Жизнь идет - Никита Сергеевич Буторов

– Доктор, нужна реанимация, мы теряем его.

– Все смеёшься, а я серьезно. Мне уже 33- Возраст Христа, пора задуматься о будущем.

– Бесполезно, пациент скончался, в морг.

– Ой иди в жопу, наливай тогда, терапевт хренов.

– Это с радостью, но вот то, что ты щас нагородил, выкинь из мозга. В этом нет ничего хорошего. Есть у меня друган – Жирдяй, надо тебя с ним познакомить, так сказать показать пример, что с тобой станет.

– Ну у всех же все по- Разному, дай угадаю у него несколько детей, машина в кредит, и он постоянно жалуется на жену.

– Совершенно верно, вроде умный мальчик, сам все знаешь, а такой бред несёшь.

– Кончай брат, от тебя другого и не услышишь, все твои знакомые как на подбор: женатые, разочарованные в жизни и скорее всего алкаши.

– Не мы такие мир такой, я же не виноват, что меня окружают только такие люди. Кстати, если продолжишь нести чепуху, то станешь одним из моих придурошных знакомых, жентых и ненавидящих жизнь.

– Знаешь, может все же они и не так несчастны, просты ты хочешь видеть в этом “зло”. Семья – это неплохо, она не заканчивается на руганье, алкоголе и кредитах. Порой всем нам нужно место где тебя примут таким какой ты есть, полюбят тебя и в счастье, и в горе. Такой уголок нужен даже тебе черствый ты говнюк.

– Загнул лихо, аж расплакаться захотелось. Представляю каким ты будешь радостным через два года если женишься на Линде. Но когда прибежишь просить о помощи я прогоню тебе телегу, который ты мне сейчас насрал в уши, и посмотрим тогда на твой настрой.

– Ладно мудила, а как ты представляешь, что будет с тобой скажем через те же самые года два. Тебе то, между прочим, вообще 34, а перспективами и не пахнет.

– Именно, со мной все будет так же, максимум уволюсь с работы, и вместо нее буду ходить по паркам и пабам и всех бесить, иногда культурно просвещаясь. Может книгу напишу – «Что делать, если вокруг идоты» – наверняка станет бестселлером. А как подойдет старость, уеду к пляжу и буду ждать смерти на шизлонге, попивая какую-нибудь алкогольную фигню.

– Я серьезно спрашиваю.

– А я как никогда серьезно отвечаю. В дерьмо под названием семья я не за что не впишусь. Мне стресса хватает на работе, 8 часов в день, так еще и чтоб все оставшееся время меня бесили, увольте. Лучше ствол в рот и более вероятно, кстати говоря.

– Это меня и напрягает, учитывая, что ствол мы покупали вместе, но как говорится твое тело твое дело. Такова мудака исправит только могила. Хотя я не оставлю надежд, что когда-нибудь ты найдешь свое счастье и выкинешь к чертовой матери тот ужасный дамский пистолет. Выпьем за это!

– Нет, за такую чушь я пить не буду. Давай лучше выпьем за то, что жизнь просто идет!

– Не плохо, согласен.

– А вот меня всегда интересовал один вопрос, все забываю спросить. Как при своей работе, да и просто любви к пиву ты сохраняешь форму. Жопа ты ленивая, в тренажерки не ходишь, на диетах не сидишь. Загадка!

– Ну не плохой метаболизм, плюс главное заблуждение людей о пиве – оно не калорийное, ведь если ты будешь пить один квас, ты же не пожирнеешь, вся загвоздка в закуске, именно она нагоняет калории. Так обычно я пытаюсь обойтись без нее, плюс мы каждый день с Линой ходим гулять, то же играет свою роль.

– Ничего себе не знал, но размяк ты точно из-за пива. Твои разговорчики лучшее доказательства. В тебе так много эстрогена, что скоро в бабу превратишься.

– А ты в старого надоедающего, злобного хрыща.

– Я и есть он, ток на вид молодой.

– Истинная правда. А ты слышал, что приключилось с Кадем?

– Этот джанки-хиппи постоянно вляпывается в какое-то дерьмо, что на этот раз случилось.

– Посадили за хранение на пятнадцать лет.

– Неудивительно, он уже в универе плотно сидел на мефедроне, с чем приняли?

– Героин, граммов 20.

– Черт, откуда у него столько? Он хотел убиться или стал мальчиком на побегушках за дозу.

– Я точно не знаю, но отстреливался он от ментов точно, одного даже чуть не убил, пуля удачно попала в плечо в четырех сантиметрах от сердца. Как они его «случайно» в итоге не пристрелили загадка, зная наших копов.

– А хороший был малый, веселый и смышлёный. Помнишь, как активно мы пытались заманить его в наш революционный кружок, ей богу лучше бы он вступил. Я ему еще тогда говорил сбавить обороты. Ладно нажираться до свинства. Молодость, универ все дела – это нормально, пьют все, даже трезвенники. Но наркота страшная штука, хрен с нее слезешь. Если ты не какой-нибудь Джими Хендрекс, лучше даже не начинать. (Лишнее подтверждение моих “предрассудков” насчет наркоты. Парень действительно был не плох. Черт, благодаря ему я умудрился кончить универ, он помогал мне с учебой весь четвертый семестр, за что я награждал его литрами водки. Мне кажется я мог бы все же воздействовать на него, но предпочитал не лезть не в свое дело, хотя в этой ситуации можно было и изменить своим правилам.)

– Да, парень не знал тормозов.

– Ну когда-нибудь бы это случилось или он просто сдох бы в какой-нибудь дыре.

– Ладно, давай не будем о грустном. Лучше скажи мне, почему ты до сих пор работаешь? Помнится, ты говорил, что там одни ублюдки, доводящие тебя до белого каления своей тупостью. Деньги появились, делай что хочешь.

– Скука, самый банальный ответ. Мне просто нехрен делать, вот и хожу в этот интернат аутистов. Плюс, иногда бывает даже очень весело, когда Бобр, наш типа начальник, слетает с катушек и начинает разносить офис.

– А почему тогда не найти просто работу получше или вообще открыть свое дело?

– Я думал над этим, но всю свою деловую хватку я давно похерел, да и привык как-то к этой рутине, а собственное дело, умоляю там мне придется иметь дело с еще большим количеством идиотов и делать за них, их же работу, что б не обанкротиться в первый день. Мне такого счастья не надо.

– Да, грустно как-то. Так и пройдет жизнь.

– А жизнь штука такая, для одних яркое солнце, для других полная жопа. Выпьем, как раз последний стакан, и пора идти домой время уже двенадцать.

– Твое здоровье.

Нетрезвой походкой я вывалился за двери, не