Маленький ослик Марии - Гунхильд Зехлин

Три чужеземца были так уверены, что пришли в правильное место; они махнули своим слугам, чтобы те помогли им слезть с верблюдов.

Только теперь Иосиф увидел, что позади трех больших толпится еще множество верблюдов поменьше. Сидевшие на них люди быстро спешились и торопились услужить своим господам.

Когда первый чужеземец выпрямился, стало видно, как он велик и статен. Он простер руки к звездам.

– Он кажется великаном, – думал Иосиф удивленно. – Словно молодой герой или витязь.

– Ну, – спросил тот глубоким голосом, – где царское Дитя?

Иосиф стоял безмолвно и удивленно. В это самое мгновение из хлева послышалось ликование проснувшегося Младенца.

– Туда! – воскликнул второй.

Он был не так велик, как его гигантский друг. У него был строгий, повелительный взгляд, он производил впечатление неумолимого и непогрешимого судьи.

Иосифу стало ясно, что перед ним властитель большого народа. Но когда он входил в хлев, и ему пришлось наклонить свою гордую голову.

Третьему чужеземцу еще надо было сойти с верблюда. Он был очень стар, худ и согнут. Ему приходилось тяжело опираться на палку.

Внутри хлева было еще темно, только через прорехи в крыше на ясли изливался свет. Он блестел и сиял вокруг Ребенка, который смотрел из соломы на входящих, улыбался и махал.

– Звезда ли такая светлая, или этот свет исходит от Младенца, думали люди, смущаясь и кланяясь до земли.

Тут Он засмеялся от удовольствия. Весь хлев наполнился веселым щебетанием, даже первый пришелец улыбнулся.

Могучий богатырь пал на колени. Ребенок потянулся и протянул свои ручки, как бы желая к нему. Мария высокого подняла Его и передала в протянутые руки великана.

– О, Царь Земли, – прошептал чужеземец, – я сильнее всех людей, но я слаб как младенец, когда держу Тебя в своих руках, ибо Ты сильнее меня.

Он смиренно поцеловал маленькие пальчики я протянул Мальчика следующему гостю.

– Вот кого довелось мне держать в своих руках, – сказал тот нежно. – Ты будешь Господином Мира! Я богат и могуществен, и люди слушаются малейшего намека моего, но вблизи Тебя познал я, что я убог и мал, потому что Ты могущественнее меня.

Он бережно поцеловал Ребенка, а затем положил Его на руки третьего незнакомца. Этот задрожал так, что едва мог удерживать Ребенка. Но он не просил, чтобы ему помогли.

– О Дитя, Дитя! – шептал он. – Наконец-то Ты пришел, Ты, кого так долго все ждали. Я владею всей мудростью мира, но когда держу Тебя в своих руках, я чувствую себя невежественным, словно ребенок, потому что Ты мудрее меня.

Ребенок улыбнулся и потянул за белую бороду. Мария поспешила подойти и ослабить Его маленькие пальчики. Старик поцеловал ребенка в лоб и улыбнулся. Затем он наклонился, достал из белой кожаной сумки и высыпал в чашу коричневые зерна. Он зажег их угольком от очага. Низкое помещение наполнилось клубами чудного благоухающего дыма.

Иосиф и Мария смотрели с удивлением. Тут старик сказал:

– Мы проделали большой путь с Востока, чтобы чествовать Царя. В Его честь мы возжигаем ладан, как заведено в нашей земле.

Следующий чужеземец раскрыл ковчег. Он достал оттуда ларец со смирной. Она также великолепно пахла. Но смирну не надо зажигать, чтобы почувствовать ее благовоние.

– Вот моя драгоценность, это смирна. В нашей стране есть обычай дарить ее царям.

Статный чужеземец стоял у яслей и играл с Ребенком, который вертел вокруг пальца его перстень. Ему хотелось ухватить необыкновенно большую, блестящую жемчужину. И тут чужеземец снял свой перстень и вложил Ему в руку.

– Царское Дитя, Тебе владеть кольцом истины, – сказал он. – Вот драгоценность, которая есть у меня.

Тут он вынул несколько золотых монет и протянул их Иосифу.

– Вот золото для Младенца, – молвил он.

– Но маленькому ребенку не нужен такой дорогой подарок, – возразила Мария.

– Мы уже несколько месяцев видим по ночам удивительный свет звезды. Так мы узнали, что подходит час Рождества нашего великого Царя, и решили отправиться в этот путь, чтобы чествовать Его, – сказал старейший гость.

– Мы пришли, чтобы чествовать Царя. Поэтому и дары наши должны быть царскими, – добавил другой.

Мария ответила:

– Вы правы. Он будет царем. Ангел возвестил это.

Чужеземцы захотели об этом услышать. И Мария рассказала об Архангеле Гаврииле, который приходил к ней в Назарет и возвестил ей, что этот Ребенок будет Спасителем мира и Царем.

