Собирающая Стихии - Олег Авраменко

– Я согласна с Брендоном, – сказала Бренда. – Не насчёт Эрика и Дейдры, это отдельный разговор, а насчёт глупости Радки. Она приняла всё за чистую монету, и её рассказ об увиденном не оставил никаких сомнений, что Эрик погиб. Однако теперь, в свете новой информации, мы предполагаем, что Александр просто позволил Зорану ранить Эрика, может быть, даже тяжело, после чего, оставаясь невидимым для Радки, вместе с ним скрылся в Туннеле. Конечно, ему пришлось постараться, чтобы сбить Радку со следа, но, учитывая её способности и уровень интеллекта, это было не слишком хлопотно.

Я в задумчивости почесал затылок (говорят, что в таких случаях умные люди потирают лоб, но менять свои привычки я не собирался).

– Уж больно лихо всё закручено. Что бы это значило?

– Прежде всего, – заявил Брендон, – это значит, что мой сын жив.

«Блажен, кто верует», – с сомнением подумал я.

В ответ на мою мысль Дейдра покачала головой:

– Мне кажется, Брендон прав. Скорее всего, Эрик жив и до сих пор находится в плену у Александра. Я не имела сомнительной чести лично познакомиться с вашим старшим братом, но из рассказов о нём могу судить, что, если бы он убил Эрика, то непременно постарался бы довести это до вашего сведения. Он не из тех, кто довольствуется тайной местью; ему нужно, чтобы враг знал причину своих бед. С другой стороны, если бы Александр хотел заставить вас помучиться неизвестностью, то скрыл бы труп Эрика и замёл все следы – дескать, ищите его и гадайте, жив он или нет. А инсценировка дуэли с Зораном – если допустить, что Эрик всё-таки убит, – не укладывается ни в одну из возможных схем поведения Александра.

Я должен был признать, что в рассуждениях Дейдры есть логика. Но есть и один существенный изъян. Что если Александру пришлось убить Эрика – и не из мести, а в силу обстоятельств? Вдруг Эрик по чистой случайности нарвался на Александра или раскрыл одну из его тайн? Принимая во внимание такую версию, инсценировка дуэли с Зораном представляется вполне логичной – Александр стремился направить следствие по ложному пути, чтобы мы не стали копать в непосредственной близости от него.

– В таком случае он не стал бы забирать Эрика с собой, а оставил бы его мёртвого рядом с убитым Зораном, – сказала Дейдра. – Но Бренда считает (и тут я полностью согласна с ней), что даже в этих обстоятельствах Александр не преминул бы, что называется, совместить полезное с приятным – убрать свидетеля и попридержать Эрика в живых, чтобы впоследствии шантажировать вас.

– Совершенно верно, – подтвердила Бренда. – Я полагаю, что Александр захватил Эрика и теперь держит его в плену с прицелом на шантаж.

– Вы уже что-то предприняли? – спросил я.

– Разумеется. Мы сразу же начали активные поиски, установили круг лиц, с которыми общался Эрик и от которых Александр мог прознать о его появлении. Расследование возглавил Джо, так как у него немалый опыт в таких делах, однако первой на след напала я. Далеко идти не пришлось – когда я расспрашивала отца Мориса, Франсуа де Бельфора, который нашёл записку от Эрика, его ответы показались мне несколько путанными. Он ссылался на то, что в последнее время его память даёт сбои, но кое-что меня насторожило – в частности то, что он сразу же выбросил записку в мусоросжигатель, едва лишь её прочитал Морис. Я, конечно, понимаю, что нет никакого смысла захламлять ящики стола или карманы бесполезными клочками бумаги, и всё же при данных обстоятельствах... Короче, я уговорила Бельфора-старшего на сеанс глубокого гипноза и обнаружила, что его воспоминания о том дне, когда исчез Эрик, отчасти ложные. Например, он утверждал, что свыше трёх часов провёл в своём марсельском офисе, а по данным отдела учёта в тот день он там вовсе не появлялся. Далее, Бельфор был уверен, что лишь на пару минут завернул в Альпы, взял записку Эрика и сразу же отправился домой. Проверить, так ли это, не составляло труда, поскольку сенсорная пластина на замке входной двери фиксировала отпечаток пальца каждого входящего и выходящего, а также время, когда дверь открывали. Оказалось, что Франсуа де Бельфор пробыл в особняке с пяти часов двадцати двух минут и до без четверти одиннадцать утра по местному времени. Кстати, я не поленилась пересчитать время, когда якобы был убит Эрик; вышло где-то в районе полдесятого. Так что в распоряжении Александра было больше часа, чтобы вернуться и внушить Бельфору-старшему ложные воспоминания.

– Тебе не удалось восстановить его память?

– Увы, нет. Даже под гипнозом Франсуа де Бельфор твёрдо придерживался своей версии событий, и ничто не могло поколебать его уверенности. А между тем я убеждена, что его истинные воспоминания о событиях того дня выведут на след Александра. Но ни мне, ни кому-либо другому из нас оказалось не под силу снять гипнотический блок.

– Даже Дейдре? – удивился я.

– Если ты имеешь в виду свою дочь, то она также потерпела фиаско. А что касается Дейдры-Хозяйки, – с этими словами Бренда посмотрела на Дейдру-Хозяйку, – до сих пор она категорически отказывалась помочь нам.

– Даже так?! Но почему?

Дейдра вздохнула:

– Я всех вас люблю, Артур, и судьба Эрика мне далеко не безразлична. Но пойми, что Источник не должен напрямую вмешиваться в дела человеческие, для этого существуете вы, адепты. А я не адепт, я Хозяйка. Я олицетворяю собой Источник, и любые мои действия – суть действия Источника. В идеале я обязана быть беспристрастной и не делать различия между людьми, вне зависимости от того, плохие они или хорошие, знаю я их или нет, нравятся они мне или не нравятся. Источник не Бог, он Стихия, и у него совсем иные этические категории: хорошо то, что способствует поддержанию стабильности и равновесия во Вселенной, плохо – что нарушает её, а остальное его не касается. И не должно касаться меня как Хозяйки.

– Это не может не касаться тебя, – возразил я. – Ведь ты человек, обладаешь свободой воли, и у тебя есть свои собственные этические категории. Ты в принципе не можешь быть беспристрастной, поэтому не насилуй свою человеческую сущность. Источник не лишил тебя человечности – значит, она нужна и ему.

– Не дави на Дейдру, брат, – отозвалась Бренда. – В этом уже нет необходимости. Когда я увидела, что она упорствует в своём нежелании помочь нам, то применила недозволенный приём. С согласия Кевина я рассказала обо всём Брендону – и уж перед ним Дейдра не смогла устоять.

Брендон и Дейдра дружно потупились.

«Ага! – подумал я. – Теперь понятно. Ты действительно любишь всех нас – но некоторых любишь больше, чем других».

Дейдра снова вздохнула:

– Ты прав, Артур. Я человек и ничто человеческое мне не чуждо. Я так и не смогла стать идеальной Хозяйкой Источника.