Ангел Смерти - Юлия Алейникова

– Ой, Родион Михайлович, спасибо вам большое! Маме гораздо лучше! Она теперь спит крепче меня и стала гораздо спокойнее! – Олечка кинулась к мужчине и, чмокнув его в морщинистую щеку, вернулась обратно к Андрею.

Седовласый залился румянцем, часто заморгал глазами и забормотал что-то невразумительное.

– Это Родион Михайлович, – с удовольствием пояснила Олечка. – Он раньше врачом работал, в другой больнице, а потом вышел на пенсию и к нам устроился простым санитаром! Удивительный человек. У нас его все обожают.

– А почему санитаром? – удивился Андрей.

– А он говорит, что врачей и так много, а он просто людям хочет помогать. Он одинокий, так что ему дома делать нечего, он все время на работе проводит. Мне, пожалуйста, кофе и торт шоколадный, – без всяких пауз и переходов распорядилась Олечка, поскольку они уже добрались до кафетерия.

Андрей встал в очередь, а директорская секретарша устроилась за столиком у окна. Он принес ее заказ.

– Ну, что вам рассказать? – с удовольствием слизывая взбитые сливки с ложечки, спросила Олечка, демонстрируя полнейшее понимание происходящего.

– Ну, например, о том, кто мог убить Бурмистрова? – решил поиграть в простодушие Андрей Петрович.

– Ну, вы даете, откуда-то мне знать?! – искренне возмутилась Олечка.

– Тогда расскажите мне о его отношениях со Скобелевой, – решил удовольствоваться малым Андрей.

– Ну, Скобелева, едва у нас объявилась прошлой зимой, сразу же на главного глаз и положила. Причем так нагло, словно он только ее и дожидался! А у нас, между прочим, и до нее некоторые незамужние дамочки пытались Анатолия Игоревича к рукам прибрать – и ничего у них не вышло. Все на него уже рукой махнули. А тут появляется эта щука крашеная – и нате вам! – Олечка от возмущения затолкала в рот чуть ли не половину куска торта разом.

– Я вижу, вам Скобелева почему-то не нравится? – с легкой усмешкой спросил Андрей Петрович.

– А почему она должна мне нравиться? Только вы ей ничего не говорите, а то я вам больше ничего рассказывать не буду! – спохватилась Олечка.

– Могила! Так за что вы ее так не любите?

– А за что ее любить? Наглая, самоуверенная, строит из себя мисс Вселенную, а у самой сорок четвертый размер обуви!

– А это важно? – озабоченно спросил Андрей, стараясь сохранить серьезное выражение лица.

– Для кого как. И вообще, не понимаю, что в ней Бурмистров нашел? У нас столько симпатичных девиц работает, начиная с медсестер и заканчивая завотделениями, а он эту крашеную акулу выбрал. Взять, например, Абрамову из офтальмологии, – тарахтела взахлеб Олечка. – И умница, и красавица, доктор наук, лицо, фигура, и человек приятный. Сколько лет она к Бурмистрову неровно дышит? И что толку? Ничего! А эта… не успела явиться – и готово дело! Куда только Кайса смотрела? – недовольно фыркнула Олечка, с грустью осматривая пустую тарелку из-под торта.

– А при чем тут Кайса Робертовна?

– Ну как же? Она за Бурмистровым бдела, как дуэнья за девицей на выданье. Честь начальственную берегла! У нас все уже давно поняли: хочешь заполучить Бурмистрова – понравься Кайсе.

– Ну и как, многим это удавалось? – с интересом спросил Андрей, собираясь принести девушке еще одно пирожное.

– Да никому, – пожала плечами Олечка.

– А как же Скобелева? Как к ней относится Кайса Робертовна?

– Как и все. Терпеть ее не может.

Гм. Любопытный крендибобель. Как же это Скобелева сумела, преодолев все заслоны, подмять под себя Анатолия Игоревича, да еще и до развода его довести?

Андрей заплатил за второе пирожное и, вернувшись за стол, продолжил начатую тему:

– А как вы думаете, Олечка, могло ли Скобелеву и Бурмистрова связывать еще что-то помимо страсти?

От слова «страсть» Олечку аж перекосило.

– Понятия не имею. Ну, связывало, наверное. Он главврач, она юрисконсульт, может, документы какие-нибудь вместе составляли. – Чувствовалось, что эта часть жизни главного врача Олечку совершенно не занимала.

– Хорошо… Как вы думаете, были ли еще у кого-нибудь в больнице мотивы для убийства Бурмистрова? Может, кто-то хотел его подсидеть, или не поделили должность в прошлом, может, он кого-то уволил, понизил, а человек обиду на него затаил?

– Да нет. Вряд ли. У нас же обычная больница, – без особого энтузиазма протянула Олечка. – Мелкие пакости, клевета, анонимки – это да. Но чтобы убить? – Олечкино личико выразило глубокое сомнение.

– Неужели, кроме Скобелевой, некому было покуситься на жизнь Бурмистрова? – с недоверием переспросил Андрей.

