Свеча в окне - Кристина Додд

- Что нового о нашем короле Стефане и нашей королеве Матильде?

- Стефан снова выводит войска, а Матильда зализывает раны за Ла-Маншем. Стефану следовало бы добить ее, пока она была у него в руках,- с раздражением сказал Чарльз.

- Слишком уж он для этого благороден,- признал Реймонд.- И слишком уж недалек. Да и что хорошего принесла бы смерть Матильды? Это ведь к ее сыну сейчас повернуты все головы.

- А что, слухи правдивы? Этот юноша снова в Англии? - спросил Уильям.

- Юноше,- шутливо сделал ударение на этом слове Реймонд,- уже по меньшей мере двадцать, и он готов вырвать трон из трясущихся рук Стефана.

- Ты видел герцога Генриха? - спросил Уильям с интересом и напряжением в голосе.

- Нет, нет еще,- промолвил Реймонд,- но он высадился в январе, и я слышал, дерется он, как взрослый мужчина, а мыслит с необычайной государственной мудростью, свойственной Матильде, и ему при этом совсем не присущ ее капризный нрав. Не следует сбрасывать со счетов и преимущества его женитьбы на Элеоноре в прошлом году. Она герцогиня Аквитанская и Пуату и...

- Королева Франции,- улыбнулся Уильям.

- Уже больше не королева.- Чарльз усмехнулся.- Говорят, она довела праведного Людовика Французского до помутнения рассудка. Она сопровождала его в крестовый поход, ты знаешь, и устроила скандал. Прошлой весной они расторгли брак на основании своего кровного родства.

- А что, они кузина и кузен? - прервал его Уильям.

- Что-то вроде этого,- согласился Чарльз.- Да половина всех монарших браков отмечена кровным родством. Но это приобретает какое-то значение, только когда требуется развод.

Реймонд взял нож и энергичными движениями нарезал для всех ломтями сыр.

- А что весь этот плач Элеоноры о кровном родстве с королем Франции, когда с Генрихом они тоже кровные родственники?

- Конечно, ее земли в Аквитании и Пуату делают ее вассалом французского короля.- Чарльз оторвал от каравая куски хлеба и раздал их сидящим за столом.

- Именно так,- раздался смех Реймонда.- Чтобы выйти за кого бы то ни было замуж, ей необходимо его благословение, а она насмеялась над Людовиком. И Генриху тоже требовалось благословение. Он только что принес клятву вассальной верности своему сюзерену за свои владения во Франции. Генрих заверил его в своей преданности, а свадьбу все-таки сыграли, прежде чем Людовик смог хотя бы услышать о ней. И прекрасные земли Элеоноры укрепили могущество самого большого врага Людовика.

Николас слушал и мял хлеб между пальцами, но больше он не мог молчать.

- Если бы мои вассалы пренебрегали моей властью, заключали бы браки и объединялись против меня - меня бы это тоже заело.

- Лично я считаю, что именно эта свадьба, когда после развода не прошло и двух месяцев, так расстроила Людовика,- сказал Чарльз.- Каким бы ни был Людовик святым, вряд ли ему приятно было слышать, как эта дьяволица, которую он не сумел укротить, так охотно прыгнула в ложе другого мужчины. На ложе мужчины моложе его.

- Все так звучит, что свадьба эта вызвана борьбой за власть, но брачное ложе все же оказалось на первом месте,- заметил Уильям.- Когда Элеонора была королевой Франции, она жаловалась, говорила, что думала будто выходит замуж за короля, а оказалось, вышла за монаха.

- Капризная жена приносила Людовику только дочерей,- напомнил им Чарльз.

- Бедный Людовик не смог даже победить, когда вступил в Нормандию, чтобы сокрушить свою бывшую жену и ее нового супруга. Генрих атаковал его с запада и разгромил войско Людовика,- произнес Реймонд, но все мужчины уже смеялись. Тот день, когда король Франции оказался разбит, был светлым днем для англичан, и всех их радовала его неудача.

- А что говорит Людовик об этом сейчас? - поинтересовался Уильям.

- А что же может он сказать? - ответил Реймонд самодовольно.- Элеонора летом ждет ребенка, и звезды говорят, что это будет сын.

- Значит, молодому жеребцу удалось сделать то, чего не сумел старый святоша.- Уильям откинулся назад с улыбкой.- Итак, выходит, у Генриха есть все, чтобы продолжить битву, пока удача от него не отвернулась?

- У него есть все, чтобы купить Англию, если он пожелает этого,- сказал Реймонд.- Элеонора старше Генриха на пятнадцать лет, но она красивая женщина.

- В монарших браках возраст не имеет значения, до те пор пока женщина детородная,- заметил Уильям.- Матильда была на пятнадцать лет старше отца Генриха, а он ушел из жизни раньше.

