Поэт - Валентин Катаев

Т а р а с о в. Откровенно говоря, нет.

К о т о в с к и й. Так сейчас увидите. (Смотрит в бинокль.)

Панорама города и моря с дымящимися

броненосцами.

(Подает команду.) Лавой!

Трубач трубит. Конная атака. Штурм красными

контрразведки. Белые, в том числе Орловский, бегут.

Царев и Оля во главе своего отряда врываются в

контрразведку. Отряд сильно поредел. Много убитых.

Коридор контрразведки. Запертые двери камер.

Из-за дверей камер слышатся крики, стук в двери, гул.

Царев и с ним несколько человек сбивают замки,

взламывают прикладами двери камер. Открывается первая

дверь. Царев на пороге. В камере арестованные.

Ц а р е в. Товарищи! Тикайте!

Арестованные выбегают из камеры.

А р е с т о в а н н ы е. Ура-а-а!

Из других камер выбегают арестованные.

Оля одна бежит по лестницам и коридорам

контрразведки. Отворяет двери, заглядывает в пустые

комнаты с хаосом опрокинутой мебели, разбросанных

бумаг и ящиков. Оля вбегает в кабинет Орловского. Она

начинает среди кип наваленных бумаг и папок искать

тетрадь Тарасова. Одна за другой летят на пол папки.

Оля взламывает стол Орловского, выбрасывает бумаги,

ищет. Тетради все нет.

Царев и освобожденные вбегают в караульное

помещение. Стойка с винтовками. Ящики патронов.

Ц а р е в. Берите оружие - и на улицу.

Освобожденные разбирают оружие и выбегают на

улицу. На улице перед контрразведкой отряд Царева,

пополненный освобожденными, быстро строится в боевой

порядок и начинает наступать на отряд Орловского,

закрепившийся на бульваре.

Кабинет Орловского. Оля продолжает рыться в

бумагах. Пол завален папками, бумагами.

Бой Царева с Орловским. Орловский наступает.

Атака белых на красных. Красные отступают. Красные

бегут мимо контрразведки назад и занимают исходное

положение за опрокинутым грузовиком.

За опрокинутым грузовиком. Царев ведет

оборонительный бой.

Ц а р е в. А где же Оля? Товарищи, кто видел Данилову?

Улица. Несколько человек белых во главе с

Орловским входят в контрразведку. Кабинет Орловского.

Оля роется в бумагах, находит дело Тарасова.

Открывает. Находит тетрадь.

О л я. Вот она. Слава тебе господи!

Идет, на ходу машинально перелистывает тетрадь,

останавливается, читает. Читает про себя, с нежной

улыбкой. Входит Орловский. Видит Олю. Опешил от

неожиданности. Оля видит Орловского. На миг каменеет.

Ей становится все ясно. Она быстро прячет тетрадь на

грудь, под кожаную куртку, и в то же время бросается

за несгораемый шкаф я, пользуясь его открытой дверцей

как щитом, стреляет в Орловского из револьвера.

Промахнулась. Орловский стреляет в Олю, пуля звенит,

ударившись в дверцу несгораемого шкафа. Оля стреляет

в Орловского, но наган щелкает. Оля смотрит в

барабан. Патронов больше нет.

О р л о в с к и й. Руки вверх!

Орловский бросается на Олю и хватает ее за

больную руку.

О л я. Ай! Что вы делаете! (Растерянно.) Палач, шкура!

Боль приводит ее в ярость. Она бьет Орловского

револьвером и выбивает из его руки револьвер.

Начинается страшная рукопашная схватка. Чувства

смертельной опасности и ненависти удесятеряют силы

девушки. Схватка не на жизнь, а на смерть. Но все же

Орловский начинает одолевать.

Улица возле контрразведки. Один из эскадронов

Григория Ивановича карьером мчится на выручку отряду

Царева. В гривы лошадей вплетены красные ленты.

Эскадрон смешивается с отрядом Царева, засевшим за

опрокинутым грузовиком.

Ц а р е в. Молодец Коля!

Эскадрон вместе с отрядом Царева стремительно

атакует отряд юнкеров и офицеров, защищающий

контрразведку; белые опрокинуты. Котовцы рубят белых.

Кабинет Орловского. Орловский повалил на пол Олю

и скрутил ей руки за спину. С улицы слышен шум боя и

крики "ура". Орловский прислушивается, отпускает Олю

и подбегает к окну. Он видит: красные врываются в

контрразведку.

Оля вскакивает с пола, кричит в окно:

"Товарищи!" - и бросается на Орловского. Орловский с

силой отбрасывает ее в другой угол комнаты. Оля

стукается о несгораемый шкаф и на миг теряет

сознание. Орловский выбегает из кабинета.

Черный ход в контрразведке. Орловский бежит вниз

по витой железной лестнице. Коридор контрразведки. В

коридор вбегает толпой отряд Царева. Царев впереди.

Царев с товарищами вбегает в кабинет Орловского,

видит Олю, которая сидит возле несгораемого шкафа,

держа здоровой рукой больную руку, стонет и прижимает

к груди тетрадь. Царев наклоняется над нею.

