Темный пришелец - Диана Галлахер

Тагл моргнул.

— Тогда то, что я чувствую в членах экипажа — начало предсмертного сна? — Он никогда раньше не испытывал симптомов, означавших, что оказавшийся в безвыходной ситуации дю-агн спокойно и тихо погибал, не приходилось ему и встречаться с кем-либо, пораженным этим недугом.

— Без надежды дю-агны умирают. — Бьер откинулся на спинку кресла. — Если бы у нас могли быть дети…

Выругавшись, Тагл отстегнулся и поплыл над полом. Он впился когтями в стену рядом с дверью, потом развернулся и в упор взглянул на Бьера.

— Венья-агны когда-нибудь оставались незамеченными в ходе эволюционных тестов?

Пораженный Бьер только и смог выдавить из себя:

— Нет… никогда. Почему ты спрашиваешь?

Тагл проигнорировал его вопрос.

— Группа исследователей будет отчитываться передо мной через несколько часов после захода в док. Я буду беседовать с ними наедине, но я хочу, чтобы вы с Сани присутствовали во время нашего разговора.

— Предъявишь им обвинение в частном порядке? Но они подвергли риску будущее нации…

— Никакого обвинения не будет, — резко оборвал Тагл. — Когда я позволил им вернуться, я взял на себя всю ответственность за их поступки.

Бьер состроил недовольную гримасу, но ничего не сказал.

Тагл стремительно вышел в коридор. До тех пор, пока он не узнает, что заставило проверенных дю-агнов вести себя подобно венья-агнам, он не сможет защитить свое решение относительно несанкционированного спуска Риты на планету. Никто, в том числе и психолог, похоже, не подозревал о различных отклонениях, а у команды и так хватало забот.

Пока штагн медленно двигался по коридорам, он заново осмысливал беседу с Бьером. Он не мог оспаривать его доводов относительно обеспокоенности дю-агнов насчет сигнала. Они значительно опаздывали с его отправкой и уже почти исчерпали все дополнительные запасы времени. В переданном позже сообщении не будет смысла, если его не получат. И у них не было других возможностей дать Совету Медиаторов знать, что корабль разведчиков «Дан тални» обнаружил звездную систему, более богатую природными ресурсами, чем их родина Чай-дин.

Внешние планеты в новой системе представляли собой скопления газов, не имеющих особой ценности, но четыре газовых гиганта между поясом астероидов и девятой планетой обладали в два раза большим водородно-гелиевым потенциалом, чем Чол и Уинаг, две огромные звезды в дальних пределах системы Чай-дин. Пояс астероидов Чай-те был богат тяжелыми металлами и элементами жизнеобеспечения. Если только систему Чай-те не населяли разумные существа, она идеально подходила беям для колонизации.

Тагл действительно не верил, что трое ученых обнаружили на Чай-те 2 каких-либо высокоразвитых животных, но у них кончалось время и топливо. Осталось слишком мало времени, чтобы ошибаться.

«Время и энергия», — подумал штагн. Эти два предмета потребления были проблемой с тех пор, как корабль вошел в сферу внутренних планет. Они не стали исследовать первый и третий миры. Первый находился слишком близко от горячего солнца, третий был окружен атмосферой, состоящей из углекислого газа и пара. Даже большой спутник третьей планеты не оправдал расходов энергии. Вокруг него не могла образоваться атмосфера из-за его малой гравитационной массы, и поверхность его была безводной и безжизненной.

Они вышли на орбиту вокруг четвертой планеты, но очень скоро поняли, что и она не годилась как место обитания разумных существ. В тонком слое ее атмосферы и на пустынной земле не было заметно следов органической активности. Жизнь там не существовала.

Уцепившись когтями рук и ног за пенопластовое покрытие стены, Тагл замер на месте. Рита обвинила его в том, что он считал, что все организмы реагируют и прогрессируют подобно агзин-беям. Он также предполагал, что молекулярная химическая структура инопланетной жизни окажется идентичной структуре беев. Мог ли инопланетный разум развиваться иным путем, неподвластным их разумению? Возможно ли предсказать такой странный поворот эволюции? Потребуются ли для этого все ресурсы системы? Инструктируя руководителей шести разведывательных экспедиций, Совет Медиаторов не упоминал о подобной случайности.

И тут до Тагла дошло, что Совет не рассматривал этот вариант, потому что не допускал и мысли, что события будут разворачиваться таким образом.

