Дерево, увитое плющом - Мэри Стюарт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он усмехнулся. «Нет. Это было бы слишком сильным желанием, это я понимаю».
«Об этом нужно было думать, прежде, чем целоваться. Неужели ты действительно намереваешься однажды отвести меня к алтарю? — Наступила напряженная тишина. Я с некоторым удовлетворением подумала, что удалось сбить с него спесь. Наклонила голову набок и улыбнулась. — Да, это странно, что вы с Лизой об этом не подумали. Очень может быть, что дедушка решит, что лучше поздно, чем никогда. А я, на этот раз, может, и приму твое предложение».
«Да ты дьяволица… — Первое искреннее чувство за время разговора. — Кто бы мог подумать?.. А что, если я поддержу твой блеф, девочка дорогая? Замечательное окончание маленькой игры, и даже странно, что я не подумал об этом раньше. Ради всех святых, я способен придумать массу намного худших вариантов судьбы, чем подъем с тобой по ступеням алтаря! — Он засмеялся, глядя на выражение моего лица… — Видишь? Слишком много блефовать не надо, а то могу поддержать шутку».
«А ты не остри, Кон, а то обрежешься. Я всегда могу опять с тобой поругаться, не так ли? А на этот раз дедушка может выгнать из дома тебя, а не меня».
«Прекрасно, — согласился Кон с легкостью. — Поморочили друг другу головы и перестали. — Яркие глаза под длинными ресницами. Очевидно, что, как бы игра ни пошла, он получит от нее удовольствие по максимуму. Если его когда-то и задела трагедия восьмилетней давности, теперь она его не волновала. — Будем играть по-твоему. Я собираюсь за собой следить, правда. Не хотел тебя расстраивать».
«Это — единственно возможный вариант».
Он все еще стоял спиной к окнам, и это было хорошо. Очень возбужденное лицо. «Какие бы ни были условия, а ты можешь их ставить, это чертовски приятное партнерство, Мери Грей! Ты замечательная девушка! Знаешь, у нас с тобой очень много общего».
Я сказала сухо: «Ну что же, спасибо. Всю жизнь об этом мечтала».
Он проигнорировал мое заявление или не понял ничего. «Чертовски замечательно! Я сказал, задавай тональность. Тебе и придется, если на то пошло. Ты лучше знаешь, как на все реагируют девушки после… В таких обстоятельствах. Буду делать, как скажешь. Но играть придется вместе — это дуэт, а не дуэль. Дуэт для тебя и меня, а Лиза переворачивает страницы».
Интересно, что сказала бы его сводная сестра, узнав, как определялась ее роль? «Прекрасно. Для начала поцелуи, братские и нет, исключаются. Когда-нибудь читал «Графа Ганнибала»?»
«Определенно. И понимаю, о чем ты думаешь, о том месте, где герой говорит: «Удар иль поцелуй произойдет меж нами, мадам?"»
«Вот именно. А она ему отвечает: «Сто тысяч раз удар!» Вот так и обстоят дела, мсье».
«Да, хорошо. Но если помнишь, что произошло потом…»
«Он ударил ее по лицу. Да, так он поступил. Но зашел немного далековато, не думаешь? Если у нас все по-дружески, по-братски…»
«Получаешь удовольствие, да?»
«Что? — Грубость вопроса отбила охоту насмехаться. — Удовольствие от чего?»
«Да. Не притворяйся, что нет. Возбудилась не меньше моего».
«Я… Не знаю. Несколько напряжена, а кто бы не был на моем месте? Я человек… — Его рука протянулась к моему запястью. — Да, и пульс учащенный. А твой нет? — Я отняла у него руку. — Ладно, достаточно долго поговорили. Когда можно увидеть дедушку?»
«Он тебя пока не ждет. Не волнуйся, Лиза говорит, он будет ждать наверху и увидит тебя после отдыха. Поводить тебя по окрестностям, пока ты с ним не встретилась?»
«Ради Бога, не надо! Не хочу, знаешь ли. Сначала люди, потом виды. Сначала лучше представь меня Лизе, и я встречусь с миссис Бэйтс».
«Держишься на уровне?»
«Почему бы и нет? Я взяла первый барьер».
«Неужели я был барьером?
Я засмеялась. «Нет. Ты был рвом с водой. Встретила Бэйтса, когда шла вниз по дороге».
«О Господи, да, забыл. Видел, как он пошел вверх, но, конечно, не представлял, что ты появишься так рано. Как понимаю, справилась? Бог на твоей стороне, видишь, как все легко… Обратилась к нему по имени?»
«Нет, пока он не сказал о своей жене. Предпочитаю безопасность ошибкам, хотя была вполне уверена, и его поврежденная рука все подтверждала».
«Где ты его встретила?»
«Только прошла Вышку. — Я увидела, как он вытаращил глаза, и рассмеялась. — Дорогой Кон, учись так явно не удивляться. Поверь, Лиза надо мной поработала. Почему это я не должна узнать Вышку? Это место так называлось, и время тут ни при чем».
Он глубоко вздохнул. «Да, правильно. Учусь. Но это еще более потрясающе, когда ты здесь… На этом фоне».
«Лучше войдем».
«Да. Лиза в кухне и миссис Бэйтс вместе с ней».
