Дьявол в синем - Уолтер Мосли

Жирный Мейсон толкнул меня ногой в грудь, и я свалился на пол.

– Утром в четверг.

– Встаньте, – приказал Миллер.

Я поднялся на ноги.

– Трудно сказать. Мы пили в компании, потом я помог дотащить захмелевшего приятеля до дому. Может, шел домой, а может, уже был в постели. Я не смотрел на часы.

– А что это за приятель?

– Пит, мой друг Пит.

– Ах, Пит, – фыркнул Мейсон. Он зашел слева, и не успел я повернуться, как в голове у меня вспыхнула молния – удар его тяжелого кулака пришелся по виску. Я опять лежал на полу.

– Встаньте, – приказал Миллер.

Я снова встал.

– Так где же ты и твой приятель выпивали? – насмешливо спросил Мейсон.

– У приятеля на Восемьдесят седьмой.

Мейсон снова сделал движение, но на этот раз я был настороже. Он взглянул на меня с невинным видом и выставил руки ладонями вверх.

– Может быть, в тайном клубе "У Джона"? – спросил Миллер.

Я промолчал.

– Ты веселился в подпольном клубе у твоего дружка, но это не единственная твоя вина. У тебя есть проблема посерьезнее.

– Какая же у меня проблема?

– А вот такая, что мы можем отвести тебя, чернозадого, на задний двор и всадить тебе пулю в голову, – сказал Мейсон.

– Где вы были в пять часов утра в четверг, мистер Роулинз? – спросил Миллер.

– Я точно не помню.

Мейсон снял башмак и принялся почесывать пятку своей жирной ладонью.

– В пять часов, – повторил Миллер.

Мы еще некоторое время играли в эту игру. В конце концов я сказал:

– Ну зачем напрасно терять время? Я с удовольствием расскажу вам обо всем, что вас интересует.

– Куда вы направились из дома Коретты Джеймс в четверг утром?

– Домой.

Мейсон попытался выбить из-под меня стул, но я опередил его и встал.

– Довольно с меня этих издевательств! – завопил я, но мой вопль не произвел на них никакого впечатления. – Я сказал вам, что пошел домой, и это все.

– Сядьте, мистер Роулинз, – спокойно сказал Миллер.

– Почему я должен садиться, если вы выбиваете из-под меня стул? – Тем не менее я сел.

– Мистер Роулинз, – продолжал Миллер. – Куда вы направились, выйдя из дома мисс Джеймс? Встречались ли вы в этот день снова с мисс Джеймс?

– Нет, сэр.

– Не поссорились ли вы с мистером Бушаром?

Я понял, куда он клонит, но спросил:

– А что?

– Говорили ли вы с Дюпре Бушаром о мисс Джеймс?

– Ты знаешь, о ком идет речь, – вмешался Мейсон, – о Пите.

– Да, иногда я его так называю, – согласился я.

– Была ли у вас ссора с мистером Бушаром? – в который раз спросил Миллер.

– У нас ничего не было с Дюпре. Он спал.

– Так куда же вы направились в четверг?

– Я пришел домой и с похмелья весь день и всю ночь провел дома, а потом, сегодня, пошел на работу.

Я хотел занять их разговором, чтобы Мейсон не вышел из себя и не попытался повторить свой трюк со стулом.

– Вообще-то меня уволили в понедельник, но я надеялся, что меня примут обратно.

– Куда вы пошли в четверг?

– Я пошел домой с похмелья.

– Ниггер! – Мейсон накинулся на меня с кулаками. Он сбил меня на пол, но я вцепился ему в запястья, сделал резкий рывок, вывернул ему руки и оседлал, усевшись на его жирный зад. Я мог бы убить его, как убивал белых парней на войне, но чувствовал за своей спиной Миллера. Я встал и отошел в угол. У Миллера в руке был пистолет.

Мейсон сделал вид, что хочет снова наброситься на меня, но у него не хватило духу. Не вставая с колен, он злобно шипел:

– Дай мне поговорить с ним по-своему.

Миллер подумал, переводя взгляд с меня на толстяка. Может быть, он представил себе, как будет выкручиваться перед начальством, если я убью его напарника. Не исключено даже, что в глубине души Миллер был гуманистом и не хотел пачкать руки кровью. Тем не менее он заявил категорично:

– Нет!

– Но... – начал было Мейсон.

– Я сказал, нет. Пошли.

Миллер помог толстяку подняться с пола. Затем спрятал свой пистолет в кобуру и одернул пиджак. Мейсон одарил меня злобной усмешкой и вышел из камеры вслед за Миллером. Он выглядел последним дураком. Дверь за ними захлопнулась.

Я вернулся на свой стул и снова пересчитал листья. Потом проследил за походом муравьев к дохлой мышке. Правда, на этот раз я вообразил, что осужденный – это я, а мышь – полицейский Мейсон. Я так пинал его ногами, что его грязный пиджак лежал в углу бесформенной грудой, а глаза вылезли из орбит.

