Ну и дела! - Марина Серова

Не знаю почему, я вспомнила любителя кроссвордов с его чрезвычайно развитой чувствительностью и совершенно немотивированно пожалела, что затеяла свой второй визит в этот дом.

Выйдя из спальни и намереваясь обшарить последовательно все комнаты и подсобные помещения, рассчитывая в одном из них обнаружить Людмилу Анатольевну Когтеву в бессознательно-пьяном состоянии, я обратила внимание на какой-то предмет, валявшийся на полу в дальнем конце коридора.

Подойдя ближе, я увидела, что это женское платье.

Черные женские трусики, висевшие на ручке одной из дверей, подсказали мне дальнейшее направление поисков.

Я засомневалась, что делать дальше?

Из-за двери слышалось характерное журчание воды.

Ломиться в ванную мне не хотелось, хотя будь на месте жены Ивана Дмитриевича Когтева он сам, я бы именно так и поступила. А ничего другого я придумать не могла.

Я уже настроилась просто подождать какое-то время, как вдруг мной овладело странное чувство неуютного одиночества и даже смертельной тоски от этой своей работы, связанной с непрошеными визитами, преодолением заборов, необходимостью кого-то разыскивать, преодолевать чье-то сопротивление, стрелять в кого-то, самой уворачиваться от выстрелов, быть постоянно настороже, принюхиваться, присматриваться, прислушиваться к своим ощущениям…

Внезапно я поняла, что это мое состояние связано со звуком льющейся воды. Что-то в нем было ненормальное, неправильное. Он был слишком равномерным…

Рванув на себя дверь ванной, я уже была готова к тому, что я там увидела.

Людмила Анатольевна Когтева лежала в ванне, заполненной розовой от крови из перерезанных вен водой.

На лице ее была счастливая улыбка. В глазах, устремленных куда-то в потолок, светилась радость избавления. Вода из крана уходила в раковину с равномерным утробным урчанием. Правая рука свешивалась через край ванны и лежала на горлышке коньячной бутылки.

Абсолютно ни на что не надеясь, я все же приложила пальцы к ее виску.

Височная вена была безжизненна.

Эта женщина решила все свои проблемы.

Я прикрыла ей веки, оставив ее наедине со своей радостью, закрутила кран, протерла его своим носовым платком и прикрыла за собой дверь.

Информация, полученная мною на этот раз, была однозначной.

Глава 6

Около семи вечера я уже сидела в машине напротив входа в шестнадцатиэтажку. А на четырнадцатом этаже маялся в ожидании охранник, с которым мы сегодня утром так мило и, главное, так информативно побеседовали.

И он, и я жаждали встречи.

Утром он мне очень понравился.

Не думаю, что на меня повлияла его ирония, но я тоже ни на секунду не поверила в сказку о готовящемся нападении чеченцев на «Зону отдыха». Коготь слишком увлекся постановкой спектакля по сочиненной им самим пьесе. Не могу пока судить, какой из него драматург, поскольку финал мне еще не известен, но постановщик он неважный.

И сейчас я внесу в его постановочный план свои коррективы. Потому что не мог он предположить, что его же охранник пригласит меня на свидание в его офисе. А значит, это мое посещение его конторы будет для него неожиданным.

Я сидела в машине и наблюдала, как робкая струйка закончивших рабочий день сотрудников мелких, средних, крупных и очень крупных фирм, вытекающая из дверей шестнадцатиэтажного здания, набирает силу, становится бодрым ручейком, впадающим в людское полноводье вечерних тарасовских улиц. Рабочий день, видно, заканчивался в разное время, поскольку ручеек то пересыхал, то вновь резво устремлялся в людской водоворот.

Наконец на ступеньках парадного входа показались знакомые фигуры омоновцев из «Зоны отдыха». Перекинувшись парой каких-то фраз, охранники втиснулись в поджидавший их прямо напротив выхода старенький «Москвич» и укатили.

Минут через десять вышла и секретарша. На улице она уже не казалась такой затравленной, но через каждые пять шагов тревожно оглядывалась, словно ожидая нападения.

Я сделала двухминутную паузу и решительно двинулась навстречу потоку клерков, выползавшему из дверей здания и рассасывающемуся по припаркованным поблизости автомобилям.

Мое движение против течения, конечно же, привлекло внимание охранника, сидевшего в своей каморке у турникета на входе. Но он был занят прощальным вечерним трепом со знакомыми клерками и ничего не сказал, а лишь тормознул турникет, бросив на меня вопросительный взгляд. Движение наружу остановилось, тут же создав у турникета небольшую толкучку.

