Маленький ослик Марии - Гунхильд Зехлин

– Ах, как хорошо, что я могу теперь поспать. Меня только мучит мысль, что мы уходим так ужасно далеко от дома и мне еще предстоит такой длинный путь домой в Назарет. Все мои друзья ждут меня там. Они скоро сойдут с ума в ожидании Ребенка.

– Милый маленький ослик, – сказал старейший верблюд. – В Египет ведет очень долгий путь. Еще много дней придется тебе бежать хвостом к Назарету!

На следующий день раскаленный зной в пустыне был еще нестерпимее.

– Солнце словно замерло здесь над землей и хочет сжечь все живое, – вздыхал осел.

Время от времени он получал и глоток воды, которая в пустыне так ценна.

Торговец продавал ее Иосифу из большого кожаного бурдюка.

После обеда жара стала такой, что наступало удушье. Тут осел увидел внезапно Ангела. Он подавал ему знак свернуть налево. Осел немедленно последовал туда. Он пронзительно закричал, чтобы дать понять верблюдам, что угрожает опасность.

– Что случилось? – спросил Иосиф удивленно.

– Позволь ему делать, как он считает правильным, – сказала Мария. – Он всегда знал правильный путь. Я полагаю, что он снова увидел Ангела.

– Что случилось, маленький ослик, – воскликнул вожак.

– Ангел подал мне знак идти сюда, – ответил осел.

Тут верблюд повернулся и быстрой рысью подбежал к ослу. Все другие последовали за ним. Погонщики кричали, орали. Торговец очнулся от своего дневного сна.

– Что с вами со всеми случилось? – спросил он спросонья.

– Верблюды сошли с ума, – ответил главный. – Осел закричал, и они все побежали к нему, не слушая своих погонщиков. Такого мне еще не приходилось переживать.

– Поверните верблюдов, – приказал торговец.

– Они не слушаются, – услышал он в ответ.

Люди могли только совершенно беспомощно следовать за большими животными.

Ангел вел осла к одной большой ложбине в земле, защищенной каменными обломками. Он дал понять ослу, что надо оставаться здесь. Тут же собрались и все верблюды.

– Ангел хочет, чтобы мы оставались здесь, – сказал осел.

– Может быть, тебе померещилось? – осторожно спрашивал последний верблюд. – Ты ужасно устал, и так часто бывает в пустыне, что видят что-то необычное, оазис или что-то еще.

– Нет, я видел именно Ангела, – объяснял ослик.

– Что с вами случилось, – закричал торговец Иосифу. – Почему ты повел сюда осла?

– Это не я сделал, – сказал Иосиф. – Он сам сюда пришел. Он наверняка снова увидел доброго Ангела, которого Бог послал нам помогать по дороге в Египет.

– Мне кажется, вы все вместе сошли с ума! – торговец был очень сердит. – И ты, и твой осел, и верблюды, и погонщики, которые позволяют им делать, что они хотят.

И в это мгновение один из погонщиков вдруг закричал и взволнованно показал пальцем на черную стену туч, которая быстро вырастала вдали.

– Песчаная буря! Видно, Господь нас оберег, приведя сюда в эту маленькую долину, – сказал торговец. – Здесь для нас хорошее убежище.

В неистовой спешке был устроен лагерь. Едва все было готово, как разразилась ужаснейшая буря. Песок сек, и стало совершенно темно.

– Если бы мы остались там снаружи, наша жизнь была бы в опасности, – сказал торговец, – это самая страшная буря, какую мне приходилось видеть. Но здесь мы в укрытии. Какое счастье, что мы сюда пришли.

– Это Ангел Господа нашего, он привел сюда осла, – заметила Мария.

– Да, наверное, – подал голос главный погонщик. – Но я все же не понимаю, как это так.

– Ничего странного, – сказал Иосиф. – Господь послал нам своего Ангела на помощь. Мы не можем его видеть, только наш маленький ослик видит его. Поэтому мы можем спокойно следовать за ним, куда он ведет.

Главный заметил: «Странно, но я никогда еще не ощущал себя в песчаную бурю так надежно и безопасно, как в вашем обществе»

– И мы тоже, – заметили сторожа. – Теперь мы тоже понимаем, почему вы не хотели продавать своего осла.

– Я бы теперь и не стал вас об этом просить, – сказал торговец.

Все притихли и слушали бушевание бури.

Лишь Малыш своим радостным ликованием иногда пытался ее заглушать.

На следующее утро буря прошла.

– Хочу сделать вам одно предложение, – сказал торговец, не желая упускать из виду Иосифа с его кольцом. – Вы поедете на верблюдах, это будет для осла легче, чем вас везти.

Иосиф и Мария посовещались. Затем Иосиф сказал:

– Да, твое предложение хорошее, и мы сердечно тебя благодарим, что ты хочешь поберечь нашего маленького осла.