- Женитьба эта - мудрый шаг со стороны Генри ха,- согласился Николас.Она дала ему огромную власть.

- А Стефан связывает ему руки? - спросил Уильям.

- Стефан качается от ветра, он так ненадежен, как никогда,- горько промолвил Реймонд.

- Стефан твой двоюродный брат,- указал Чарльз.

- Так же, как и Матильда,- согласился Реймонд.- Я бы выступил за любого из наших сюзеренов или за их сыновей, лишь бы они только навели в стране порядок.

- Из хаоса тоже можно извлечь пользу,- задумчиво заметил Чарльз.

- Пользу! Каков же будет человек, отбросивший свою же честь, лишь пользу бы извлечь из бедствия страны?- вопросил Уильям. Презрение его было явным, когда он наполнял еще один кубок и передавал его Николасу.

- Это способ приобрести земли.

- Воровством!

- Или хитростью,- мягко вставил Николас.

- Стефан вверг страну в катастрофу своей нерешительностью.- Уильям наполнил последний кубок.- Если бы он был прижат к стене, как думаешь, не объявил бы он Генриха своим законным наследником?

- Это вопрос, не правда ли? - засмеялся Реймонд.- А что скажут сыновья Стефана по поводу такого отказа им в их правах?

- Снова начнется война.- Николас вздохнул.- Земля будет гореть, а страну охватит чума.

- Нам следовало бы хранить свою верность клятве...- промолвил Чарльз.

- Кому? - вспыхнул Уильям.- Я присягал на верность лишь суверену Англии, а кто это сейчас, я не знаю.

- Может быть, Бог отвернулся от нас,- сказал Реймонд с насмешливым испугом.

Опустилась гнетущая тишина, все мысленно созерцали возникший хаос. Потом поднялся Николас.

- Именно поэтому мне нравится сражаться.

- Тебе, Николас? - вопросил Уильям.- Тебе нравится сражаться?

Николас был крупным мужчиной, тихим, веселым, когда это соответствовало его целям. Из него получился не совсем искусный рыцарь, но как правителя его никто не смог бы превзойти. То, чего добивались своей мощью и силой мышц, он получал с помощью светлого ума и способности читать чужие мысли. Если Уильям отчасти и презирал Николаса за трусость, он хранил это чувство строго при себе. Он видел Николаса, когда тот, только что посвященный в рыцари, возвратился в дом старшего брата, чтобы служить ему. Он видел и то, как брат почти сразу же отошел в иной мир, сваленный дизентерией; а Николас принял на себя управление владениями и делал это твердой рукой, так ни разу и не дрогнувшей.

- Да ладно, Уильям, я вовсе не так уж неловок,- возразил ему Николас.

Уильям воздержался от ответных слов, отхлебнув эля, а голос Николаса стал тише и спокойнее.

- Может быть, ты и прав, но я люблю смотреть на это со стороны. Схватка позволяет мне не думать о всех этих непростых проблемах, справиться с которыми я не в силах. На Троицу я устраиваю турнир, и мне бы так хотелось, Уильям, чтобы и ты принял в нем участие. Ни один из рыцарей Англии не в праве считать себя истинно доблестным, если он не одержит победу над тобой.

- Групповая схватка? - В вопросе Уильяма явственно звучало его рвение побывать там

- Да,- ответил Николас.- Помнишь, как тогда в Чичестере в первой же схватке твое копье сломалось, а лошадь была ранена? Как ты бился пешим и выиграл приз у пяти других рыцарей?

- Я лишь использовал главное правило ведения боя,- спокойно ответил Уильям, а все засмеялись, как будто услышали веселую остроту. И Уильям улыбнулся их радости.- В тот день я здорово пополнил вооружение, свое и своей свиты.

- Да, но плечи твои были так широки, что они одна из выигранных кольчуг не лезла на тебя,- усмехнулся Чарльз, охотно погрузившись в воспоминания.

От дверей донесся голос:

- А помнишь, как ты взял в плен этого Киркосвальдского варвара?

- Артур, полагаю, ты намеренно пропустил все раз говоры о судьбе бедной Англии и явился, только когда мы перешли к воспоминаниям.- В голосе Уильяма звучало недовольство легкомысленностью друга, который так и не повзрослел.

- Ты прекрасно выглядишь.- Шаги Артура простучали по полу по-детски живо, словно это щенок приветствовал своего хозяина.

- Спасибо тебе.

Через голову Уильяма Артур обратился к своим товарищам по охоте.

- Он все еще слепой?

- Слепой,- смешался Уильям,- но вовсе не глухой.

Не обратив внимания на горечь слов Уильяма, Артур наполнил себе кубок элем.

- За величайшего рыцаря всей Англии, лишенного своей славы одним ударом. Какой стыд.

- Еще больший стыд все время говорить об этом,- заметил Чарльз.Поэтому закрой свой рот, Артур.