Репортаж не для печати - Дмитрий Харитонов

Я счел необходимым напомнить ему об огромном культурном наследии Древнего Египта.

– Вы полагаете, Скотт… Как бы правильнее выразиться… что у египтян был другой народ-донор?

– Конечно, – согласился Вулворд, доставая очередную сигару. – Хотя еще относительно недавно многие ученые отрицали возможность существования шумерского народа в принципе. Шумер – заря цивилизации, колыбель человечества. Этот народ жил в Южной Месопотамии за тысячу лет до рождения Моисея.

– Золотой век в истории человечества?

– Что-то вроде этого. Никто не знает, откуда появились шумеры. Сами они объясняли свое происхождение миграцией из таинственной земли, называвшейся «Дилмун». Я полагаю, что сегодня – это территория Бахрейна, на западном побережье Персидского залива. Государство шумеров просуществовало недолго. Его история оказалась непрерывной цепью войн за могущество и власть. Под набегами воинственных племен горцев оно не устояло. Позднее, на руинах Шумера основал свою империю Хаммурапи – великий вавилонский завоеватель.

– В чем же шумеры опередили египтян?

– Они создали лунный календарь, в котором период обращения Луны вокруг Земли высчитан с точностью до четырех секунд. Орбиту Меркурия они определили с большей точностью, чем грек Птолемей. Те же греки совершили ряд основополагающих открытий в математике, – добавил Вулворд, складывая фотографии, разложенные на столе, в конверт. – Но их воображение не простиралось дальше числа «десять тысяч». У нас, в Европе, понятие «миллион» стало широко употребляемым лишь в начале прошлого века. А в одной из шумерских клинописных табличек найдены математические расчеты, результат которых исчислялся числом в десятки триллионов!

– Но как это возможно? – недоумевающе спросил я.

Вулворд не обратил на мой вопрос никакого внимания. Или же мне только показалось, что не обратил.

– Шумеры опередили египтян в искусстве земледелия. Они открыли метод улучшения качества растений путем скрещивания, – добавил Скотт. – Их поля по культуре обработки вполне можно сравнить с современными, которые вы видите, проезжая, из окна своего автомобиля. А шумерские вазы, кубки и щиты, инкрустированные драгоценными камнями! Великолепные ремесленники, настоящие мастера своего дела творили славу своему народу. Не говоря уже об открытиях в архитектуре. Даже английский язык впитал в себя некоторые слова из шумерского языка. Например, слово «алкоголь».

– Значит, первые египетские строители, – воскликнул я, невольно подаваясь вперед, – были выходцами из Шумера?!

Вулворд одобрительно закивал своей громадной головой:

– Именно шумерские эмигранты привнесли новейшую технологию в Египет. С помощью полученных знаний, усовершенствованных египетскими жрецами, был построен Ковчег.

С этими словами Вулворд, мерявший широкими шагами комнату, остановился возле окна.

Ему оставалось жить всего несколько секунд.

Премьера фильма «Секреты фараонов» получит широкий резонанс не только из-за сенсационности открытий, но и потому, что интерес публики подогреет смерть ученого. В тот миг, когда он взглянул в окно, мне показалось, что Вулворд переменился в лице.

Он умер мгновенно, не издав и звука. Пуля, разбившая оконное стекло, попала ему прямо в переносицу. Разворотив половину черепа, она вылетела наружу и оказалась в стене.

Тело ученого грузно рухнуло на пол, залитый кровью.

Глава седьмая. ГОРА МОИСЕЯ

1

Бригада экспертов заканчивала осмотр трупа Вулворда. Фотограф, осторожно переступая через тело ученого, делал снимки, запечатлевая его во всех ракурсах. Положение тела на полу было очерчено белым мелом и, под туфлями полицейских, заполнивших комнату, скрипели осколки стекла.

Затем тело Вулворда затолкали в полиэтиленовый мешок, чтобы отправить в морг на рандеву с патологоанатомом и пронесли по коридору сквозь толпу перепуганных, молчаливых студентов и преподавателей.

Я оказался единственным непосредственным свидетелем случившегося и пообещал детективу Тони Андерссону дать показания только после записи репортажа. На место происшествия оперативно прибыли три человека из нью-йоркского бюро Си-Эн-Эн, и мы первыми успели передать в эфир подробности происшествия. Впрочем, они не включали в себя мотивы убийства. Только сухие детали.

Я рассказал, как беседовал со Скоттом Вулвордом, обсуждая фильм «Секреты фараонов», но ни словом не обмолвился о цели своего приезда к ученому – упоминать о Ковчеге Завета было очень преждевременно.

