Ниже бездны, выше облаков - Шолохова Елена

Во-вторых, бабка меня просто убивала своей реакцией. Она, по жизни невозмутимая, как рептилия, здесь каялась, плакала, извинялась, искательно заглядывала в поросячьи Гриновы глазки. От такого наглого вранья и бабкиного неспортивного поведения я позволил себе изменить привычке не включаться в происходящее. И выступил с речью – мол, на какую публику рассчитан весь этот цирк? Все прекрасно знают, что случилось, ну разве что кроме моей бабки. И не для них – для неё разложил ход событий, как оно на самом деле было. Ну и не удержался от личных комментариев в адрес Грина и его отпрыска. Поднялся дикий гвалт. Классная кудахтала. Химик – говорю же, неадекват – хохотнул, потом устремился к окну и распахнул обе створки. А на дворе, между прочим, декабрь, минус двадцать. Англичанка шипела. Математичка тоже что-то высказывала на пределе эмоций, но всех заглушал Грин, который так раскипятился, что брызгал слюной и стучал по столу белым кулачком. Спокойной в этом апофеозе педагогической драматургии осталась одна лишь бабуля, которая только и сделала, что изобразила фейспалм.

В общем, из школы меня погнали, и с треском. Не то чтобы исключили, но сумели убедить, что лучше забрать документы и перевестись в другое заведение.

Была мысль: может, и правда взорвать эту чёртову школу? Решил, ладно, пусть себе стоит. Зло я выместил на Петюне и ещё двух ботанах, которые подписались под тем враньём. Петюня сперва ныл:

– Димон, я не хотел. Честно. Меня Грин припёр. Выбора не было.

Тоже мне аргумент! Все так говорят, когда желают оправдать какую-нибудь гнусность. И я без малейших колебаний отметелил его в сливу.

– Ты – урод, – чуть позже орал Петюня, утирая кровь из разбитой сопатки. – Завтра же Грин всё узнает.

– И что он мне сделает? Второй раз выгонит из школы?

Оле и Ветровой мстить не стал. Курицы – что с них взять.

Вот и Костя сказал:

– Ты на них забей. Дуры они. Особенно эта, твоя одноклассница, которая к тебе липла. Оля – та хотя бы прикольная. Нет, правда, я бы с ней замутил.

Костя просто не знал, как она на него фыркнула. Хотя и знал бы, злиться бы на неё не стал – не такой он. Да и что толку? Их, это я уже о девчонках в целом, вообще не стоит принимать всерьёз. По крайней мере, пока не повзрослеют. Уж я-то знаю, о чём говорю.

Нет, с ними, вернее, с некоторыми из них, конечно, приятно иной раз время провести, оттянуться, расслабиться, но не более. Вообще, исходя из наблюдений и кое-какого личного опыта, я делю всех девчонок на две группы. Первая ещё может представлять интерес в известном смысле. Сюда я причисляю более-менее привлекательных внешне и при этом раскованных.

Вторая группа куда как обширнее. Расписывать её долго, но общее впечатление такое: бледно, занудно, тоскливо. С Костиной подачи мы их зовём «салатницами». Они, эти девочки из группы Б, даже бывают порой вполне симпатичны на мордашку, но от них несёт такой скукой, что смотреть не хочется. Их, фальшиво-правильных, что с макушкой потонули в собственных комплексах и в четырнадцать-пятнадцать лет продолжают жить (и даже думать!) по родительско-учительской указке, часто вообще не замечаешь, как всё серое и безликое. И такие скромняшки тоже, представьте, влюбляются. Они пишут записки без подписи, шлют эсэмэски с левых номеров, названивают и молчат. Вот чего им надо? Думаете, интригуют, чтобы потом внезапно удивить? Ни черта подобного. Так и будут доставать анонимно. А если вдруг их перекроет и они решат осчастливить тебя признанием, то… слов нет, какое это жалкое и смешное зрелище. И если с анонимами (или анонимками?) всё просто и понятно – они хоть и бесят, но умеренно, то эти отважные тихони загоняют тебя буквально в угол. Охота встряхнуть такую, чтобы вся дурь вышла, и послать куда подальше. А потому что зачем они это делают? Чего им надо от меня? И что они сами могут предложить? Максимум – унылый петтинг, что меня лет в тринадцать, может, и волновало, но не теперь. И вообще, если меня какая-то девчонка заинтересует, я сам к ней подойду. А раз не подхожу, то мне этого и не надо.

С другой стороны, понимаешь, что в таких делах лучше обходиться без резких слов. Не знаешь ведь, как там у неё с психикой. Вдруг ты её пошлёшь, а она из окна выпадет или ещё что-нибудь такое отчебучит. Помню, классе в седьмом одна девчонка обращала на меня внимание, причём назойливо. Над ней все смеялись и дразнили Бегемотихой. Главным образом из-за фамилии, – звали её Гугенотова Лиза – которую по созвучию преобразовали в Бегемотову, а там уж просто – в Бегемотиху. Ну и малость полновата эта Лиза была. Сидеть бы ей тихо и на глаза лишний раз не попадаться, но нет. Она буквально по пятам за мной ходила.

Конец ознакомительного фрагмента.