Обжигающий огонь страсти - Стефани Блэйк

Она бросила уничтожающий взгляд на Джона Блэндингса, который весь съежился.

– Почти все, рассказанное Джоном, неправда. На самом деле все было по-другому. Этот юноша просто прогуливался у фонтана, чтобы подышать свежим воздухом. Вот и все. Он извинился и хотел уйти, но Джон не отпустил его. И именно Джон нанес первый удар.

Сэмюел Диринг нахмурился:

– Адди, попридержи язык. Сейчас же уходи отсюда. Или я накажу тебя так, как никогда еще не наказывал.

– Накажешь так накажешь, папа, это дело твое. А мой долг – говорить правду.

– Браво, молодая леди! – просиял Блай. – Вы смело выступили в его защиту, и это заслуживает всяческого одобрения. – Он взглянул на прокурора. – Надеюсь, вы, джентльмены, слышали свидетельство леди?

Побагровевший Аткинс бросил взгляд сначала на Джонстона, потом на Лоусона, но ни тот, ни другой не оказали ему поддержки.

Блай подошел к столу и остановился, заложив руки за спину.

– Я хотел бы высказать суду свои рекомендации. Мне представляется, что самое лучшее – отозвать обвинение против Мак-Дугала, поскольку имеющиеся свидетельства недостаточны и к тому же противоречивы.

Однако Аткинс оказался более находчивым, чем предполагал Блай. Он вскочил и заговорил дрожащим от гнева голосом:

– Я должен напомнить, губернатор, что вы не вправе узурпировать полномочия суда. Губернатор может рекомендовать министру отозвать или заменить какого-либо прокурора. Но до тех пор пока я не отрешен от должности, вы не имеете права вмешиваться в мои дела. – Он неприязненно посмотрел на Аделаиду Диринг. – Молодая леди, вы очень плохо воспитаны, и я приказываю, чтобы вас удалили из этой комнаты. В случае необходимости – силой. – Он посмотрел на солдат.

– Адди! Ради Бога! – Отец обнял дочь за талию и повел к двери.

– Отпусти меня, папа! Я не боюсь его солдат. Мистер Аткинс, вы толстый напыщенный кукабурра.[2]

Сэм Диринг вытащил дочь в коридор и закрыл за собой дверь.

Мужчины в кабинете еще долго ворчали и выражали неудовольствие. Наконец Аткинсу удалось восстановить порядок. Он не преминул уязвить Блая:

– Что до показаний этого ребенка, то они были даны не под присягой, поэтому не могут приниматься во внимание. Это просто нелепые вымыслы. Пожалуйста, сядьте, губернатор.

Прокурор вполголоса посоветовался о чем-то с коллегами, и те согласно закивали. Затем он обратился к подсудимому:

– Трибунал пришел к единодушному мнению, что подсудимый Крег Мак-Дугал виновен в предъявленном ему обвинении: нападении с целью причинения увечья своей жертве, мастеру Джону Блэндингсу. Поэтому, основываясь на полномочиях, данных мне министром юстиции правительства его величества, я приговариваю тебя, Крег Мак-Дугал, к шести месяцам каторжных работ на острове Норфолк. В дополнение к этому завтра в девять часов утра ты получишь сорок ударов плетью. Это все, джентльмены. Благодарю вас за ваше терпение. Когда прокурор и его коллеги встали, Блай остановил их:

– Не так быстро, мистер Аткинс. Дело еще не кончено. Ко всему этому у меня есть добавление. – Он подошел к Крегу и положил руку ему на плечо. – Пользуясь правом, которым я обладаю как губернатор Нового Южного Уэльса, я объявляю тебе помилование и отменяю вынесенный тебе приговор. – Он взглянул на Аткинса с высокомерной усмешкой. – А теперь можете закрыть заседание суда, господин прокурор.

Аткинс, не зная, что сказать, уставился на Блая. Выручил коллегу майор Джонстон. Тронув прокурора за рукав, он что-то сказал ему на ухо. Затем они посовещались с лейтенантом Лоусоном. Когда Аткинс обратился к губернатору, на его тонких губах играла ехидная улыбка:

– Я уверен, что вы хорошо знакомы с положениями королевской хартии, губернатор Блай. Должен вам напомнить, что в соответствии со статьей двадцать третьей ни один осужденный не имеет права быть слугой в губернаторском доме. Поэтому с этого момента Крег Мак-Дугал передается в распоряжение руководителя общественных работ мистера Джона Мак-Артура.

Беспомощно разведя руки, Блай сказал Крегу:

– Боюсь, парень, что прокурор действует в пределах своих прав. Я сожалею, что лишаюсь твоих услуг.

– Это я должен сожалеть, сэр. Вы были ко мне добры, как никто другой. Мне только жаль, что я стал причиной такого беспокойства для вас, губернатор.

Блай похлопал его по плечу, повернулся и вышел.

– Теперь он ваш, Джон, – сказал Аткинс Мак-Артуру. Мак-Артур встал, поглаживая свою тяжелую челюсть и пощипывая мясистый нос, обошел вокруг Крега, которого рассматривал так же внимательно, как если бы тот был породистым жеребцом или бараном. Юноша смотрел на своего нового хозяина немигающим взглядом. Он был не из тех, кто мог бы испытывать страх перед этим плотным, строгого вида офицером в отставке. Окончив осмотр, Мак-Артур повернулся к Сэмюелу Дирингу:

– Сэм, после того как Джейсон уехал на Землю Ван Димена, тебе нужен новый работник на ферме. Парень, похоже, крепкий и выносливый. Что ты по этому поводу думаешь?

– Хорошо, Джон, сперва мы поставим его уборщиком, а если он не подкачает, то переведем в подсобные рабочие.

– Возьми его с собой сегодня же… Собирай свое барахло, Мак-Дугал.

Крег собирал свои скудные пожитки и скатывал одеяло, когда в его комнатку за кладовой вошла Морин.

– Ну и балбес же ты, что затеял потасовку с Блэндингсом. У тебя была хорошая работа, а теперь ты будешь убирать овечье дерьмо.

Крег пожал плечами:

– Мне все равно, где работать. – Он посмотрел через плечо на Морин; она стояла, прислонившись спиной к закрытой двери и сложив руки под большими грудями, так и выпиравшими из низкого выреза платья. – Вот только мне будет недоставать тебя, дорогуша.

– Надеюсь. – Ее темные глаза поблескивали. Своим острым розовым язычком она облизнула полные губы. – А ведь мы договорились о свидании на сегодняшний вечер. Видишь, что ты натворил.

– Но ведь у нас еще есть время. Мы с тобой одни, ты и я. Что нам мешает сделать то, что мы хотели? – Он подошел и обнял ее.

– Ничто не мешает, – ответила она трепетным голосом. Ее груди то поднимались, то опускались. Не говоря ни слова, Морин расстегнула его штаны, они упали, и Крег отшвырнул их в сторону.

Поглаживая его твердеющую плоть, она восторженно мурлыкала:

– Ну и здоровенная у тебя штука!

Он задрал повыше ее юбки и уложил девушку на свою койку. Она широко раздвинула ноги и одной рукой расстегнула лифчик, обнажив груди. Он взобрался на нее и стал целовать большие, размером с клубничные ягоды соски.

Вскоре койка застонала под их ритмичными движениями. За каких-нибудь пятнадцать минут Крег наверстал упущенное за долгие месяцы воздержания.