Завтра будет лучше - Бетти Смит

– Табличка все еще висит…

– Не успел снять, – соврал цветочник.

– Понимаю… Все равно спасибо.

– Не за что, – сказал он любезно, радуясь, что дело разрешилось так быстро и просто.

Марджи медленно вышла, с тоской поглядев на цветы в ведерках. Не ускоряя шага, она немного побродила по кварталу и вернулась: объявление висело на прежнем месте. Осмелев от необъяснимой злобы, она вошла опять.

– Чего желаете? – сказал было цветочник, но, подняв голову, узнал Марджи. – Я же вам объяснил: девушка мне больше не нужна.

– Тогда зачем вы дурачите людей? Почему не снимете табличку?

– Хотя бы потому, что мне так нравится. Не ваше дело.

– Хорошо, – отступила Марджи. – Хочу попросить вас об одном одолжении.

– О каком? – буркнул цветочник.

– Скажите, почему вы меня не взяли.

Этот вопрос явно удивил его. Марджи пояснила:

– Видите ли, мне нужна работа, и я была бы вам благодарна, если бы вы растолковали мне, что со мной не так. Я исправила бы это, и мне не пришлось бы искать место очень долго.

– Ну, для некоторых мест вы очень даже подходите, – сказал цветочник. – Для службы в конторе, например. Но на такой работе, как у меня, вы должны были бы обслуживать клиентов, а для этого надо соответствовать моде.

– То есть как?

– Вы недостаточно модно выглядите, вот и все.

– Понимаю. Что ж, спасибо.

– Пожалуйста.

«Я недостаточно модная, – подумала Марджи, подходя к конторе Томсона и Джонсона. – То есть недостаточно привлекательная. У меня нет стиля, нет изюминки. Все из-за того, как я одета. Если бы мама разрешала мне выбирать одежду самой, уж я бы следила за модой. Разве бы я купила этот уродливый синий костюм и эти туфли на „удобном“ каблуке? Ну ладно, вот найду я работу, начну каждую неделю приносить домой деньги, и тогда маме придется позволить мне одеваться по собственному вкусу».

Марджи опять замечталась, как мечтают полные надежд молодые люди. Она представила себя в коротеньком серовато-розовом креп-жоржетовом платье с очень низкой талией. Край гофрированного подола колыхается при ходьбе, на плече большой пучок искусственных фиалок. К такому платью Марджи надела бы лаковые «лодочки» (лучше простые, без бантиков) и шляпку-колокол – фиолетовую, чтобы перекликалась с фиалками. Плюс туфли из черной лакированной кожи. И последний штрих – духи «Кельке Флер».

Вот так принарядившись, Марджи зашла бы в тот самый цветочный магазинчик и небрежно спросила бы:

– Вам, насколько я понимаю, нужна помощница? Я подойду?

– Да, да, – обрадовался бы цветочник. – Как раз такую девушку я и ищу.

– Хорошо. Тогда снимите табличку с витрины.

– Сию секунду!

– Теперь порвите, пожалуйста.

После того как цветочник разорвал бы картонку надвое, Марджи задумчиво постучала бы ножкой по полу, оглядела магазинчик и холодно произнесла:

– А знаете? Я передумала. Не хочу здесь работать.

– Сделайте одолжение, объясните хотя бы почему, – попросил бы цветочник смиренно.

– Ну, если желаете знать, ваша лавочка для меня простовата. Я предпочла бы место помоднее.

– Понимаю, – сказал бы он поникшим голосом. – Спасибо за откровенность.

– Пожалуйста, – ответила бы Марджи и, может быть, любезно прибавила бы: – Всегда рада.

Свободной уверенной походкой, цокая высокими каблуками «лодочек», она вышла бы из магазина. Аромат духов «Кельке Флер» мучительно навевал бы цветочнику ее образ, пока не растворился бы в запахах роз, лилий, гвоздик или другого сезонного товара, который был бы на тот момент в наличии.

Табличка на двери гласила: «Юридический отдел». Чуть ниже располагалась другая табличка: «Управляющий отделом корреспонденции», а еще ниже – третья: «Отдел найма». Имя значилось только одно: «Уэйн Прентисс». Контора была маленькая, поэтому мистер Прентисс олицетворял собой все три отдела.

На первый взгляд он показался Марджи вежливым и довольно симпатичным, но староватым. «Да ему, наверное, лет тридцать, не меньше», – предположила она.

После нескольких рутинных вопросов он выдал ей анкету для заполнения. Она молча уставилась на листок, не зная, что делать: у нее не было ручки! Поняв, в чем дело, мистер Прентисс достал из кармана собственное автоматическое перо и протянул его ей пишущим концом к себе, предварительно сняв колпачок. По этому жесту Марджи заключила, что он человек учтивый.

Вообще-то ей было удобнее наклонять буквы влево, но в школе ее приучили писать спенсеровским шрифтом. Она правильно взяла ручку, опустила запястье на стол и, как полагалось, сделала для разминки несколько круговых движений. Потом коснулась пером бумаги, и вместо буквы «М» из-под него сразу же вышла огромная клякса. В панике выронив ручку, Марджи прижала к пятну предложенный мистером Прентиссом продолговатый кусочек свежей белой промокашки. Оно стало еще больше. Марджи снова взяла перо, однако писать уже не смогла – так сильно дрожали пальцы. Мистер Прентисс, поднявшись из-за стола, встал между открытой дверью кабинета и стеной.

– Идите сюда, – приказал он.

Марджи, перестав трястись, похолодела. Вот оно – то, о чем ее предупреждала мать. «Мужчина всенепременно попытается воспользоваться девушкой, которая ищет работу», – говорила Фло. Для таких случаев Марджи были даны следующие инструкции: «Всегда стой перед дверью, чтобы сразу убежать, как только заметишь неладное. И никогда не переступай порог комнаты, где есть диван. Скажи вежливо, что передумала или что придешь завтра – сочини любую отговорку. И удирай поскорее».

В кабинете мистера Прентисса дивана вроде бы не было, но вдруг Марджи просто не заметила? Не поворачивая головы, она принялась в отчаянии обшаривать взглядом все стены. Наверное, диван скрывался за дверью. Марджи попала в ловушку!

– Подойдите, пожалуйста, – повторил мистер Прентисс.

Она подошла. Мать приучила ее не только остерегаться мужчин, но и беспрекословно подчиняться приказам. Послушание возобладало над страхом.

Никакого дивана за дверью не оказалось. Там стояла только большая бутыль с холодной водой, а вид босса не выдавал никаких грязных намерений. Наполнив бумажный стакан, мистер Прентисс сказал Марджи:

– Выпейте медленно.

Она последовала его совету, он забрал стакан.

– Теперь станьте прямо и сделайте несколько глубоких вдохов.

Прерывистое дыхание Марджи его не удовлетворило.

– Дышите диафрагмой. Вот так, – он показал пример.

Она старательно повторила, и они вернулись к столу.

– Перестали нервничать? Теперь запомните: это рынок. Здесь вы продаете свои услуги, а мы покупаем, – с этими словами мистер Прентисс придвинул к Марджи чистый бланк и перо.

И снова она уставилась на листок в растерянности. Доброта босса не успокоила ее, а скорее наоборот. Зачем человеку его положения проявлять участие к соискательнице места, когда желающих получить работу так много? Она заподозрила, что за этим кроется какой-то тайный мотив.

Почувствовав замешательство Марджи, мистер Прентисс, как человек добродушный, попробовал