Перелетные птицы - Алла Кроун

Надя неловко улыбнулась.

— Прощены.

Он взял ее руку, но на этот раз не поцеловал, а просто пожал.

В растерянности Надя медленно побрела домой по-зимнему тихой улицей, и охвативший ее восторг не тревожил ни один звук, лишь белый снег негромко поскрипывал под валенками. Позже вечером, увидев, что Сергей смотрит на нее так, словно заметил что-то необычное в ее лице, она решила не делиться с ним своей приятной тайной.

В последующие недели граф Алексей еще несколько раз встречал Надю по дороге домой и катал в санях. Никто из домашних, казалось, не обратил внимания на то, что иногда она стала возвращаться из гимназии позже. Но однажды Анна, вытирая руки после мытья посуды, сделала знак Наде следовать за ней в свою спальню.

Там она села в кресло и какое-то время молча смотрела на дочь. Под внимательным материнским взглядом у Нади зарделись щеки. Наконец Анна вздохнула и сказала:

— Лицо светится, в глазах искорки. Кто он? — Мать тепло улыбнулась, что бывало очень нечасто, и от этого ее лицо чудесным образом преобразилось.

Надя почувствовала, что щеки ее запылали еще сильнее, н руки вдруг сами по себе стали теребить складки платья.

Не дождавшись ответа, Анна продолжила:

— Это мальчик из твоего класса или из старших?[6]

Надя покачала головой. Анна вскинула брови.

— А кто же?

Какой-то странный загадочный инстинкт будто запечатал ее уста, и Надя не ответила. Анна подалась вперед.

— Ты стесняешься его?

— Нет! — вырвалось у Нади, прежде чем она успела подумать. — Конечно нет! Ничего такого, мама. Об этом не стоит и говорить. Просто меня пару раз подвез домой один офицер, с которым я познакомилась через своего друга, вот и все!

Ложь давалась ей с трудом, поэтому голос ее задрожал. Анна снова откинулась на спинку кресла и искоса посмотрела на дочь.

— Тогда почему ты так оправдываешься? Для меня, знаешь ли, естественно интересоваться твоей жизнью. Я ведь твоя мать! Когда-то я тоже была молодой… — Анна замолчала, как будто перед глазами у нее возникли какие-то образы из прошлого.

Надя ждала, ошеломленная тем, что ей приоткрылась такая сторона жизни матери, о существовании которой она и не подозревала. Наконец Анна вздохнула.

— Поступай, как считаешь нужным, Надя, только будь осторожна. Молись Господу, чтобы он направил тебя. Один необдуманный поступок — и, возможно, ты будешь жалеть о нем всю оставшуюся жизнь.

Надя пошла в свою комнату, пытаясь понять, что помешало ей сказать матери правду. Она никогда не слышала, чтобы мать говорила что-нибудь плохое о семье Персиянцевых, и все же какой-то внутренний голос настойчиво твердил ей, чтобы она не рассказывала о своих встречах с графом Алексеем.

Глава 7

Постепенно зима сменилась слякотной весной. А в пору цветения сирени и ароматного жасмина Надя влюбилась. Сани заменил легкий экипаж. Алексей пояснил, что не любит ездить на громоздких автомобилях, которыми недавно обзавелась его семья. Теперь, прежде чем отвезти ее домой, он доезжал до ближайшего парка или сада, и там они какое-то время гуляли.

Часто они бывали в Летнем саду, где скульптурные группы на мифологические сюжеты, выполненные итальянскими скульпторами восемнадцатого века, разжигали воображение и рождали целый мир фантазий. Дорожки, по которым они бродили, пролегли между высокими липами и неподрезанными вязами, между кустами сирени и зелеными газонами.

Однажды Надя и Алексей шли через один из таких нетронутых газонов, и вдруг он протянул ей руку. Когда граф нежно сжал ее ладонь, по венам девушки словно пробежало электричество. Лишь рука ее была заключена в его пальцах, но в этот миг она вдруг ощутила, каково это — быть в его объятиях, прижиматься к его груди. Она задержала дыхание, закрыла глаза, и неожиданно счастье захлестнуло ее волной, да так, что у нее закружилась голова и она перестала понимать, что он рассказывает ей о книге, которую недавно прочитал.

— Судя по книгам, которые лежат в вашем кабинете на столе, у вас разнообразные литературные вкусы.

— Каким книгам?

Надя перечислила три из них, которые видела в дворцовом кабинете. Алексей пожал плечами.