Ц а р е в. Олька! Будь ты проклята. Что ты здесь делаешь?

О л я (с трудом, сквозь стон). Искала тетрадь Тарасова. (Показывает Цареву тетрадь.) Вот. (Закрывает глаза.)

Улица в предместье. Горячая встреча Котовского

населением предместья. Котовский со своим штабом

впереди. Цветы. Немного позади штаба - рядом с

трубачом, неумело сидя верхом на лошади, едет

Тарасов.

Мать Тарасова стоит на приступочке во дворе

возле своего подвала. Вокруг нее соседи, которые

когда-то переезжали в буржуазный квартал. Во двор

входят Царев и солдат.

Ц а р е в (весело). Здравствуйте, мамаша.

М а т ь. Здравствуйте. Опять переселяться?

Ц а р е в. Да нет. Коля не появлялся?

М а т ь. Только что заснул.

Ц а р е в. Досадно. А он нам как раз до зарезу нужен.

М а т ь. Ни в коем случае!

Ц а р е в. На полчасика. Мы его привезем, отвезем и опять привезем.

М а т ь. Ни за что!

Ц а р е в. Митинг в цирке. Художественная часть без поэта не обойдется. (Нагибается к окну, кричит.) Коля, спишь?

Царев входит в комнату на цыпочках, чтобы не

разбудить Ольгу, которая спит на кровати матери

Тарасова. У нее забинтованная голова.

М а т ь. Не будите их.

Ц а р е в. Я потихонечку. (Трогает спящего Тарасова за плечо.) Коля, спишь?

Т а р а с о в (вскакивает). А? Где? Что такое? Кто?

Ц а р е в. Это мы. Надевай сапоги.

Тарасов, ни о чем не спрашивая, начинает

одеваться. Входит мать Тарасова.

С о л д а т. Мы всего на полчасика, мамочка...

Ц а р е в. Ну как, уже готов, Коля?

Т а р а с о в. Куда идти?

Ц а р е в. Ты, Коля, золотой человек.

Митинг в цирке. Тарасов на арене, читает стихи.

Т а р а с о в. "Ода Карандашу"!

Послушай, послушай, товарищ бессонный,

Восторгов и мук соучастник ночной.

Графитный, граненый,

Как штык вороненый,

Мой друг - карандаш боевой.

В это время на галерке мы видим переодетого

Орловского, который впился ненавидящими глазами в

Тарасова. Осторожно Орловский вынимает пистолет и,

упершись в барьер, целится в Тарасова. Выстрел.

Замешательство. Орловского хватают. Тарасов невредим:

Орловский промахнулся.

Товарищи, не волнуйтесь. Я жив, цел и невредим. (Видит Орловского.) А, это вы? Вы так же бездарно стреляете, как и пишете стихи.

О р л о в с к и й. Я вас ненавижу!

Орловского уводят.

Т а р а с о в. Итак, на чем мы остановились? (Продолжает читать.)

Шахтер и художник, матрос и рабочий,

Поэт и крестьянин, литейщик и зодчий,

Мы братья, мы дети народа-творца.

Из рук наших с силой невиданной рвутся

Слепящие молнии революций,

И песни, светясь, раскаленные льются,

Как лава из сердца певца!..

Глаза Тарасова сияют.

1957

ПРИМЕЧАНИЯ

Поэт (Киноповесть). - Впервые напечатана в ленинградском журнале "Нева" в № 1 за 1957 год.

В этом произведении Валентин Катаев обращается к воспоминаниям о периоде гражданской войны в Одессе, к 1918 - 1920 годам, ко времени литературных вечеров "Зеленой лампы", а позднее "коллектива поэтов". Один из участников "Зеленой лампы" вспоминает: "1917 год, сентябрь. Просторная аудитория Новороссийского университета полным-полна. Молодежь. Студенты... Попадаю туда в момент чтения с кафедры стихов" (Здесь и далее: Г.Долинов, Воспоминания об одесском литературно-художественном кружке "Зеленая лампа". Рукопись. Ленинградская Государственная публичная библиотека имени М.Е.Салтыкова-Щедрина, ф. 260, ед. хр. 1). Г.Долинов рассказывает, как на одном из этих вечеров среди студенческой молодежи появился фронтовик Валентин Катаев. "Это был, - говорит автор воспоминаний, - молодой офицер в чине подпоручика. Он все время молчал, подергивая в тике головой и напуская на себя вид ветерана войны. Когда до него дошла очередь читать, он, постукивая ладонью о ручку кресла, начал так: "Я прошу снисхождения, так как громко читать не могу, ибо отравлен газами и контужен". Валентин Катаев действительно еще находился в госпитале и залечивал раны, полученные на передовой линии сражений. Но присутствующие прониклись интересом, услышав имя молодого фронтовика - "так как Катаев уже в то время был известен по множеству появившихся в печати чудесных стихотворений, и в этот раз он прочел действительно обаятельные по своей лирической насыщенности "Три сонета о любви", напечатанные впоследствии в изданном нашим кружком альманахе: "Душа полна, как звучный водоем..."