Озма - Любовь Отраднева

Машину вёл Расщепей. Озма сидела с ним рядом и держала ещё одну огромную охапку цветов. Она страшно устала и начинала уже дремать. Голова её невольно склонилась на плечо отчима. Это ему мешало, но он не сделал ей замечания. «Спи, девочка, — думал он с нежностью, — спи, и пусть не будет в твоей жизни потрясений, которые не давали бы тебе заснуть. Спи, звезда ты моя, Александра!»

Часть четвёртая. Сын Расщепея 

Козни Дораэмона

Два года прожила Адальжиза с Дораэмоном в Японии. И всё бы хорошо, да только деревянный родственник Расщепея обладал весьма неуравновешенным характером и частенько колотил возлюбленную, стоило ей хоть чуть-чуть ему не угодить.

Мерзявка не умела, как японские женщины, всё терпеть и только кланяться господину. Она вернулась на Найду. Вытащила из стены Шиферного Гвоздя. Отобрала у Озмы близнецов. И не переставая целовала всех троих. Муж и дети тут же всё простили.

…Дораэмон, конечно, понятия обо всём этом не имел. Он был уверен, что мерзявку отбил у него Расщепей. И японская деревяшка поклялась:

— Я страшно отомщу! И орудием мести будет его родной сын, Николай!

Дораэмон украл Колю почти восемнадцать лет назад. Поскольку схоронил уже трёх жён, а детей у него так и не было. Ещё оправдывал себя: «У Саши и Ирины могут быть ещё дети!» Ещё пытался после этого поддерживать с Расщепеями хорошие отношения…

Никто ничего не знал. И даже милиция. Потому что Дораэмон немного умел колдовать и устроил так, что Николай в одну секунду оказался в Японии. И с тех пор там жил, считая себя сыном Дораэмона…

Как снег на голову…

Кинофабрика в Бомбее. Бесконечные коридоры и двери по сторонам. Тишина. За дверями кипит работа. В коридорах пусто.

Нет, уже не пусто. Вдруг в одном из них появляется какой-то юноша и идёт мимо дверей, читая на них надписи. Лицо у него серьёзное, сосредоточенное, если не сказать — грустное. Наконец он видит табличку: «Главный режиссёр».

Юноша, видимо, хочет постучать, но не решается.

— О могучие звёзды, держащие в руках наши судьбы! — шепчет он. — О отец мой, великий Дораэмон! Дай мне силы это выдержать! — и нерешительно стучится.

— Войдите! — говорит за дверью звонкий девичий голос.

Юноша входит и сразу теряет остатки решимости. Похоже, он увидел в кабинете не того, кого ожидал. Перед ним — девушка, ровесница ему или чуть моложе, красивая. Чёрные глаза её смотрят приветливо.

Странный посетитель переминается с ноги на ногу и молчит. Девушка улыбается, от чего становится ещё краше, и говорит:

— Здравствуйте. Вам кого?

— Мне… Режиссёра Расщепея, — отвечает, запинаясь, юноша.

— Я режиссёр Расщепей, — заявляет девушка. — Что дальше?

Посетитель беспомощно хлопает глазами. Юная режиссёр откидывает за спину длинную чёрную косу с жёлтой лентой и, не выдержав, заливисто хохочет. Юноша заражается её весёлостью и тоже смеётся. Робости — как не бывало. Отсмеявшись, он уже спокойно говорит:

— Мне, наверное, не вас надо.

— А кого же? Александра Дмитриевича? Он сейчас придёт. Он на аудиенции у короля. Подождите полчасика. Хотите чаю?

— Нет, спасибо. А можно вас спросить: вы его дочь?

— Приёмная.

— А-а… А то я удивился. Дело в том, что я его родной сын.

— Вы же пропали без вести!

— Я был всё это время в Японии. Меня украл ужасный Дораэмон, — с этого места он снова начал запинаться, словно плохо знал свою роль. — Я только недавно от него удрал, и сразу сюда, к родному отцу. Мне Адальжиза рассказала, где он.

— Здорово! — девушка в восторге, глаза её сияют. — Давайте наконец знакомиться, раз мы оба дети Расщепея! Меня зовут Озма, а вас?

— Николай. Вам сколько лет?

— Семнадцать. Недавно школу кончила.

— А мне восемнадцать. Кем будете?

— Я уже есть — второй режиссёр, а когда и первый.

— Смена отцу?

— Да. А вы кем хотите быть?

— Астрономом. Или лучше — космонавтом. Хочу достичь далёкой звезды! — лицо Николая разгорается. Он не очень похож на отца, глаза у него серые, унаследованные от матери. Но сейчас Озма узнаёт в этих глазах Расщепеево сияние.

…Они говорили долго, до самого прихода Расщепея. И Николай был отличным собеседником, когда не касался Дораэмона и отца. О них он говорил, как казалось Озме, заученно и неискренне.