С потолка на шнуре свисала лампочка, но выключателя не было видно. Постепенно слабые лучи солнца, просачивающиеся сквозь листву, угасали, и в комнате сгущались сумерки. Я сидел на стуле и ощупывал свои ссадины. Я ни о чем не думал: ни о Коретте, ни о Дюпре, ни даже о том, как удалось копам проведать о моих приключениях ночью в среду. Я сидел в темноте, стараясь в ней раствориться. Я бодрствовал, но мое сознание дремало. В этом сне наяву мне привиделось, что я выскользнул наружу сквозь трещинки в стене. Если я превратился в ночь, никто не найдет меня, никто не обнаружит даже, что я исчез. Во тьме я видел лица красивых женщин и блюда с ветчиной и пирогами. Только теперь я почувствовал, как голоден и одинок.

Внезапно в камере вспыхнул свет. Ослепленный, я все еще мигал, когда вошли Миллер и Мейсон и закрыли дверь.

– У вас есть еще что-нибудь сказать? – спросил меня Миллер.

Я молча посмотрел на него.

– Вы можете идти, – сказал Миллер.

– Ты слышал его, ниггер? – рявкнул Мейсон, обшаривая рукой свой живот, чтобы убедиться, застегнута ли "молния" на ширинке. – Убирайся отсюда!

Они провели меня в большую комнату, мимо дежурных. Все, кто там был, уставились на меня. Одни ухмылялись, другие были потрясены. Дежурный вернул мне бумажник и перочинный нож.

– Возможно, мы еще увидимся, мистер Роулинз, – предупредил Миллер. – Если возникнут вопросы, у нас есть ваш адрес.

– Какие еще вопросы? – проворчал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как голос честного человека.

– Это наше дело.

– Конечно, это не мое дело, когда вы силой вытаскиваете меня из собственного дома, приволакиваете сюда и творите со мной все, что вам заблагорассудится.

– Вы хотите жаловаться? – Выражение худого серого лица Миллера не изменилось. Он выглядел как мой давний знакомый, Оттин Клей. Тот страдал язвой желудка, и губы у него всегда были сложены так, словно он собирается сплюнуть.

– Ни за что ни про что хватают на улице... – жаловался я самому себе.

– Мы найдем вас, если вы понадобитесь.

– Интересно, как я доберусь домой. Автобусы после шести не ходят.

Миллер отвернулся. А Мейсон уже ушел.

Глава 11

Я вышел из участка быстрым шагом, но мне хотелось бежать. До бара Джоппи было пятнадцать кварталов, и я изо всех сил старался замедлить ход, потому что патрульная машина непременно арестует бегущего негра.

Улицы были на редкость темны и безлюдны. Центральная авеню выглядела гигантской черной аллеей, и я чувствовал себя крысой, забившейся в угол и высматривающей, нет ли поблизости кошки.

Время от времени мимо проносились машины, и я на короткий миг слышал обрывки музыки и смеха. И снова все стихало. Кроме меня, на улице не было ни единой живой души. Я уже прошел три квартала от полицейского участка, как вдруг услышал:

– Эй, Изи Роулинз!

Черный "кадиллак" догнал меня, притормозил и поехал рядом. Он был чуть ли не вдвое длиннее машины среднего размера. Из окна водителя выглянуло лицо белого человека в черном кепи.

– Поди сюда, Изи, – позвал он.

– Кто вы такой? – бросил я через плечо, не останавливаясь.

– Изи, подойди сюда, – повторил шофер. – Кто-то хочет с тобой поговорить.

– Мне некогда. Я спешу.

– Садись в машину. Мы довезем тебя, куда скажешь, – не отставал шофер. Потом повернул голову и спросил: – Что вы сказали? – обращаясь не ко мне, а к своему пассажиру. – Изи, – начал он снова. Я терпеть не могу, когда незнакомец называет меня по имени. – Мой босс предлагает тебе пятьдесят долларов за то, чтобы ты с ним проехался.

– Куда? – Я не замедлил шага.

– Куда скажешь.

Я промолчал, продолжая идти вперед.

"Кадиллак" увеличил скорость и остановился у обочины в десяти метрах передо мной. Дверца водителя отворилась, и он вылез из машины. С такими длинными ногами нелегко было выбраться наружу. Когда он выпрямился, я увидел высокого светловолосого мужчину с худым лицом. Он держал руки перед собой примерно на высоте плеч. Его предложение было как будто вполне мирным, но позу он принял боевую.

– Послушайте, – начал я и попятился, решив, что справиться с высоким человеком проще всего, ухватив его за колени. – Я иду домой. И это все. Если ваш приятель хочет со мной говорить, пусть позвонит по телефону.

Высокий водитель ткнул пальцем в сторону машины и сказал:

– Он велел передать, что знает, почему тебя забрали в полицию. Он хочет поговорить с тобой об этом.