— Ключи с собой уволокла, — недоуменным тоном — как, мол, со мной такое случилось, видно, совсем заработалась, — сообщила я ему и позвенела перед его носом ключами от своей квартиры.

Я видела, что он хотел что-то у меня уточнить, наверное, узнать, из какой я фирмы, но стоявший в дверях каморки парень отвлек его вопросом: «Ну, так что, в субботу поедем?», и он потерял ко мне интерес.

Турникет был свободен, жужжавшее скопление окончившего работу народа устремилось на улицу, а я наконец-то оказалась перед лифтом.

Вверх я ехала совершенно одна и гораздо быстрее, чем утром, до четырнадцатого этажа лифт ни разу не остановился.

Едва выйдя из лифта, я услышала бодрый голосок своего Ромео, напевавшего что-то невразумительное, но энергичное и ритмичное, красноречиво говорящее о его потенции. Преодолев последний поворот коридора, я до того была шокирована открывшейся картиной, что даже на секунду приостановилась.

Посреди коридора перед барьерчиком охранника стояли три стула, сервированные, если можно так сказать, на две персоны. На одном стояла бутылка водки, два пластмассовых одноразовых стаканчика, две чайные чашки и банка кофе. На полу электрочайник, в какой-то непонятной посудине — огурцы, помидоры, зеленый лук и буханка черного хлеба. Дополняла картину открытая банка чего-то там в томате. Второй стул предназначался, очевидно, для меня, поскольку был свободен. А на третьем сидел мой утренний сексуально озабоченный поклонник в одних плавках.

Его физиономия просто сияла от счастья.

На ручке дверей офиса за его спиной я увидела висящий на ремне автомат.

— Ну, вот это ништяк! — увидев меня, заорал он, нисколько, по-видимому, не заботясь о том, что его слышно этажах на восьми кроме четырнадцатого.

Я совершенно не предполагала, что принимать меня будут в коридоре, и не была готова к такому повороту событий. Хотя в принципе мизансцена меня устраивала.

Пришлось импровизировать на ходу.

— Ты что это, решил мне сразу всю свою мощь продемонстрировать? — как можно саркастичнее ответила я на его возбужденное приветствие и с кривой улыбкой смерила его взглядом, стараясь подчеркнуто смотреть сверху вниз.

Он сразу же закомплексовал по поводу своего роста и моментально потух.

— Да тут жара, блин… — пробормотал он и неожиданно поежился.

Как я и предполагала, он зациклился на себе и утратил присущую ему чувствительность. По крайней мере, я на это сильно рассчитывала.

Однако пережимать тоже нельзя. Надо его подбодрить.

— Ты прав, жара ужасная… — в тон ему пробормотала я и через голову стянула с себя платье, оставшись в более чем откровенных трусиках типа «для тебя, любимый». Надо ли добавлять, что никакого бюстгальтера на мне, конечно же, не было.

По-моему, он вообще перестал что-либо соображать. Он уставился на мои груди и секунд двадцать не сводил с них глаз. Ну, я его понимаю, есть на что посмотреть. Но потом он вновь меня удивил.

Он поднял взгляд и смотрел мне в лицо слегка удивленными глазами, но не бегал ими вверх-вниз, как это было с большинством мужчин, перед которыми я появлялась обнаженной. У меня даже появилась характерная тяжесть внизу живота, и я чуть было не отказалась от своего первоначального плана, увидев перед собой несомненного мужчину, а не его подобие.

Но колебалась я не больше секунды. Дело есть дело.

— Давай выпьем, что ли, — хрипло произнес он, хотя ясно было, что хотелось ему вовсе не выпить.

— Все равно жарко, — сказала я, не обращая внимания на его слова. — А почему ты здесь устроился? Там же кондиционер есть.

Произнося это, я направилась к двери офиса за барьерчиком.

Он хотел что-то или объяснить, или возразить, но в этот момент я, проходя мимо него, задела соском за его плечо. Он вздрогнул и захлопнул открытый уже было рот.

— Дивана там, конечно, нет, — продолжала я свою травлю ни в чем не повинного человека, — но есть хотя бы стол.

Я обернулась и смерила его взглядом.

— Причем как раз под твой рост…

Вероятно, он представил в картинках, как он сдернет с меня трусики, посадит на стол… В общем, сомнений у него больше не осталось.

Не знаю, какую из своих инструкций нарушая, он нырнул за барьер, защелкал какими-то выключателями, снял телефонную трубку, набрал одну девятку и положил трубку на стол. «Телефон теперь вроде бы не работает, а он как будто бы и ни при чем, — сообразила я, — всегда можно сослаться на неполадки на станции».