А потом пришёл сам Сан-Дмич. Озма тут же огорошила его новостью. И началась сцена, которую не опишешь словами. Расщепей забыл обо всём на свете. Он обнимал обоих ребят и едва не плакал. Озма тоже радовалась. Но Николай вёл себя так, что девушке хотелось крикнуть ему, как плохому актёру: «Лыко-мочало, снова!»

Паломничество Беренгарии

Соседи делали огромные глаза и шептались:

— Совсем осколочная семья у этих Расщепеев! Отчим и мачеха, пасынок и падчерица — всё налицо! Да ещё этот Кишан, да ещё эта Пруденция… Жди больших скандалов!

Но, к великому разочарованию сплетников, семья жила дружно. У Пруденции, Ишоды и Расщепея было трое детей на троих, и все как бы общие. Чем дальше, тем искреннее становился Николай. Он уже не казался актёром, плохо знающим роль. С Озмой у них установились отношения простые и дружеские. Кишан, правда, сначала невзлюбил Николая — тот, по его мнению, бросал чересчур уж нежные взгляды на Озму. Но скоро все поводы для ревности исчезли. Появилась Беренгария.

Вообще-то Расщепеи знали Беренгарию уже года два. Она была маленькой белой собачкой. Принадлежала, как и Флоренс Недомби, к старинной киношной семье. Сама с успехом снималась в фильмах Александра и Озмы. И частенько бывала у Расщепеев, и на репетициях, и просто так. С Озмой они были закадычными подругами.

У подруги Беренгария и познакомилась с Николаем. И влюбилась — горячо, на всю жизнь. Осознав это, она тут же придумала, что делать. Для начала подговорила деревянного Славика отвезти её в Волшебную страну. А там добилась аудиенции у волшебницы Стеллы. Добрая фея была искренне рада помочь:

— Такой необычной свадьбы я не устраивала с тех пор, как венчала Урфина Джюса с его половчанкой! Конечно, я превращу тебя в человека!

…И вот новая Беренгария появилась у подруги. Кстати, Стелла не выбирала ей внешность — сразу сказала, что превращение отразит её внутреннюю сущность. Сущность получилась достаточно симпатичная — совсем не похожая на Озму, белокурая, кареглазая, небольшого роста, но отлично сложённая, с голосом чистым и звонким, с улыбкой весёлой и ласковой.

Беренгария понравилась всем, кроме Кишана, мысленно обозвавшего её «белобрысым ничтожеством». Расщепей, правда, сначала ворчал, что «собака страшная» спутала ему все карты. А потом прикинул и решил, что такая Беренгария в очередной картине даже нужнее.

А Николай? Ну, тот, увидев белокурую актрису, окончательно объявил Озму своей сестрой и глядел с тех пор только на Беренгарию.

Исповедь

Кончался третий месяц пребывания Николая у отца. Был вечер. Расщепеи, как всегда, сидели вокруг стола, разговаривали, смеялись… Только Коли не было с ними. Сославшись на головную боль, он одиноко сидел в спальне, глядя в одну точку. Лицо у него было несчастное. И он даже сам не заметил, как начал думать вслух:

— Сегодня истекает срок… Он или я! Конечно, я: ведь они все такие хорошие! И Дораэмон — не отец мне! Я не сделаю этого! Никогда! А всё-таки жалко умирать… Жизнь только начинается… Беренгария…

— Я здесь, — вдруг прозвучало в ответ.

Николай поднял голову. На подоконнике стояла Беренгария. Её не ждали сегодня. Она пришла сама, словно её притянуло магнитом. И влезла в открытое окно первого этажа…

— Ник, что с тобой? — озабоченно спросила Беренгария. — Лицо у тебя похоронное, говоришь какие-то непонятные вещи…

И Коля понял, что только этой девушке может открыть гнетущую его тайну. И рассказал ей обо всём. О своём безрадостном детстве в Японии. О том, как Дораэмон сказал ему:

— Сын мой! Лети на Найду, разыщи там режиссёра Расщепея и скажи ему, что ты — его пропавший сын. Вотрись к нему в доверие и при первом удобном случае убей его!

Николай не любил деревянное существо, которое считал своим отцом. Но Дораэмон всегда держал парня в беспрекословном подчинении, да ещё представил Расщепея чудовищным злодеем, извергом и негодяем.

— Если через три месяца ты этого не сделаешь, — сказал напоследок Дораэмон, — кара настигнет тебя, где бы ты ни был!

И это не пустые слова: ведь Дораэмон умеет колдовать!

Итак, Коля прилетел на Найду. Объяснил своё появление историей, сочинённой Дораэмоном. Сам юноша в неё не верил, но она была почти правдой… Николай начал «втираться в доверие». И так привязался ко всей семье Расщепеев, что понял: Дораэмон — клеветник и обманщик, а режиссёр Сан-Дмич — действительно его отец. И вот сегодня придёт расплата…