— Ах, эти! Люблю великих писателей. Они — голос совести, но, боюсь, что наш народ привычен к страданиям настолько, что сытая жизнь не сделает его счастливым. Люди находят успокоение в ожидании. Отними у них ожидание, дай бедным веру в себя — и они впадут в панику.

Надя расстроилась.

— Вы думаете, в нашей стране помочь угнетенным невозможно?

— Вовсе нет! Для них постоянно что-то делается. Я только хочу сказать, что идти на поводу у радикалов — это значит кликать беду. Абсолютные равенство и свобода не существуют в нашем мире.

Он опять взял Надю за руку и повел ее на узкую тропинку. Снова ощутив электрический импульс от его прикосновения, она последовала за ним. В романах, которые она читала, говорилось о сердечном трепете, о расцветающей любви, но никогда ей не встречалось описание того, что в эту минуту на самом деле происходило у нее в груди: этого томления, странного и одновременно невыразимо приятного, от которого становилось трудно дышать и дрожали руки.

Алексей нежно вел ее за собой.

— Меня всегда расстраивало, что наши встречи так коротки. Как бы мне хотелось…

Он замолчал, оставив предложение недосказанным.

— Хотелось чего? — подхватила Надежда.

— Свозить вас как-нибудь в «Аркадию». Это такое заведение… Мы могли бы там пообедать и провести весь вечер вместе.

Надя в изумлении остановилась.

— Алексей! Я ни за что не пойду туда! Это же то место, где собирается всякое отребье и поют цыгане. Я слышала, как брат говорил о нем со своим знакомым. Приличные незамужние женщины туда не ходят.

— Там, конечно, не дворец, но это единственное известное мне место, где можно не бояться, что нас потревожат. Там никто не станет вас искать.

Искушение было велико, но Надя не поддавалась.

— В первый раз с тех пор, как мы познакомились, я смогу побыть с вами наедине, — продолжал настаивать он. — И не волнуйтесь, никто вас там не увидит — я сниму отдельный номер.

От мысли об уединении с Алексеем у Нади приятно сжалось сердце. Безусловно, она может доверять этому чудесному человеку, с которым за последние пять месяцев провела так много часов и который за все это время ни разу не повел себя неподобающе. Он так часто брал Надины руки в свои, так нежно сжимал ее пальцы — верный признак того, что она ему нравится. К тому же она так много хотела ему сказать, но у них все не хватало времени, чтобы облечь свои чувства в слова.

И все же скандально известное заведение повергало ее в ужас. Как же она пойдет туда? И как объяснить дома, что она задержится допоздна? Внутренний голос продолжал сварливо нашептывать предостережения, не желая умолкать.

— Мне тоже очень хотелось бы проводить с вами больше времени, но я не могу пойти туда. Вдруг меня все же кто-нибудь увидит, что тогда?

Направляясь к забору с затейливой решеткой из кованого железа, они зашли за угол и чуть не столкнулись с Сергеем. Все трое остановились. Эта сцена, продлившаяся всего несколько мгновений, навсегда врезалась в память Нади: с одной стороны высокий темноволосый аристократ в безукоризненной военной форме, спокойный и уверенный в себе; с другой — с подозрением рассматривающий его Сергей, ниже ростом, тощий, в неказистом сером костюме; и между ними она, ни жива ни мертва от страха и стыда, переводит взгляд с одного на другого. Наконец к Наде вернулся дар речи.

— Граф, позвольте представить вам моего брата Сергея.

— Я счастлив снова встретить вашего брата, Надя. Однажды мы уже виделись. Много лет назад.

Вежливый поклон и приятная улыбка графа были встречены Сергеем с открытой враждебностью. Он натянуто поклонился и с явной неохотой пожал протянутую руку. Потом повернулся к сестре.

— Мама знает, что ты сегодня будешь поздно?

— Она никогда не ругала меня за опоздания. Думаю, и сегодня не станет.

Уже произнеся эти слова, Надя поняла, что выдала себя с головой.

Сергей пристально посмотрел на нее, потом взял ее за руку и коротко кивнул Алексею.

— Я провожу сестру домой. Уже поздно, и ей пора возвращаться.

— Меня ждет экипаж. Я с удовольствием подвезу вас.

У Сергея дернулась щека.

— Спасибо, но мы прекрасно дойдем пешком. Наш дом совсем недалеко… Что, я не сомневаюсь, вам уже известно.

Алексей поклонился и повернулся к Наде. От волнения она даже дышать перестала. «Пожалуйста, пожалуйста, только не выдавай меня еще больше!» — отчаянно думала Надя, но Алексей в самой изысканной манере пожал ей руку и произнес:

— Был рад встретить вас сегодня, Надя. Передавайте привет вашему батюшке.