Тайна дома в деревне - Диана Виноградова

развестись без суда – ведь я был против этого, и она наконец избавится от необходимости терпеть нас обоих. Остаток ночи мы провели в выяснении отношений, а сразу утром я должен был оперировать ребенка. И… Операция прошла неудачно, – вздрогнув, закончил доктор, встречаясь с глазами Александры: – Я до сих пор не знаю, чья в этом вина: моя, ассистента или же вмешалась сама судьба… После этого стали поступать угрозы, меня заставили уйти из клиники. Без этой работы стало нечем платить ипотеку, в которой была наша уютная квартира, и Анна окончательно уверилась в своем решении о разводе. Но она связалась с весьма опасной компанией, во главе которой был этот Быков… Их задержали по обвинению в изготовлении и распространении наркотиков. Она этим, конечно, не занималась, но сам факт, что ее задержали в такой компании, позволил бы мне выиграть суд, и она, поняв, что шантажировать меня больше не сможет, пошла на попятный – ради дочери я ее простил. Я согласился на программу по переезду и получил весьма скромное жилье, но, по крайней мере, теперь оно принадлежало мне и дочке. Первое время Анна вела себя тихо и даже, можно сказать, примерно – впервые она старалась быть хорошей матерью, и оттого мне больнее было видеть, что это притворство… Как искренне Варя тянулась к ней, а моя жена то терпела это, то отгоняла ее прочь… Через полгода из тюрьмы вышел этот Сергей и, к моему ужасу, приехал сюда же, в Михайловку. Что я мог предъявить? Требовать от постороннего человека, чтобы он уехал? Нет, но я стал приглядываться к Анне и с ужасом замечал, что все возвращается к тому, от чего я бежал. Спустя год после нашего переезда Анна просто не вернулась… Поиски ничего не дали. Поговаривали, что она сбежала, и я до сих пор этого не знаю. По закону ее признали без вести пропавшей, и с тех пор я старался не вспоминать всей этой истории.

За столом воцарилось мрачное молчание. Алекс, пребывая в каком-то оцепенении, медленно размешивала уже не существующий сахар в чашке остывшего чая, Франц сжимал в руках салфетку, и все избегали смотреть друг на друга. Александр прежде не знал всех подробностей истории доктора Миллера, хоть и догадывался кое о чем: драма разрыва между супругами разыгрывалась на глазах у всей деревни, и Франц помнил еще, как сердился на доктора, что тот не смог принять его как раз после одного из таких скандалов с женой. Тогда начальнику местного отделения полиции казалось, что это обычная бытовая ссора, хотя где-то в глубине сознания и практики все же билась мысль: вот именно из таких бытовых конфликтов и вырастают самые жуткие трагедии. А вскоре Анна пропала.

– Доктор пришел к нам на следующий день после пропажи супруги, – продолжил рассказ Миллера Франц, отвечая на взгляд потрясенной всем услышанным Александры. – Я, конечно, сначала и не придал этому особого значения: девушка вела себя свободно, проявляла внимание ко многим в нашей деревне. Но мы начали поиски, обошли каждый дом, прочесали лес на этом берегу и на том… Но последнее, что удалось установить – ее видели, как она шла по берегу куда-то на окраину.

Франц замолчал: перед его глазами встали картины из прошлого. Он и его верный помощник Степан прочесали тогда всю деревню, привлекли даже ребят дорожно-патрульной службы, и они на стареньких «жигулях» и «нивах» проехали везде, где можно и где нельзя. Но ни в овраге в сторону соседнего поселка, ни в заводях извилистой Каменки, ни за плотиной у мельницы ничего не нашли. А к вечеру пришла еще одна новость.

– Маргарита пропала тем же днем, пока мы искали Анну, – Франц мрачно посмотрел за окно в темноту летней безлунной ночи. – Кто-то пустил слух, что видел подружек вместе на тропинке через перелесок, ведущий к трассе. Якобы они собирались в город. Мы нашли в кустах у дорожки женскую туфлю, правда, больше никаких улик не было…

Александр замолчал, вдруг подумав, что его дополнение рассказа было сейчас излишним. Доктор, натянутый как струна, копошился с жаровым самоваром, то ли желая слить оставшуюся воду, то ли распалить угли, и делал это излишне старательно. Алекс с сочувствием смотрела на мужчину, и Франц снова почувствовал неуместность своего здесь присутствия, хотя сейчас как никогда прежде ему захотелось поспорить с очевидным положением вещей.

– Возможно, Анна действительно уехала, – тихо сказала Александра вопреки своему внутреннему чувству, глядя на доктора. – И однажды…

– Меня спасла Варя, – доктор наконец справился с самоваром и подлил себе чаю. – Она почти сразу все поняла, что мама ушла и больше не вернется, и мы никогда с ней не говорили об этом. Я готов сделать все, что в моих силах, – поднял он глаза на Александра, и тот медленно кивнул, все понимая и медленно поднимаясь.

– Благодарю вас за чай, – он протянул руку доктору и снова встретился глазами с голубым взглядом Алекс. Оба замерли, и девушка вдруг отметила, что у этого серьезного начальника полиции взгляд вовсе не суровый или предвзятый, а с какой-то тайной печалью. Момент продлился намного дольше, чем было уместно, и оба смутились своего любопытства, а Франц поспешил к дверям.

– Александр Константинович! – вдруг окликнула его Алекс, и он обернулся – слишком быстро для обычного гостя. Девушка же чуть заметно и тепло улыбнулась и добавила: – Доброй вам ночи…

После всей этой правды Александра не знала, как себя вести – и сделала то, что обещала, а именно поднялась в комнату Варвары и невольно улыбнулась: девочка не смогла ее дождаться и уснула, прямо со включенным светом. Алекс коснулась выключателя, но не ушла, а, помедлив, опустилась на краешек кровати, мягко отведя локон золотисто-каштановых волос от лица Вари.

«Надеюсь, твоя мама просто сбежала и однажды она вернется – правда, не знаю, сможешь ли ты ее простить. Хочу верить, что сможешь», – подумала Алекс, поднимаясь.

Девушка вернулась в свою комнату и вдруг осознала, что несмотря на то, что ее дом уже возвращен в благопристойное состояние, она почему-то совершенно не хочет уезжать от доктора и его очаровательной дочки. И все же сделать это надо – преступник пойман, и ей более ничего не угрожает. Да и вряд ли репутацию доктора повысит ее пребывание в доме на правах загостившейся особы… После этого осознания медленно и словно бы нехотя, но сон все же пришел к Александре – в отличие от доктора. Артур Робертович вновь вернулся в кабинет, зажег свечу, оставшуюся с прошлого раза, когда отключали свет, и глубоко задумался. Как