Его тайная дочь - Дина Исаева

Водитель не успокаивается и выходит на улицу. Начинает активно жестикулировать руками, зазывая меня в салон пропахшей бензином иномарки. 

- Эй, да не трону я тебя! Пока сама не попросишь, - нагло ухмыляется он и хватает меня за запястье. 

Пытаюсь высвободиться, но у меня не получается. Страх сковывает крепкими цепями, рубашка прилипает к телу. 

- Мужик, тебе вроде ясно сказали: девушка никуда не поедет, - слышу за спиной знакомый голос с хрипоцой. 

Хватка на моем запястье слабеет, водитель такси пятится назад.

Я облегченно выдыхаю.

Глава 16

Андрей Дымов несокрушимой скалой возвышается позади. Облегчение с головы до пят омывает. В первое мгновение я ни о чем другом не думаю, лишь благодарность испытываю. Чистую и безграничную. 

В мире много плохих людей, способных причинить вред беззащитным. Мне ли не знать? После покушения на мою жизнь я до сих пор избегаю возвращаться домой потемну. А если такое случается, то держу руку на пульсе. 

- Спасибо, - говорю Андрею быстро, когда машина с наглым водителем отъезжает. 

Сердце колотится. Я запястье потираю. Кажется, синяки останутся у меня кожа тонкая, а таксис схватил сильно. Андрей сотни раз касался меня, и ни разу не оставил после себя болючего следа. Всегда был достаточно нежен и осторожен.

Мне хочется прижаться к нему и расслабиться. 

Быстро гашу в себе неуместный порыв. Воспоминания из прошлого нахлынули. Я почти задавила их, но Москва содрала пластыри с не затянувшихся ран. 

- Не за что. Ты, как обычно, не в состоянии о себе позаботиться сама, - выдает Андрей беззлобно, чуть насмешливо, но ранит меня до глубины души. 

Все эти годы я заботилась не только о себе, но и нашей дочке! И заботилась хорошо! Танечка растет здоровым счастливым ребенком. 

Дымов снова ко мне не справедлив. 

- Ошибаетесь, - произношу чуть хрипло. - Достаю из сумки перцовый баллончик, демонстрирую Дымову. 

Тот одобрительно присвистывает. 

- Распылить его в закрытой железной коробке — прекрасная идея, Юля, - говорит спокойно. 

Я выпрямляю спину и пожимаю плечами. 

- Выкрутилась бы. 

К нам вновь подъезжает машина. На этот раз это черный «Майбах». Останавливается аккурат напротив Дымова. Я слега прищуриваюсь. Андрей не за рулем? Да и выглядит немного не так, как обычно. Галстук чуть расслаблен. Губы сложены с легкой улыбке. 

Неужели...? 

- Сегодня какой-то праздник? - произношу я.

- Да. У меня день рождения, - отвечает Андрей. 

- Быть не может! Почему же никто в фирме не знает?! Или, может, меня в известность не поставили? Погодите, у вас же летом?

- Это другой день рождения. Когда мне было девять, я утонул в море. Меня спасли и откачали. Тот день сильно изменил меня. 

- Почему?

- Поехали, расскажу, - кивает он, открывая дверь заднего сиденья «Майбаха». 

Понятия не имею, что на меня находит. Наверное, в мой чай тоже что-то подмешали. Иначе объяснить не могу, зачем я соглашаюсь. В себя прихожу уже внутри идеально чистого салона. Рядом с боссом.

Боже... 

Головой качаю, ругая себя. Колени сжимаю и спину выпрямила так, словно вместо позвоночника у меня спица вставлена. 

- Так и почему же этот день изменил вас, Андрей Вадимович? - спрашиваю я робко. Больше, чтобы разрядить обстановку, которая кожу мне покалывать начала отчего-то.

В тишине салона раздается его неспешный голос: 

- Это был мой первый секрет от отца. Мама попросила не говорить ничего, боялась, что он будет ее ругать. Она... оставила меня в отеле и уехала на тайное свидание с инструктором по йоге. Я весь день купался, перегрелся на солнце и чуть не утонул. Она боялась, что отец узнает. 

Я молчу. Мурашки бегут по коже. 

- И вы не рассказали?

- Нет, никому да этого дня. Но мне хотелось, - он пожимает плечами. - Мне было... страшно, Юля. В детстве, когда мне было страшно, я всегда шел к отцу, и он меня успокаивал. Впервые мне пришлось справляться самому. Ровно через год, в этот же день мои родители трагически погибли, и этот секрет остался навсегда со мной. 

Я понимаю, что Андрей пьян. Не в стельку, разумеется. Он прекрасно собой владеет. Но при этом... говорит явно больше, чем собирался. 

- Мой отец едва не потерял единственного сына и даже не узнал об этом.

- Слава богу, что вас спасли, - шепчу я. - Уверена, для него это было самое главное.

В ответ Андрей хмыкает. 

- А у тебя есть секрет от кого-нибудь? Настолько важный, что, если, вдруг этого человека не станет, ты потом всю жизнь жалеть будешь, что не рассказала? 

Пульс начинает частить. Я поднимаю голову, и наши с Андреем глаза встречаются. Он смотрит так... пристально, по-особенному. Пронзает мысль: может, он узнал про Таню? Узнал и провоцирует меня. 

Издевается? 

Проверяет?

Может, эта история про маленького мальчика — выдумка?

Андрей усмехается и головой качает. 

- Извини. Я несу лишнее. В этот день мне всегда херово. 

- Мне знакомо одиночество, - говорю я осторожно. - Очень важно, чтобы в такие дни кто-то был рядом. Кто-то важный. Где же ваша жена? 

Андрей смотрит в окно. Произносит как-то тихо, обрывая тему:

- Она звонила утром. 

Я молчу. Время растягивается и становится бесконечным. Мы едем и едем... Меня вновь затапливают воспоминания. Запах кожаного салона, навсегда ассоциирующийся с Дымовым, его туалетная вода, дорогой алкоголь... 

Губы гореть начинают, внутри живота всё трепещет. Андрей поворачивается. Его рука тянется к моей. В следующую секунду Андрей сжимает мою ладонь и тянется. 

Глава 17

В воздухе искрит напряжением, на моем теле выступают мурашки от прикосновения Андрея. Кажется, что в это мгновение  между нами стерлись все временные рамки и даже взаимные обиды остались позади, но ключевое - кажется, потому что Дымов вдруг отворачивается от меня, находясь в миллиметре от моих губ. Резко выдыхает и жмурит глаза, трет пальцами переносицу. 

- Я пьян, Юля. Не воспринимай на свой счет, - режет этими словами, как лезвием. 

Он любил и любит жену, а я… как была её копией, так ей и останусь.

Сжимаюсь в клубок, придвигаясь к дверце. Физически больно находиться рядом с этим человеком. Какая же я наивная глупышка! Была и есть. Нужно держаться от Дымова подальше, не позволять себе вновь очаровываться его голосом и глазами. Неужели я забыла о боли, которую пережила из-за него? У меня есть Танечка, а больше нам никто не нужен. 

Поток мыслей прерывается,