«Чувствую запах печеного хлеба даже отсюда. Как ты думаешь, будут к чаю поючие медовушки?»
Я говорила совершенно естественным тоном, причем уже сдвинувшись с места, но откровенное потрясение на его лице заставило меня остановиться. Он глазел на меня, будто увидел первый раз в жизни. Облизал губы. «Ты не можешь… Я никогда… Как ты?..» Замолчал. На лице снова начало появляться выражение, которое я видела при первой встрече.
Я подняла брови. «Если ты сам начинаешь во мне сомневаться после всего происшедшего, должно быть, я действительно хороша!»
Напряжение заметно уменьшилось, будто кто-то ослабил натянутые струны. «Это только… Это прозвучало так естественно, маленькая фраза, которую она вполне могла бы сказать… И ты стоишь у ворот. Словно все было вчера. — Он громко вздохнул, будто не дышал уже несколько минут. Тряхнул головой, как вылезший из воды пес. — Извини, очень глупо с моей стороны. Как ты сказала, придется учиться. Но как, ради Бога, ты узнала про такую ерунду? Я сам забыл, Лиза не могла знать. Ставлю десять против одного, что миссис Бэйтс до сегодняшнего дня о них не говорила, а может, и сейчас не сказала».
«Говорила. Бэйтс сообщил, что она печет их к чаю. Почти поймал меня на этом. Что это вообще-то за черт, между прочим?»
«Такой необычный кекс кольцом. — Он засмеялся с облегчением. — Услышала, значит, десять минут назад и произносишь, будто всю жизнь их ела. Ты прекрасна! Я назвал это чертовски замечательным партнерством? Господи, Боже мой, Мери Грей, последний раз я тебя так называю, ты — девушка как раз по моим деньгам. Ты — победитель, я понял это на Стене. С удовольствием бы поцеловал тебя снова! Нет, нет, все в порядке, не смотри так. Сказал, что буду вести себя как следует, и собираюсь».
«Рада слышать. Мы здесь уже достаточно долго. Может, войдем?»
«Конечно… Аннабел. Проходи. Подняв голову, на следующий барьер. Прыгаем через ручей, похоже? — Он взял меня под руку. Физический контакт для Кона Винслоу был естественен, как дыхание. — Нет, не сюда. Ты должна знать, что переднюю дверь на ферму никогда не используют».
«Очень жаль. — Я оглядела пустынный двор, пустые окна. — Никто не видел».
«Совсем не боишься?»
«Нет. Нервничаю, но не боюсь».
Он сжал мою руку. «Хорошая девочка».
Я вырвалась. «Нет. Помнишь?»
Ему все еще было весело, но уже не было приятно. Он сказал: «Девочка, дорогая, если бы ты только знала…»
«Послушай. Если бы я только знала, как ты это формулируешь, полагаю, меня бы здесь вообще не было. И мы решили прекратить это, не так ли? Будет крайне неудобно встречаться при дедушке, если собираешься развлекаться, терзая меня наедине».
«Я только сказал…»
«Понимаю я, что ты сказал. И не будем больше говорить на эту тему. Если бы я была Аннабел, ты бы захотел напомнить мне прошлые… разногласия? Или ты хотел бы, чтобы я напомнила о них дедушке?»
Короткая пауза.
«Хорошо, хорошо, — сказал Кон и засмеялся. — Хорошо, Аннабел, дорогая. Сто тысяч раз удар. Заходи».
Глава четвертая
She can make an Irish stew,
Aye, and singin hinnies, too North Country
Song: Billy BoyКогда Кон провел меня в коридор с каменным полом, а потом на кухню, заполненную восхитительным запахом свежего хлеба, Лиза вытаскивала пироги из духовки.
Кухня — большая приятная комната с высоким потолком, кремовой плитой и высокими окнами, украшенными геранями в горшках. Цветные ситцевые занавески раскачивались на июньском ветру. На полу из красного кафеля — яркие плетеные коврики, которые делают северные кухни такими привлекательными. За старинной каминной решеткой из полированной стали в корзине, накрытой фланелью, пищали свежевылупившиеся цыплята. Черно-белая кошка спала в кресле-качалке и не обращала внимания на эти звуки и подпрыгивание маленьких головок под тканью.
Я замерла перед дверью.
С самого начала этой истории я ни разу так не жалела о том, что совершаю подлог. То, что казалось интересным приключением и разумным поступком в Ньюкасле, простым на Вышке и головоломкой, которую нужно решить, только что на дворе, в жизнерадостной красивой комнате, пахнущей домом, показалось безобразным действием. Теперь я не могла рассматривать этот дом как приз, который нужно выиграть для Кона, или ставку в собственной игре. Он наполнился жизнью, дыханием многих поколений людей. В облезлой гостинице Ньюкасла, когда за плечами была одинокая и беспросветная жизнь в Канаде и дурацкая работа, когда основное занятие — мечтать о будущем, все выглядело по-другому. Но здесь мир второсортных интриг стал совершенно неуместным. Солнце светит сквозь занавески, пахнет свежим хлебом, цыплята пищат в корзине… При чем тут фантастический заговор, придуманный в облезлой спальне ирландским искателем приключений и его толстой женщиной с мягкими жадными руками? А сейчас она поставила противень и двигалась ко мне.