На штагна вдруг повеяло холодком, и мурашки побежали по его телу. Паника горьким комком встала в его горле. Он закрыл глаза и заставил себя расслабиться, силясь собрать воедино свои мысли.

Организмы, которых нельзя выявить, не существуют… и не потому, что он так хочет. Закон не защищает их.

Тагл не пришел ни к каким удовлетворительным результатам, размышляя над вопросом о жизненных формах, непостижимых для беев ни физически, ни на уровне сознания, и занялся другими проблемами.

Желание смерти, окончательное смирение уже мучило умы его подчиненных. Корабль был их единственной надеждой на спасение. Без него они не видели ни причин, ни смысла, чтобы продолжать жить. Будучи стерильными, они даже не могли основать свое собственное поселение.

Стерилизация являлась необходимостью. Команда насчитывала только тридцать беев, и каждый из них должен был действовать свободно и самостоятельно в любой ситуации и в любом месте, если потребуется. Беременность, результат десятигодичной связи, неизбежно объединяла бея мужского пола и бея женского пола в их стремлении воспитать их детей, их джегни. Разлучить пару означало подвергнуть серьезному риску их психическое и физическое здоровье. Эксперименты доказали, что, когда двоих беев, связанных друг с другом запахом, вынуждали расстаться, их способности резко ухудшались из-за непреодолимой тяги воссоединиться любой ценой. Экипажи разведывательных кораблей стерилизовали, чтобы предотвратить проникновение личного элемента в работу коллектива.

У всех женщин удалили яйцеклетки. Лже-овуляция и гормональное усиление полового запаха по-прежнему вызывали ответную реакцию в органах обоняния у мужчины, если только он не пил муат. Связи тем не менее были временными и длились около двадцати дней каждые пять месяцев.

Когда «Дан тални» взлетел с Хасу-дин, только Сани и Бьер отметили свое двадцатипятилетие.

Продолжительность миссии в восемьдесят лет требовала от молодого персонала сделать выбор, очень важный для успеха. Бьер к тому времени уже принял решение не иметь детей, а Сани стерилизовали по традиции, после того как ее назначили медиатором на корабле. Насколько Таглу было известно, одна Рита высказывалась против операции. Она проявляла необычную любовь к детям в целом в раннем возрасте, любовь, которая превосходила по своей силе чувства обыкновенных родителей джегни. Эту странность ее характера расценили как маленький недостаток и приписали его ее венья-агн статусу. Совет проглядел его и разрешил ей принять участие в экспедиции из-за ее на редкость высоких показателей как биолога и энтузиазма по поводу всего проекта. Рита согласилась на стерилизацию только потому, что иначе Совет Медиаторов не пропустил бы ее на корабль.

В двадцать два года Тагл вдруг осознал, что восторг и гордость быть руководителем межзвездной миссии затмили перспективу генетической смерти и бездетного существования. Он просто верил в здравый смысл. Сейчас это злило его. Надо найти альтернативное решение.

Но его не было. Несмотря на то что стерильность обеспечивала эффективность действий членов экипажа, она также могла стать их смертным приговором.

Тагл распахнул глаза и ухватился за стенку. Миссия еще не потерпела крах. Чувство отчаяния и безнадежности было преждевременным. Он знал это, но он располагал большей информацией, чем его команда. Он не мог им объяснить, почему он позволил Рите вернуться, но он был в состоянии убедить их, что они имели достаточно топлива для возвращения на Чай-те 5, восстановления межзвездного передатчика, оставленного ими там, и для передачи в срок послания на Хасу-дин. Подробный отчет Гейна быстро развеет мрачное настроение его подчиненных.

Тагл оторвался от стены и поспешил на полетную палубу с почти что дикой решимостью, в то время как еще один вопрос всплыл в его сознании.

К чему вообще было устанавливать какие-то временные ограничения для отправки сообщения с их корабля?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Тагл изучающе смотрел на трех ученых, сидящих перед ним за овальным столом. Они выглядели уставшими и неряшливыми после своего путешествия, ставшего для них тяжелым испытанием. Стоша и Верда замерли в ожидании. Даже Рита казалась подавленной.

— На Чай-те 2 живут разумные существа, Рита? — спросил Тагл резко и ощутил, как по обе стороны от него напряглись Бьер и Сани.

Рита с вызовом взглянула на него своими янтарными блестящими глазами.