отравлено теперь;Будет дочь моя ославлена теперь;Кара небосвода явлена теперь!..— С вами я в родстве и дружбе много лет,Радость мы делили, как и тягость бед.Родичи мои, подайте мне совет,Калмыкам жестоким дать какой ответ?

Так сказал Байсары, но никто в ответ ни слова не произнес. Встал тогда Яртыбай-полубай и такое слово сказал:

— Ты моим словам внемли, Байсарыбай:Сам ты нас привел в проклятый этот край,Значит, за свою ошибку пострадай,—Калмыкам покорно дочь свою отдай!Ты мои слова за шутку не считай.Если нам батырам этим удружить,Если породниться с нами разрешить,Станем мы у них вполне привольно жить.Смеем ли себя спасения лишить?Если породниться с ними поспешим,То не только мы расправы избежим, —Станешь человеком ты у них большим.Разве мы твоей судьбой не дорожим?Ты отдашь им дочь свою, Барчин-аим,И своих детей мы с ними породним;Будут ездить к нам, мы будем ездить к ним.Э, Байсарыбай, поверь словам моим —Мы тогда вполне привольно заживем!Вот какой совет мы все тебе даем.Чтобы горько нам не каяться потом,Зятем ты возьми того батыра в дом.Словом ты моим напрасно огорчен;Мы у них в стране, — какой на них закон!Видишь сам, что каждый их батыр — дракон.Если тот батыр прискадет, раздражен,Неужель тебе глаза не вырвет он?Кто и чем тебе сумеет здесь помочь?Калмыку отдай без размышленья дочь!..

Эти слова от Яртыбая услыхав, очень расстроился Байсары — и такое слово сказал: