Ежевика в долине. Король под горой - Мария Гурова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Магия, дающая жизнь, должна происходить из любви. Вы ведь любили меня всей душой, пусть я был всего лишь детской самодельной игрушкой. Вам нужно отыскать в себе любовь, она и подскажет нужные слова, – объяснил Ситцевый рыцарь.
Тристан схватился за голову. Задача усложнилась. Он присел на корточки и почесал затылок, издав скребущийся звук, когда провел ногтями по щетине. Все шорохи в тихой дубовой роще слышались громче.
– Не представляю, как мне полюбить древнего героя, о котором я ничего не знаю. Кто вообще такой этот Рошан?
– Я мало о нем знаю, господин. Говорят, это рыцарь, рожденный феей и подброшенный ею в замок не то герцога, не то самого короля. Говорят, мать оставила его прямо у ворот, а чтобы дитя не перегрелось на солнце, накрыла его старинным круглым щитом. Правитель вырастил мальчика как одного из своих сыновей и посвятил в рыцари. В отчаянный момент Рошан пришел на помощь великому волшебнику, за что тот раскрыл ему его происхождение. Но истина навлекла кару сюзерена на несчастного Рошана. Его предали собратья и казнили. А феи выкрали остатки его расколотого щита и возвели этого истукана, – Ситцевый рыцарь говорил тоном сказителя. Тристан любил слушать его вечерами, но сейчас он искал больше фактов, чем романтичных образов в его повествовании.
– Судьба у него воистину печальная. Но разве феи не могли сами оживить его за столько-то лет?
– А вот этого я, увы, не знаю, господин.
Испытание затягивалось. Тристан отрешенно смотрел на простого в исполнении идола и тяжко вздыхал. Ни вязи, ни элементов одежды на фигуре вырезано не было. Тристан даже не мог представить, как идол будет ходить без ног. Ситцевый рыцарь сам передвигался с трудом на коротких соломенных подушках, прикрытых длинным зеленым котт-д’армом.
– Ладно, – смиренно сказал Тристан. – Из любви… А из чего рождается любовь?
– Вы задаете философские вопросы, – заметил Ситцевый рыцарь. – Из чувства сопричастности и сопереживания, из дружбы и духовной близости, но чаще всего – из восхищения.
– Это безнадежно.
– Сдаетесь? – бойко спросил Ситцевый рыцарь.
Вопрос хлестнул Тристана по рукам учительской линейкой. Едва подступившие пораженческие мысли отстали.
– Нет. Я не могу ее подвести. И я не хочу ее терять, – прошептал Тристан. – Из любви.
Он вспомнил лицо феи, обернувшейся к нему напоследок. Идеальное. Словно он пришел к художнику, описал ему свои фантазии, и тот нарисовал для него девушку с ежевикой в волосах. Тристан нашел в ней все, что ему нравилось в лучших из женских образов. Тяжелые косы, какие сохранили мраморные статуи королев. Профиль, похожий на лица дам с картин в золоченых рамах. Руки и ноги, как у балерин на старых фотографиях. И очаровательная улыбка с едва заметными ямочками под высокими скулами, как у главных героинь в синема, которые крутили в пансионате. Они с ребятами могли попроситься на сеанс, когда навещали ветеранов. Тристан смотрел на монохромные лица актрис, на их безупречные прически, на роскошные струящиеся платья и горящие камни в украшениях и думал, что им чего-то не хватает. Легкого росчерка, последнего штриха, чтобы в безупречный лик современности внести долю дикости далекого прошлого. Как это все сошлось в его прекрасной даме. Как бы он посмел от этого отказаться?
– Из любви… Нет! Нет, как же вы правы – из любви! – внезапно воскликнул он. – Я здесь стою перед истуканом, решая, как его оживить, именно из-за любви! Как вы правы оказались, сэр, как правы!
– А я уж думал, сами не догадаетесь, – умилился Ситцевый рыцарь. – Ну, полно, полно, вы его еще не зачаровали. Рано ликуете.
– Скажите, что мне теперь делать? – радостно спросил он. Тристан светился. От счастья бессонные глаза запекло слезами.
– Думайте о своей леди, пока не почувствуете в себе такие силы, что будете готовы перевернуть мир с ног на голову. А вот тогда-то нужные слова сами придут на ум. Магия фей… она ведь от природы. Она из нутра должна идти.
Тристан кивнул и попробовал успокоиться. Для этого он опустился на одно колено, представив, что уже стоит перед феей и клянется ей в верности. Легкий шелковый подол ее многослойного платья, тонкая щиколотка, туфли, которые были не больше руки Тристана, – а он не мог похвастаться широкой костью. Он все это живо представил так, что даже почувствовал аромат ежевики, принесенный ветром. И померещилось ли, в этот момент ветер поднялся. Тристан поднял лицо, и, глядя прямо в прореху деревянного забрала, произнес:
– Я призываю вас, сэр Рошан, преданный рыцарь, чтобы вверить вам защиту моей дамы. Она фея и примет вас таким, каков вы есть. Отныне можете вернуться к своему народу.
Ветер засвистел. Накренились стволы молодых дубов, заскрипели ветви старых деревьев. Истукан вздохнул полной грудью, и послышался треск. Полы его туники распахнулись, и он сделал первый шаг. Рошан широко раскинул руки, потянулся, похрустев дубовыми суставами, и взглянул на Тристана.
– Привет тебе, юноша! – пробасил оживший идол, и его зычный командирский голос разлетелся громовым эхом по округе.
– Тристан Трувер, сэр Рошан, – он поклонился истукану.
– Прими мою благодарность, Тристан.
– Охотно, сэр. Как вы ощущаете себя живым? – участливо спросил Тристан. Истукан был старым, могло случиться так, что ему было тяжело идти.
– Изрядно отдохнувшим, – весело ответил Рошан. – Ты разбудил меня, чтобы я служил феям, моему роду по крови?
Дубы радостно шелестели и качались. Тристан заметил, что ночной лес ожил, приветствуя новую жизнь. Даже ветер одобряюще трепал волосы Тристана.
– Все верно. И я надеюсь, вы знаете дорогу и сможете отвести меня к одной даме. Это она рассказала мне о вас и велела вас оживить.
Старый Рошан задумался.
– Что ж, я обязан отблагодарить эту девушку. И я провожу тебя к ней, Тристан. Готов ли ты выступать?
Лучше бы он не задавал этот вопрос. Едва Тристан задумался об обратной дороге, как сон придавил его веки и потянул плечи к земле. За последние двое суток он спал от силы пару часов. И все же он мужественно сказал:
– Я готов, сэр.
Ситцевый рыцарь на его плече не согласился:
– Прошу вас, господин, поберегите себя! С ног валитесь. Ваша дама не состарится за несколько часов, что вы поспите.
Рошан наклонился, и его забрало поравнялось с лицом Тристана.
– Кто здесь? – спросил он, разглядывая Ситцевого рыцаря.
– Вы уж простите, но мой господин изрядно вымотался, чтобы помнить о правилах приличия. Я сам представлюсь, – произнес Ситцевый рыцарь,
