Глобус 1976 - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
какое они дадут потомство, здоровое или дефектное.
Изучение ритма роста этих незамысловатых организмов, их дальнейшей жизни на Земле важно не
только для космической биологии, оно подсказывает ученым, как лечить людей с расстройством
жизненных циклов, позволяет рекомендовать людям лучшие режимы работы и отдыха.
А вот другой совместный эксперимент — микробный обмен.
Очень важное значение имеет изучение микрофлоры — микроорганизмов, живущих на коже
космонавтов, а также в отсеках кораблей. По программе ЭПАС корабли подготавливались на разных
континентах. И естественно, микрофлора «Союза» и «Аполлона» была различной. После стыковки,
при визите на другой корабль, космонавты приносили с собой «свои» микробы, а уходя,
прихватывали «чужие». Этот обмен и интересовал ученых. Дело в том, что в космосе у человека
снижается устойчивость организма к инфекциям. Здесь даже ранее безвредные бактерии могут стать
опасными. И если к «своим» микробам космонавты привыкли, то «чужие» могут вызвать
заболевания.
Для изучения обмена микробами с кожи космонавтов и со стенок корабля, начиная со старта и
кончая посадкой, брались пробы микрофлоры. Тщательное изучение этих проб в лабораториях СССР
и США позволило узнать, как микробы путешествуют — переходят с корабля на корабль, насколько
опасно «ходить в гости» во время длительных полетов.
17 ИЮЛЯ. КОСМИЧЕСКИЕ ОРБИТЫ
Приближался кульминационный момент полета — стыковка, и космонавты шутками пытались
скрыть свое нетерпение.
— Ну, как там на «Аполлоне», догонят они нас наконец? — спрашивал в одном из сеансов связи
Леонов. — Не забыли астронавты про стыковку?
Конечно, экипаж «Союза» прекрасно знал, где находится американский корабль, поэтому вопрос
звучал явно комически. Роль путевого указателя сначала несли наземные службы. Они «свели» ко-
рабли до расстояния в сотни километров. Далее наступил самый ответственный участок, когда многое
зависело от мастерства экипажей.
Космос часто сравнивают с безбрежным океаном. Но это сравнение не совсем верно. Ведь над пла-
нетой корабли могут разойтись еще и по высоте. Поэтому веселая картинка, сделанная Леоновым еще
в Москве, на которой изображены сидящие на «Аполлоне» астронавты, всматривающиеся в
космические дали, с надписью «Где они?», имела большой смысл.
На тридцать четвертом витке наш корабль вошел в тень Земли, и вдруг тьму космоса прорезали яр-
кие вспышки света — это «Союз» и «Аполлон» включили свои маяки.
Они настолько ярки, что видны очень далеко. С «Аполлона» «Союз» увидели с расстояния в 410
километров.
— ««Союз-девятнадцать» трудно отличить от звезды, — передал на Землю Бранд.
Корабли медленно сходились. «Аполлон» включил тормозные двигатели и, по инерции, обогнал
«Союз», выходя на исходную для стыковки позицию. Теперь корабли разделяло всего 40 — 50
метров. Их положение друг относительно друга можно было определить по разноцветным
ориентационным огням — красному и зеленому.
Корабли будто повисли рядом в черной бездне космоса. В пресс-центре напряженная тишина, все
внимательно следят за стыковкой. На экранах телевизоров виден борт «Аполлона» и «Союз»,
раскинувший подобно крыльям солнечные батареи. Стыковочные узлы обоих кораблей направлены
точно друг к другу. Они медленно, очень медленно сближаются.
— Очень хорошо. Хорошая картинка! — восклицает оператор связи.
Все ближе и ближе корабли. Все меньшее расстояние разделяет их. Создается такое впечатление,
будто «Аполлон» по рельсам подъезжает к «Союзу». Последние сантиметры. Это расстояние
выбирается особенно осторожно. И вот небольшой толчок — вздрогнуло изображение на телеэкране
— корабли соприкоснулись. Через миг они прочно соединились, автоматика усилием в двадцать тонн
сцепила, герметизировала стык. Стаффорд, слывший «космическим лихачом», провел стыковку очень
мягко.