– Понимаете, – серьезно сведя брови на переносице, проговорила секретарша. – Она единственная из наших сотрудников, кого я могу представить в роли убийцы. Причем ей и мотивов особенных не требовалось. Достаточно, чтобы Бурмистров решил с ней расстаться.

– А он решил? – насторожился Андрей.

– Понятия не имею. Я ничего такого не заметила, – с сожалением констатировала Олечка.

– А кто сейчас исполняет обязанности главврача? – поинтересовался напоследок Андрей Петрович, прощаясь с Олечкой возле кабинета директора.

– Зам главврача по медицинской части.

– Это кто? – решил уточнить Андрей Петрович.

– Примак Герман Юрьевич. Пойдемте, я вас к нему провожу, – снисходительно улыбнулась Андрею Петровичу Олечка и, по-свойски подхватив его под ручку, повела следователя по коридору.

Глава 10

– Полиция вскрыла сейф Бурмистрова. – Ирина Владиславовна сидела на краю стола в своем кабинете и нервно курила. – Я не знаю, что они там нашли! – раздраженно бросила она в ответ невидимому собеседнику. – Этот следователь, похоже, совершенно мне не доверяет. Меня не пустили в кабинет во время обыска! И это при том, что я – юрисконсульт больницы!

Ирина спрыгнула со стола и нервно прошлась по кабинету, крепко прижимая к уху телефон.

– Нет, я сама ему об этом сказала. Я же не дура. – Теперь она стояла у окна и нервно барабанила пальцами по стеклу. – Вся больница знала о наших отношениях…

– …

– Я представления не имею о том, что он там хранил!

– …

– Не идиот, а педант! – снова занервничала Скобелева. – Конечно, никаких связей с фондом в его бумагах обнаружить нельзя. Но зачем-то они туда полезли?..

– …

– Да. Я спокойна.

– …

– Да. Я попробую. Лучше у Дроботенко. Кайса мне ничего не скажет.

– …

– Да. Я все сделаю, – торопливо согласилась Скобелева. – Нам надо увидеться. Ты сможешь сегодня приехать?

– …

– А завтра? – В голосе Ирины Владиславовны появились столь несвойственные ей просительные нотки.

– …

– Хорошо. Я поняла. Да.

Разговор сложился совсем не так, как она рассчитывала, и не принес ей никакого успокоения.

Ирина убрала телефон, уселась в свое рабочее кресло и задумалась. Вообще-то она никогда не была нервной особой и редко выходила из себя. Но сегодня этот мерзкий мент просто оскорбил ее. Как он посмел так нагло ее проигнорировать?! А самое главное – почему?!

Ирина задумчиво постукивала незажженной сигаретой по столу.

Как не вовремя умер Бурмистров! Да нет, о чем это она? Ему вообще незачем было умирать. А теперь – вся эта свистопляска со следствием. В больнице постоянно ошиваются дознаватели. Дергают людей…

Странно, почему они до сих пор не арестовали Бурмистрову?

По мнению Ирины, это уже должно было произойти. У Бурмистровой был мотив, возможности и, насколько представляла себе Ирина, Елена Бурмистрова была вполне способна на подобный поступок.

Ирина Владиславовна всегда внимательно выслушивала рассказы Анатолия о его семье. Это помогало ей правильно выстраивать их взаимоотношения. Она была неглупа и прекрасно знала: каким бы феерическим ни был секс, надолго удержать им мужика еще никому не удавалось. Тем более женатого. У Ирины был богатый опыт в этом вопросе.

Когда-то давно, когда она еще лелеяла надежду на устройство полноценной семейной жизни, она избегала женатых «экземпляров», считая их бесперспективными. Но со временем приоритеты Ирины Владиславовны изменились.

Она оказалась слишком умна для замужества. Ее успешная карьера и особенно ее жесткая манера вести переговоры, не подходящая для устройства личной жизни, но весьма эффективная в делах, создали Ирине определенную репутацию. Она способствовала ее продвижению наверх, к достатку и успеху, но одновременно лишала ее всяческих надежд на счастливое замужество. И тогда она подошла со свойственным ей прагматизмом к устройству личной жизни. Теперь она выбирала наиболее состоятельных и влиятельных любовников и иногда заводила одновременно несколько романов, умело маневрируя между своими поклонниками.

Эти отношения были полезны для здоровья, она не ощущала недостатка мужского внимания, не чувствовала одиночества. И не имела изнуряющих любую женщину бытовых забот. Прекрасно выглядела, поддерживала себя в тонусе. И даже рассматривала в будущем возможность рождения ребенка. Подыскать подходящего кандидата в отцы она могла бы без труда. Бездетного и пожилого, горюющего о несостоявшемся отцовстве, или, наоборот, примерного семьянина, пекущегося о своей репутации. И тот и другой стали бы неусыпно заботиться об их с ребенком благополучии. Но пока что такой потребности Ирина не испытывала. Ее жизнь была комфортна и приятна. Если не считать последних событий…