Мой несбыточный сон (СИ) - Александра Плен

  Мы с Пахраном одновременно обернулись к канцлеру и синхронно поклонились, как послушные болванчики.

  -Я смотрю, вы не наговорились за прошлое время?. Может мне стоит дать вам возможность продолжить ваши беседы в кабинете дознавателя? - голос сочился ядом.

  - Лорд Антеро, извините меня, - Пахран по военному склонил голову. - это я задержал госпожу Веронику поздороваться.

  -Идите в мой кабинет и ждите меня там, - отмахнулся канцлер.

   Мы остались вдвоем посреди фойе. Проходящие мимо служащие опасливо обходили нас по широкой дуге. И вдруг, я со стороны увидела всю нелепость нашего противостояния. Маркиз, со своей высокомерной наглой ухмылкой, рассматривая меня с высока. Я, как нахохлившийся маленький воробей, сжав кулачки, исподлобья, злобно, прожигаю его взглядом. Это просто смешно и глупо. Я подняла голову и широко весело улыбнулась, глядя ему в глаза. Сначала удивленно, потом растерянно канцлер смотрел мне в лицо и стремительно теплели, озаряясь мягким внутренним светом его глаза.

  - Мир? - с улыбкой, я протянула для пожатия ладонь.

  Он посмотрел на мою руку, как на ядовитую змею, опасливо отступая на шаг назад.

  -Госпожа Арсон, может вы уже, наконец, пойдете работать и перестанете мозолить мне глаза? - процедил сквозь зубы.

  - Конечно, милорд. Уже иду. Доброго дня, - мягко сказала я и развернувшись медленно пошла в архив, оставив растерянно стоящего мужчину за спиной.

   Я думала о случившемся весь день. Похоже я нашла у маркиза слабое место и беспроигрышную тактику поведения с ним. Канцлер боится моих улыбок, точнее своей реакции на них. И если я начну себя вести с ним кротко и смиренно, он больше не будет ко мне цепляться.... Надеюсь...

  Ура! Мне наконец привезли ткацкий станок. Немного другой, больше чем мой, домашний. Но все равно безумно красивый. Я любовно гладила перекладины, нежно провела рукой по челноку. Я была счастлива. И с улыбкой обернулась к архивариусу.

  -Спасибо за этот чудесный подарок.

  -Нет, девочка, благодари канцлера, это он приказал поставить тебе станок.

  -Ага, значит даст какую-то новую работу на благо государства, - вздохнула, но не слишком грустно, так как я была рада наконец заняться любимым делом

  Маркиз не преминул вскоре заявиться в библиотеку. Небрежный кивок и высокомерно:

  -Госпожа Арсон, к вашим обязанностям младшего архивариуса добавятся еще обязанности по вашему прямому профилю - плетению сновидений. Вот первое задание, - он протянул бумагу.

  Я прочитала заказ и перевела на канцлера ошарашенный взгляд.

  -Но ведь это же противозаконно, именно из-за такого заказа вы меня сюда и упекли!

  -Госпожа Арсон, то что требую я - всегда законно и на благо государства. Так что берите нитки и за дело, мои приказы не обсуждаются, - припечатал он выходя.

   С враз испортившимся настроением я села за стол и отвернулась к окну. У меня был приказ создать сон для посла соседней Карминии, вчера приехавшего во дворец с делегацией, в связи с недавним скандалом из-за шпионажа. Отношения между нашими странами были натянуты и слухи ходили самые неутешительные. Прогнозировали возможную войну... Посол был негативно настроен ко всему, что его окружало в столице. Говорили, что он даже ел пищу, приготовленную его слугами из привезенных с собой продуктов. 'Совершенное самодурство', - подумала я. Мне же приказали сплести наволочку со сном о нашей прекрасной стране. Чтобы за несколько дней прибывания в столице он проникся любовью и патриотизмом к моей родине. Почти невозможный заказ. 'Нет', - сказала я себе, - 'Невозможный, если ты и дальше будешь кукситься и дуться на канцлера. Поэтому прочь грустные мысли и берись за работу'. Я смотрела из окна на городской парк, расположенный напротив здания, на гуляющих мам с детьми, на проезжающие мимо кареты, спешащих людей. Вспоминала свой дом, теплый, родной, любимый. Друзей, соседей, знакомых с детства. Наш провинциальный, может немного и наивный, но такой искренний и открытый мирок, где прожила всю жизнь, где все знают друг друга и всегда придут на помощь.

  Я придумала, я сделаю сон именно таким, и взялась за нитки.

   Вечером отдала наволочку секретарю и больше я о после не слышала. Но краем уха, сплетня о том, как понравилось ему в нашей стране, и как он собирался вскоре опять ее посетить все-же дошла до меня. В канцелярии мне выдали премию за отлично сделанную работу и устную благодарность от канцлера. Сам он архив так и не посетил.... Поговаривали, что маркиз уехал к невесте, и скоро должна состояться их свадьба. Девушки из секретариата рассказали, что король давно настаивал на венчании, но канцлер все время отодвигал дату свадьбы... Но видимо оттягивать дальше было уже невозможно. Я впала в задумчивость на несколько дней... Были две новости, связанные со свадьбой канцлера, хорошая и плохая. Хорошая в том, что женившись он наконец забудет про тот дурацкий сон о страсти и, возможно, воспылавший любовью к жене, оставит меня в покое, а возможно даже разрешит уволиться, что бы я не маячила у него перед глазами.

  Плохая была в том, что мое непослушное сердце по прежнему не хотело воспринимать наше огромное классовое и социальное неравенство, трепыхалось и болело, на что-то надеясь... Парадокс, не правда ли?

   Маркиз приехал через пару недель, раздраженный и злой. Устроил разнос в управлении, по увольнял заместителей. Его обходили стороной и лишний раз боялись потревожить. А мне опять навалили кучу работы... Периодически я плела легкие веселые, незамысловатые сновидения для семьи монарха, то наследнику престола, то дядюшке, то кузине... Но в основном сидела разбирала отчеты и архив.

   'Рано или поздно это должно было случиться'. - вздыхала я потерянно. Сегодня утром ко мне подошла убитая горем женщина, работающая уборщицей у нас в управлении и попросила помочь. Ее сын умирал. Лекари и маги, которых она могла пригласить, пока еще были деньги недоумевали и ничего не могли сделать. Говорили, что они бессильные перед депрессией и сердечной болью. Что если ваш сын сам не сможет захотеть жить - не поможет ничего. Деньги у нее закончились, пришлось продать, все что было ценного в доме, а лекари все разводили руками. Сын медленно угасал, ничего не ел, не разговаривал и не вставал с кровати. Что же могло случиться? Он так и признался матери...