— Стыковка состоялась! — докладывает Леонов. Его голос заглушают аплодисменты. Аплоди-
руют в Центрах управления, аплодируют журналисты. Кажется, что аплодирует вся планета. (По под-
счетам экспертов, в этот момент у экранов телевизоров было около миллиарда человек.)
17 июля 1975 года в 19 часов 09 минут над Бискайским заливом историческая встреча состоялась.
На орбите образовался космический комплекс с международным экипажем на борту. Все операции по
стыковке были выполнены безукоризненно. Наконец-то специалисты с облегчением убрали со столов
толстые тома инструкций, составленных на случай возникновения «нештатных» ситуаций в ходе
сближения и стыковки кораблей. Но еще многие тома остались: в них дальнейшая программа.
ОТСТУПЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ: СТЫКОВКА
Космос полон неожиданностей. Поэтому любой корабль здесь может оказаться как ожидающим
помощи, так и спасателем. А раз так, то, значит, и стыковочные устройства должны быть
универсальными, пассивно-активными, или, как говорят специалисты, андрогинными. Однако до сих
пор в космосе использовались системы, состоящие из штыря с механизмами выдвижения и
стягивания у активного корабля и приемной воронки — конуса — у пассивного.
Для создания андрогинной системы все требовалось начинать почти с нуля, заложив в основу
единые конструкционные принципы. После взаимных консультаций и изучения различных вариантов
за основу была принята система, разработанная нашими специалистами еще в шестидесятых годах
для стыковки «Союза» с орбитальной станцией «Салют». Она понравилась американским
специалистам, и они предложили использовать ее при разработке нового устройства.
Главный элемент стыковочного агрегата — кольцо с тремя лепестками, расположенными по
окружности. Если кольцо выдвинуто, то корабль активный, втянуто — пассивный. При стыковке
кораблей лепестки «переплетаются» друг с другом, оставляя в центре «цветка» люк диаметром в 80
сантиметров для перехода космонавтов.
Хотя принципиальная схема стыковочного узла и была общей, каждая страна конструктивно
решала ее по-своему. Так, например, амортизация кораблей в «Союзе» осуществлялась
электромеханически, а в «Аполлоне» — гидравлически. Поэтому получилось так, что в них не было
ни одной одинаковой детали, за исключением, конечно, взаимодействующих элементов, размеры
которых,были тщательно согласованы.
Была и другая трудность, вовсе исключавшая стыковку, — атмосфера кораблей. При создании
кораблей советские и американские конструкторы шли различными путями. В «Союзах» космонавты
дышат обычным воздухом при нормальном давлении. Американцы же, начиная с первых своих
кораблей «Меркурий», использовали чистый кислород. Эту атмосферу унаследовали и корабли
следующих поколений. Но кислород создавал опасность пожара на борту корабля от малейшей искры.
И хотя американские специалисты понимали выгодность применения обычного воздуха, сделать они
ничего не могли: прочность «Аполлона» при повышенном давлении оказалась бы опасна малой.
Пришлось оставить атмосферу разреженного кислорода.
В таких условиях при переходе из корабля с большим давлением атмосферы в другой у
космонавтов, как у водолазов, быстро поднимающихся с глубины, может возникнуть болезнь,
связанная с быстрым выделением растворенного в крови азота, — десатурация. Избежать ее можно
только медленным, в течение многих часов, снижением давления. Можно, чтобы удалить из крови
азот, дышать несколько часов чистым кислородом. Но это неудобно, так как на такое «шлюзование»
уходит много времени. А для аварийной ситуации и вовсе неприемлемо. Поэтому американцами был
создан переходной модуль-шлюз со смешанной атмосферой. А чтобы полностью исключить