Все слушали напряженно. Затем старик сказал: «Непостижимы пути Господни»

– Его удивительная мудрость привела нас сюда, – промолвили двое других.

В приоткрытых воротах толпились слуги. Им тоже было любопытно взглянуть на Ребенка, что повлек их господ в столь дальний путь в страну иудеев. Они тянули шеи, чтобы увидеть Его. Мария заметила это.

– Входите, входите, – сказала она и освободила им место возле яслей.

– Что это здесь так сияет? – шептали слуги. – Это глаза Ребенка или звезда, что льет сюда свет?

– Это Дитя будет Царем Мира, – сказал старик.

Слуги пали ниц, коснувшись лбами пола. Ребенок улыбался им точно также, как перед этим благородным господам.

– Оставайся и дальше столь же кроток, каков Ты сегодня, – сказал один из рабов. – Ты будешь править миром, у Тебя будет скипетр Господа, и в Твоем царстве жизнь бедных рабов, тоже будет иметь значение.

Малыш кивнул и в этот момент словно задумался.

– Кажется, Он нас понял, – сказали рабы радостно.

Мария взяла Ребенка и передала в руки раба.

– Да, Он будет Царем, – сказала она спокойно. – Но Он будет также Спасителем Мира, и потому служителем всех людей мира, и служителем рабов тоже.

– О, Царь царей, Служитель служителей, – ликовали рабы. – Как добр Господь, что послал Тебя на Землю для всех бедняков.

Мария положила Ребенка назад в ясли, где Он тотчас заснул. Все еще минуту тихо стояли вокруг: благородные господа и бедные рабы. Затем статный чужеземец сказал:

– Ставьте шатры для ночлега! Пора отдыхать. Утром мы должны отправиться в обратный путь. Путь в Вифлеем был очень долог. – Затем он повернулся к Иосифу. – Нам теперь надо возвращаться как можно скорее. Только по пути мы еще должны зайти к царю Ироду в Иерусалим. По дороге сюда мы были в его дворце и спрашивали его о новорожденном царе иудейском. Но Ирод ничего о нем не слышал. Поэтому он был рад все узнать, и мы рассказали все, что знали. Он просил нас зайти на обратном пути и рассказать, кто этот Младенец, чтобы он также мог чествовать Его.

Тут из ночи подул холодный ветер, и ясный свет звезды угас. Мария, наклонившись, укрыла Сына своей шалью. Она знала, что Ирод очень злой царь. Она не могла поверить, что он благорасположен к Ребенку. Но она не отважилась сказать это важным гостям.

– Иосиф, я что-то беспокоюсь, – прошептала Мария, когда чужеземцы разошлись по своим шатрам. – Я боюсь царя Ирода! Когда он сюда придет… Я не могу об этом и думать!

– Нам нужно быстро, как только получится, уходить отсюда, – ответил Иосиф. – Вифлеем лежит слишком близко к Иерусалиму. Дома в Назарете нам будет надежнее. Я буду готов завтра, самое позднее послезавтра. И тогда мы немедленно отправимся.

– Ах, как мне хочется, чтобы эти добрые люди не рассказывали Ироду, что за Дитя у нас, – вздохнула Мария. – Не мог бы ты их попросить, чтобы они не делали этого, Иосиф?

– Не думаю, что я отважусь поговорить с такими важными господами, – робко возразил Иосиф.

– Милый Иосиф, сделай это, пожалуйста, ради Сына, – просила Мария.

– Я попробую завтра утром, до того, как они отправятся, – успокоил ее Иосиф.

Вокруг хлева расположились верблюды. Ослик был привязан к воротам. Начало ночи было довольно теплое, и он охотно остался среди молодой травки и цветов.

– Маленький ослик, – повернулся к нему верблюд, – почему благородная госпожа живет в старом обветшалом хлеве?

– Иосиф и его бедная Мария, – ответил ослик, – они совсем не знатные люди.

– А где их стада? – спросил другой верблюд.

– Стада! – воскликнул ослик. – Это я. Конечно, в Назарете у Марии и Иосифа есть еще овцы и пара коз.

– То есть ты служишь бедным людям, – в замешательстве произнес верблюд. – Почему же тогда наши богатые господа пришли сюда к ним?

– Я не знаю, – ответил ослик. – Но что мне до того, богат ли мой господин деньгами и имуществом. Мария и Иосиф богаты добротой, дружелюбием и готовностью помочь. Я могу вам только сказать, что это прекрасно, иметь господина, который никогда не бьет, и не кричит, и не требует, чтобы ты нес больше, чем можешь.

– Ты, конечно, прав, – заметил верблюд. – Мы, животные, больше ценим доброго человека, нежели богатого. Но скажи мне, маленький ослик, что это за удивительное Дитя, о котором я тут слышал. Я слышал, хозяин рассказывал о Нем целыми днями. Он чуть ли не всем говорил о Нем. Кто это?

– Добрый Пастырь, – сказал ослик спокойно.