Первоначальный шок прошел и страх, окутавший меня в первые секунды после убийства, рассеялся. Тем не менее, я чувствовал себя совершенно сбитым с толку, абсолютно непонимающим причин того, что произошло. Меня не покидало ощущение ирреальности случившегося. Спокойное общение с человеком, обычная встреча, которых у меня были сотни, подготовка репортажа по поручению телекомпании. И – убийство.

Странное. Бессмысленное?! Лишенное каких-либо мотивов?

– Полагаю, – сказал подошедший ко мне Андерссон, терпеливо и мрачно наблюдавший за нашей работой, – вы готовы пообщаться с полицией?

– Охотно, – подтвердил я.

Мы вышли на улицу. Я постарался расслабиться, сбросить напряжение, скопившееся за этот безумный день. Глубоко вдохнув, я чуть задержал воздух в легких и сделал медленный, едва заметный выдох. Потом я постарался изобразить на лице что-то вроде улыбки.

– Не вижу, чем смогу помочь, – твердо произнес я. – Все, что мне было известно, вы услышали, когда я общался с телекамерой.

– Так ли уж все? – Пристально посмотрел на меня Андерссон.

А он достаточно проницателен. Во всяком случае, в нем было мало напыщенности и самодовольства, которые так раздражают меня в нью-йоркских полицейских.

– Мне нечего скрывать, – пожал я плечами.

– Когда покажут сюжет о смерти Вулворда?

– В шесть вечера. Если не успеют смонтировать, то на час позже.

– Часто в вашем присутствии убивают людей? – Детектив не скрывал ехидной нотки в голосе.

Я промолчал. Несколько лет назад я прилетел в Дамаск взять интервью у диктатора Сирии Хафеза Асада. Он как раз собирался в аэропорт, чтобы отправиться для переговоров в Нигер. Следуя за пресс-секретарем президента, я уже поднялся было по лестнице к главному входу дворца приемов – мне пообещали уделить внимание в течение четверти часа. По прибытии Асада во дворец, едва он успел выйти из бронированной машины, раздалась сильная стрельба. Укрывшись среди деревьев в саду, его противники открыли огонь из автоматов и бросили гранаты. Не растерявшиеся телохранители сирийского вождя вступили в бой, стремясь защитить своего президента. Несколько человек, истекая кровью, со стонами рухнули на землю прямо у меня на глазах. И что еще ужасней, я увидел окровавленного Асада в разодранном костюме, с трудом взбиравшегося по лестнице в сопровождении щитом сомкнувшихся вокруг него верных людей

Я просто остолбенел тогда, не в силах пошевельнуться. Два охранника тут же отправили меня в комнату, где оставили одного и заперли на ключ. Дрожа от волнения и не сомневаясь, что президент тяжело ранен, если не убит, я пробыл в одиночестве минут двадцать, и это время показалось мне вечностью. Я ломал голову над тем, как мне вести себя при этих обстоятельствах – оператора со мной не было, так как интервью предназначалось для «Нью-Йорк Тайме». И пока я готовился к самому худшему, дверь внезапно распахнулась. Хафез Асад лично открыл ее и, войдя в комнату, протянул мне руку. Я чуть не ущипнул себя, чтобы увериться, что это не сон.

На нем был безупречный костюм, свежая рубашка и свежий галстук. Он пригласил меня сесть. И, словно ничего не случилось, словно не ему несколько минут назад угрожала смерть, стал отвечать на вопросы. Спокойно, обстоятельно, я бы даже сказал, с удовольствием.

Когда интервью было закончено, Асад лично проводил меня к выходу. Все следы перестрелки уже были ликвидированы, и садовники, как ни в чем не бывало, поливали цветы в благоухавшем запахами парке.

Я вскользь спросил Асада о покушении, жертвой которого он мог стать на моих глазах. Он улыбнулся и горячо сказал, что «заговор был организован империалистами и сионистами». Асад добавил также, что его ранили в обе руки, в спину и в живот, но не тяжело. Тем не менее, я хорошо видел, что раны причиняли ему ощутимую боль, и он даже поддерживал живот руками.

Я был уверен, что Андерссона так и подмывает задержать меня, не утруждая себя особенно поиском веских причин.

~ Могу предположить, как развивались события, – сказал он, – Вы находитесь в творческом кризисе, а кто-то звонит вам по телефону и предлагает отправить Вулворда на тот свет в вашем присутствии. А вы быстренько раскручиваете горячий репортаж с места убийства. Рейтинг растет, популярность увеличивается.

– Не говорите глупостей, – мирно предложил я. – Мы в самом деле только сегодня познакомились со Скоттом. Съели пиццу, поболтали пару часов. Ничего подозрительного. Вулворд не выглядел обеспокоенным…