Верблюды заволновались. Кому из них позволят везти на своей спине Ребенка? Они толпились, пытаясь показать себя один смирнее другого.

Выбор пал на одного из вьючных верблюдов. Его поклажу распределили по другим животным. Мария воссела на сильном звере, который самой осторожной поступью пошел через пустыню.

– Посмотри, – заметил сторож, – верблюд думает, что ему позволили нести нечто особенное.

Осел же мужественно трусил следом. Было так пусто без Марии на спине.

– Я иду теперь как совсем обычный осел, – думал он опечаленно. – Я больше не маленький ослик Марии. Я так несчастлив. Без этой ноши все настолько утомительнее. Прежде моя голова касалась плеча Иосифа, и я мог иногда слушать ликование Младенца. Я этого не выдержу!

Вьючный верблюд был в этот вечер чрезвычайно горд и рассказывал другим все новые подробности, что сказала госпожа, и как Ребенок касался его, пока мать держала его ручонки.

На следующий день этот верблюд немного повредил ногу. Он слегка хромал. Поэтому он опять понес свою поклажу, а для Марии выбрали другого верблюда. И так пошли они дальше. Ровно один день и не больше позволялось каждому верблюду нести Младенца и Его Мать. Всегда утром находилась какая-то причина, почему приходилось менять. Животные находили это справедливым. Но сторож очень удивлялся.

– Похоже, верблюды специально так замышляют, – заметил главный, который очень много понимал в своих животных.

Только ослик был всегда печален. Уже так давно он не служит Марии. Теперь он мог только трусить сзади всех и выглядел жалким и опечаленным.

– Ты плохо переносишь жару, маленький ослик, – сказал Иосиф вечером. – Это хорошо, что тебе сейчас никого не надо везти.

Тут ослик отвернул голову, словно не хотел больше, чтобы Иосиф гладил его. Но когда пришла Мария, он не мог устоять, он обязательно должен потереться мордой о ее щеку.

– Скоро мы будем в Египте, – утешила его Мария. – Тогда мы снова будем одни, ты, я, Иосиф и наш Сын.

Однажды подошла к концу вода.

– Путешествие затянулось из-за песчаной бури, – заметил главный погонщик. – Если нам будет удача, мы еще сегодня вечером найдем источник. Здесь был маленький оазис, приблизительно полдня пути отсюда.

Это был самый плохой день всего путешествия. Все были измучены жаждой. Осел шел как во сне, ноги словно налились свинцом. Он был мокрый от пота и с ног до головы облеплен пылью.

– Видно, я умру в пустыне, – думал он. – Мария и Иосиф прекрасно обходятся без меня. Я был ихним только в дороге.

Тут осел упал и остался лежать на горячем песке.

– У нас нет времени его ждать, – сказал глава каравана.

– Нам нужно к роднику, если мы не хотим все погибнуть.

Иосиф попросил позволения сойти со своего верблюда.

– Я буду пробираться с ослом к источнику, – сказал он. – Я не могу его здесь бросить одного в пустыне и не дам ему умереть.

Он вернулся назад к ослу, разговаривал с ним и гладил его. Наконец, ему удалось снова поднять его на ноги. Какими уставшими, какими жаждущими были они, когда снова побрели вперед через пески.

– Держись! – сказал Иосиф. – Там оазис. Там ты сможешь пить сколько захочешь.

Но там не оказалось ни капли воды. Песок засыпал источник, и вода оказалась погребена глубоко в песке.

Люди пришли в отчаяние и рассердились.

– Это вы виноваты, – сказал торговец, – вы и ваш осел. Ради него мы идем медленнее, чем обычно. Без него мы были бы уже в Египте!

– Господь нам поможет, – кротко сказала Мария и подошла к своему ослику. В руках она несла Ребенка.

– Хотелось бы посмотреть, – проворчал торговец сердито. – Я спрашиваю тебя, как это произойдет.

Мария нагнулась к своему ослику, который полумертвый лег к ее ногам. Внезапно Ребенок начал смеяться. Словно зазвенел вспенившийся ручей.

– Только послушайте этого ребенка, – сказал главный погонщик. – Нужно быть совсем маленьким, чтобы смеяться в такой ситуации.

– Пусть замолчит! – закричал торговец. У него был жар, и жажда мучила его особенно сильно. – О, О! Не продаст ли кто бокал воды за золото? – взывал он.

Никто не отвечал.

– Милое Дитя, – шептала Мария, – погладь нашего ослика. Ему будет гораздо лучше, когда Ты его коснешься.

И она взяла ручки Ребенка и протянула их над головой животного. Тут Младенец возликовал, словно что-то рассказывал. Он задорно размахивал ручонками.