Разрушь меня - Тахера Мафи

Только несколько людей могут себе это позволить.

Мои родители. Население распределилось по той территории, что осталась от страны.

Промышленные здания образуют хребет пейзажа: высокие, прямоугольные металлические коробки, набитые техникой. Машины предназначены для укрепления армии, для укрепления Восстановления, уничтожения масс человеческой цивилизации.

Углерод/Смола/Сталь.

Серый/Черный/Серебристый.

Дымчатые цвета оставляют пятна на горизонте, капающую слякоть, которая раньше была снегом. Повсюду хлам нагроможден в кучи, куски желтой травы торчат посреди этого опустошения.

Традиционные дома нашего прежнего мира разрушены, окна выбиты, крыши обвалились, красные, зеленые и синие краски оттерты для приглушения оттенка, чтобы лучше соответствовать нашему светлому будущему. Сейчас я вижу небрежно соединенные конструкции на разоренной земле и начинаю вспоминать. Я вспоминаю, что это должно было быть временным.

Я вспоминаю, что, когда они только начали строить это, я уже четыре месяца находилась взаперти. Эти небольшие холодные постройки должны были служить комфортным убежищем лишь до того, пока они не выяснили все подробности этого нового плана, который был назван Восстановлением. До того, когда каждый будет подчинен. До тех пор, пока люди не прекратили протестовать и поняли, что эти перемены были хороши для них, хороши для их детей, хороши для их будущего.

Я вспоминаю эти правила.

Никаких больше опасных фантазий, никаких больше лекарств. Новое поколение, состоящее только из здоровых людей, будет поддерживать нас. Больные должны находиться под замком.

Старые должны умереть. Проблемных необходимо перевести в приюты. Только сильные должны выжить.

Да.

Конечно.

Больше никаких глупых языков, глупых историй, глупых картин над глупыми каминами.

Больше никакого Рождества, Хануки, Рамадана и Дивали. Никаких разговоров о религии, вере, личном убеждении. Личные убеждения чуть не убили всех нас, так они сказали.

Убеждения, приоритеты, предпочтения, предрассудки и идеологии разделили нас. Пустили пыль нам в глаза. Уничтожили нас.

Эгоизм, требования и желания должны быть искоренены. Жадность, дурачество и ненасытность должны быть удалены из поведения человека. Решение в самоконтроле, минимализме, в тесных условиях жизни, один простой язык, наполненный словами, которые будут понятны каждому.

Эти вещи спасут нас и наших детей, спасут человечество, вот что они сказали.

Восстановить равенство. Восстановить человечество. Дать надежду на возрождение и счастье.

СОХРАНИТЬ США!

ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К НАМ!

ВОССТАНОВИМ ОБЩЕСТВО!

Плакаты, которые все еще висят на стенах.

Ветер колышет их потрепанные остатки, но написанное на них все еще можно прочитать: для чего они были написаны, против кого. Некоторые по-прежнему приколочены кольями к земле, громкоговорители сейчас прикреплены очень высоко. Громкоговорители, предупреждающие людей о неминуемой опасности, которая окружала их.

Но мир пугающе тих.

Прохожие снуют туда-сюда по плохой погоде до работы на заводе, чтобы заработать на еду для своей семьи. Надежда в этом мире кровоточит из ствола пистолета.

Никого больше не заботят концепции.

Раньше люди верили. Они хотели верить, что все будет лучше. Они хотели верить, что они смогут вернуться к беспокойству о сплетнях, праздничным выходным и походам на вечеринки по субботам, так как Восстановление обещало им столь прекрасное будущее, что оно казалось нереальным, а общество было слишком отчаянным, чтобы перестать верить. Они не понимали, что отдавали свои души группе, планирующей получить выгоду от их невежества. Их страх.

Большинство граждан находится в недоумении, но есть другие, которые сильнее. Есть другие, которые выжидают подходящий момент. Есть другие, которые уже начали сражаться.

Надеюсь, еще не слишком поздно.

Я изучаю каждую дрожащую ветвь, каждого вальяжного солдата, каждое окно, которое я могу посчитать. Мои глаза, как два карманника, воруют все, на чем останавливается мой взгляд, и прячут в моей голове.

Я теряю путь после десяти минут ходьбы.

Останавливаемся в убежище в десять раз большем, чем приют, и подозрительно близко к цивилизации. Снаружи оно выглядит безвкусным зданием, незаметным во всех отношениях, кроме своего размера, серые стальные плиты составляют четыре плоских стены, потрескавшиеся окна врезаны в пятнадцать этажей. Оно кажется мрачным и не несет никакой маркировки, не имеет знаков отличия, которые бы являлись доказательством его истинной принадлежности.

Политические штаб-квартиры замаскированы в массах.

Внутри танка — жуткий беспорядок из кнопок и рычагов, я понятия не имею, как их использовать, а Адам открывает мою дверь до того, как у меня появляется шанс их идентифицировать. Его руки обвиваются вокруг моей талии, и мои ноги теперь стоят прочно на земле, но мое сердце бьется так быстро, что я уверена, что он может это слышать. Он не отпускает меня.

Я смотрю вверх.

Его глаза напряжены, лоб сморщен, губы сомкнуты от негодования.

Я делаю шаг назад, и десять тысяч крошечных частиц разрушаются между нами. Он опускает глаза. Он отворачивается. Он вдыхает, и пять пальцев на одной руке образуют кулак.

— Сюда. — Он кивает в сторону здания.

Я следую за ним.

Глава 11

Я настолько подготовлена к невообразимому ужасу, что действительность лишь на самую малость хуже ожиданий.

Грязные деньги капают со стен, годовой запас пищи тратится на мраморные полы, сотни тысяч долларов медицинской помощи выливаются в необычную мебель и персидские ковры. Я чувствую, как льется через вентиляционные отверстия искусственное тепло, и думаю о детях, умоляющих о чистой воде. Я поднимаю взгляд к хрустальной люстре и слышу матерей, умоляющих о пощаде. Я вижу поверхностный мир, существующий в условиях терроризирующей реальности, и не могу двигаться.

Я не могу дышать.

Столь многие люди, должно быть, умерли, чтобы поддерживать эту роскошь. Столькие людей потеряли свои дома и детей, и свои последние пять долларов в банке за обещания спасти их от самих себя. Они обещали нам — Восстановление обещало нам — надежду на лучшее будущее.

Они сказали, что исправят положение, они сказали, что помогут нам вернуться в мир, который мы знали, мир с кино, свиданиями, весной, свадьбами и детскими душевыми. Они сказали, что вернут нам наши дома, здоровье, устойчивое будущее.

Но они всё украли.