Космическая станция "Василиск" - Вебер Дэвид

Коммерческие преимущества очевидны, и разбросанные в пространстве терминалы Сети, словно магниты, притягивают коммерсантов. Все торговые пути проходят через центральный узел, а следовательно, через пространство Мантикоры, ставшей перевалочным пунктом для сотен других миров. Транзитные пошлины в Королевстве — самые низкие в Галактике, но прибыль от них все равно гигантская.

Однако неумолимые законы логистики одновременно превращали Сеть в угрозу. Там, где способны пройти мультимегатонные грузовые суда, пройдут и супердредноуты, а экономическая выгода вполне достаточна, чтобы привлечь внимание жадных соседей. Жадных и сильных.

У мантикорцев довольно долго не было причин беспокоиться по этому поводу. Но причины все-таки появились. После почти двух веков бесплодных попыток укрепить разваливающуюся экономику Народная Республика Хевен пришла к выводу, что у нее остался единственный выход: сделаться завоевателем. Ей требовались ресурсы для поддержания привычного образа жизни. Народный Флот Республики за последние пять десятилетий вполне доказал свою состоятельность. Хевениты уже двадцать лет контролировали звезду Тревора — один из терминалов Сети — и, вне всякого сомнения, не собирались останавливаться на достигнутом.

Особенно, подумала Хонор, они желали бы заполучить Центральный Узел, поскольку без него остальные терминалы имели весьма ограниченную полезность.

В качестве меры предосторожности Королевство аннексировало систему звезды класса G5 Василиск. Поскольку в системе была лишь одна пригодная для жизни планета, это весьма усложняло задачу. Планету, еще до пришельцев-людей, населяла разумная раса. Либералы приходили в ужас при упоминании об «оккупации» аборигенов, а прогрессисты, со своей стороны, возражали против аннексии, поскольку уже тогда понимали, что Хевен однажды обратит свои взоры к Силезской конфедерации, и путь их лежит прямо через Василиск. Они опасались, как бы хевениты не сочли действия мантикорцев провокацией, а вся их внешняя Политика сводилась к попыткам подкупить руководство Народной Республики, а не раздражать его. Что до Ассоциации консерваторов, то все, что угрожало вовлечь их в галактические дела за пределами безопасных границ системы, непременно подлежало анафеме.

Василиск сделался яблоком жестокого раздора между основными политическими партиями. Несмотря на широкую поддержку Палаты общин, в том числе и своих верных сторонников либералов, центристам и роялистам с трудом удалось протащить аннексию через Палату лордов. При этом правительство ввело массу ограничений. По одному из них (по мнению Хонор, невероятно глупому), на Василиске запрещалось возводить постоянные военные укрепления и флотские базы, а мобильные единицы разрешалось содержать лишь в минимальном количестве. В сложившихся обстоятельствах, особенно учитывая растущий скачками объем перевозок через вновь открывшийся терминал, следовало ожидать, что отправлять будут самых лучших. Однако с приходом сэра Эдварда Яначека на пост Первого лорда Адмиралтейства все получилось строго наоборот.

Яначек, к сожалению, был далеко не единственным из тех, кто недооценивал значение Василиска, но его предшественники, по крайней мере, основывали свое решение не только на личных интригах. Они рассматривали пикет как аванпост — этаких впередсмотрящих, чье уничтожение станет сигналом для основного флота. Если Правительство не позволяет разместить силы, достаточные для удержания системы, зачем жертвовать большим количеством кораблей только лишь ради чести флага?

Первый Лорд Адмиралтейства пошел еще дальше. Он сократил гарнизон Василиска даже ниже оговоренного уровня, поскольку видел в нем угрозу и обузу, а не ключевой пост. Будь его воля, Яначек просто игнорировал бы систему вообще, а поскольку на это он все-таки не имел права, то, по крайней мере, пресек отправку на станцию кораблей, имевших хоть малейшую ценность. Таким образом, станция «Василиск» превратилась для Королевского Флота Мантикоры в место отбывания наказания. Свалку. Сюда посылали самых некомпетентных и тех, кто навлек на себя неудовольствие Их лордств.

Вроде капитана Хонор Харрингтон и экипажа КЕВ «Бесстрашный».

Глава 5

Пройдя внутренний периметр защитных сооружений терминала, КЕВ «Бесстрашный» гладко затормозил перед стыковочным терминалом. За их спиной бледно светили основное и сопутствующее солнца системы Мантикоры, G0 и G2, уменьшившиеся до размеров самых обычных звезд, поскольку Узел лежал почти в семи световых часах от них.

Посторонний, оказавшись в центральном посту «Бесстрашного», мог и не распознать атмосферу уныния, охватившую корабль. Но посторонний, подумала Хонор, машинально почесывая Нимицу подбородок, не жил с экипажем неделями. Не впитывал унизительную обреченность, вызванную приговором к станции «Василиск». Не наблюдал, как люди все глубже забиваются в свои раковины, пока выполняемые ими обязанности не становятся единственной ниточкой, связывающей их с капитаном.

Харрингтон откинулась на спинку кресла и уставилась на тактический монитор. На нем отображался предполагаемый вектор «Бесстрашного», обрывающийся ровно в половине световой секунды за порогом исходящего окна терминала. Зеленая бусина легкого крейсера плавно скользила вдоль по тонкой линии, прокладывая курс через ряды циклопических защитных сооружений, и даже в своем унынии Хонор ощутила знакомый трепет перед огневой мощью, окружающей невидимые межзвездные ворота.

Самая маленькая крепость тянула на шестнадцать миллионов тонн, вдвое больше супердредноута, а соотношение военной мощи к массе у нее было гораздо выше, поскольку гипергенераторы и паруса Варшавской отсутствовали, и все полезное пространство использовалось для дополнительного размещения оружия.

Каждый форт, заключенный в «пузырь» из силовых барьеров, нес круглосуточную боевую вахту. Способа заранее известить о прибытии корабля по Сети на другой терминал еще не придумали, а поскольку никто не в состоянии оставаться бдительным вечно, внезапная атака, скажем, со стороны звезды Тревора очень даже не исключалась. Чтобы правильно отреагировать, защитники ведь должны еще сообразить, что перед ними агрессор, а не мирный торговец, а нападающий прибудет готовым к стрельбе, уже высматривая мишени для своих орудий.

По этой причине никто из проектировщиков оборонительных сооружений никогда не размещал их ближе чем в полумиллионе километров от терминала. Если предоставить враждебным силам возможность оказаться сразу в радиусе действия энергетического оружия, большинство укреплений погибнет, не успев сделать ни единого выстрела. С другой стороны, проходящему через сетевую станцию кораблю не разогнаться более чем на дюжину-другую километров в секунду — слишком мало для скоростной атаки. При достаточной удаленности фортов нападающим придется полагаться на ракеты, а даже снаряды на импеллерной тяге не могут достичь цели быстрее, чем за тридцать пять секунд. Таким образом, гарнизоны получают шанс привести цитадели в полную боевую готовность. На практике, подозревала Хонор, защитники, скорее всего, не успеют управиться в установленное время, и ракеты их опередят. Возможно, именно поэтому защитные системы фортов даже в мирное время, в отличие от наступательного оружия, оставались настроенными на перехват управления аварийными компьютерами.

В случае войны крепости усиливались за счет густо засеявших окрестное пространство боевых платформ — старомодных, напичканных бомбами-лазерами спутников с дистанционным управлением, — расположенных гораздо ближе к станции и запрограммированных автоматически атаковать все, что не идентифицируется однозначно как дружественное. Противник, используя фактор внезапности и пустив в ход энергетическое оружие, имел возможность уничтожить часть платформ, но их все равно оставалось достаточно, чтобы причинить врагу максимум неприятностей. В мирное время такие меры никогда не использовались. Никому не хотелось попасть в неловкое, мягко говоря, положение, угробив пассажирский лайнер, чьи сигнатуры случайно оказались нераспознанными.

Чтобы иметь возможность заполнять образующиеся в ходе сражения бреши, форты внешних колец обладали способностью передвигаться. Низкий порог максимального ускорения, гораздо меньше сотни g, компенсировался точнейшими расчетами. Цитадели успевали перехватить направляющиеся внутрь системы силы врага, а их двигатели имели мощность, достаточную для генерации импеллерных клиньев и силовых барьеров.

Однако всей многочисленности, огневой мощи и мобильности крепостей вряд ли хватило бы, случись наихудшее. Такой мощный противник, как, например, Народный Флот хевенитов, мог применить многостороннюю атаку.