Опасная находка - Стедман Кэтрин

К этой портнихе в подвальчик на Сэвил Роу[14] мы пришли ради небольших переделок. Много и не понадобится, платье сидит на мне как перчатка.

К этой портнихе ходил отец Каро, когда еще был жив. Я не знаю, как именно он умер, возможно, от инфаркта, он был уже стар. Каро — очень поздний ребенок, мне кажется, она появилась на свет, когда ему было лет шестьдесят. Мне мало что о нем известно — только осколки информации из разговоров, недостаточные, чтобы раскрыть тему. В туалете на первом этаже ее дома висит чек в рамочке. Чек на миллион фунтов, на его имя. В самом доме в Хэмпстеде, завещанном лично Каро, пять этажей, а еще сад размером с Рассел-сквер за этим домом. Ее отец был миллионером старой школы, по крайней мере, к такому выводу я пришла. В гостиной, небрежно прислоненный к стене, стоит оригинал Уорхола.

В общем, когда Каро дает мне советы, я стараюсь к ним прислушиваться, если могу себе это позволить. Платье мне подгоняют бесплатно. Не знаю почему, но я не отказываюсь.

— Отлично, все готово, милая. — Мэри стряхивает нитки с колен, поднимаясь.

Когда мы снова оказываемся на улице, Каро поворачивается ко мне.

— Поздний ланч?

Я умираю от голода. Я не ела со вчерашнего вечера. И, в крайне нерациональном порыве, я решила пропустить сегодня завтрак, чтобы не испортить мерки для платья. Знаю, знаю, в день свадьбы я все равно буду есть. По правде говоря, я очень даже предвкушаю это — банкет, который мы заказали, обещает быть просто чудесным. Все забронировано, депозит внесен. Проба меню на следующей неделе. Потрясающе. Боже, как я хочу есть!

— Было бы идеально.

Я смотрю на часы, они показывают три часа дня. Позже, чем мне казалось, но мне и вправду нужно поговорить с ней. Потому что звук нервных шагов босых ног Марка раздается в моей голове, словно на повторе. Мне нужно поговорить о работе Марка. Я не хочу этого, но я должна. Мне просто необходимо с кем-то потолковать. Пусть даже я почувствую себя предательницей оттого, что обсуждаю наши отношения с другими людьми. Обычно все совсем наоборот. Обычно мы с Марком обсуждаем других людей. Друг о друге мы практически ни с кем не говорим. Мы — отдельная ячейка общества. Непроницаемая.

Надежная. Есть мы, и есть весь остальной мир. Так было. До того, как все это началось.

Но дело не в Марке, проблема тут вовсе не в нем. Я просто не знаю, как поступить. Как исправить то, что происходит. Каро, кажется, читает это по моему лицу.

— Пошли. Мы отправляемся к Джорджу, — заявляет она.

Да, Джордж. У Джорджа в это время суток будет тихо. Это роскошный, «только для своих», ресторан со столами под навесом, выходящим на другую сторону улицы в самом сердце Мэйфейр. Галерея дает Каро доступ куда угодно. Она берет меня за руку и ведет глубже в Мэйфейр.

— Что случилось? — интересуется она, как только официант ставит перед нами два запотевших бокала воды со льдом и исчезает.

Я смотрю на нее, глотая воду, и долька лимона настойчиво тычется мне в губу.

Каро ухмыляется.

— Только не говори мне, что ничего не случилось, ты совершенно не умеешь врать, Эрин. И ты отчаянно хочешь мне что-то рассказать, это видно. Так говори. — Она подносит свой бокал к губам и делает глоток, выжидая.

А у меня заканчивается вода. И лед гремит в бокале.

— Если этот разговор и состоится, тебе придется сразу его забыть. Пообещай мне. — Я осторожно ставлю пустой бокал обратно на стол.

— Да черт возьми, крошка. Ладно, хорошо, обещаю. — Она откидывается на спинку стула и поднимает брови.

— Марк… Его уволили. — Мой голос чуть тише, чем раньше, я отлично вижу бизнесменов, сидящих через три столика от нашего. Мало ли что.

— Что? Уволили? — Она подается вперед и тоже понижает тон до моей громкости. Ну и парочка мы с ней, черт возьми.

— Нет, пока не уволили. Он в оплачиваемом отпуске, но финансового пакета не будет. Никаких единовременных выплат. Они заставили его уйти с должности в обмен на рекомендации. Если бы он отказался, они все равно его уволили бы, но без рекомендаций. Судя по всему, они так и хотели поступить, пока его босс не уговорил остальных начальников на уход по собственному желанию.

— Что?! Что за дерьмо! Это же… да это просто смешно! Черт возьми, он хоть в порядке? — Каро переключила октаву. Бизнесмен заерзал на стуле и повернулся в нашу сторону. Я шикнула на нее.

— Все в порядке. В смысле… он не в порядке, но это нормально. Но сложно, потому что я очень хочу быть рядом с ним и в то же время не хочу… ну, понимаешь, унижать его тем, что ему помогаю. Это очень деликатное дело. Мне нужно как-то помочь ему, но незаметно. И не пойми меня неправильно, это не потому, что с ним нужно носиться или что-то вроде того. Я хочу это сделать, потому что люблю его, Каро. Я хочу, чтобы он был счастлив. Но он не позволит мне сделать себя счастливым. Он словно думает, что тревога помогает ему сосредоточиться на чем-то, словно она поможет все исправить. Я никогда не видела, чтобы он так себя вел, понимаешь? У него всегда есть план, но нынешний план разваливается. Вся ситуация с ЕС, гребаный Брекзит, земля уходит из-под ног, стерлинг на рекордно низком уровне, правительство, новый премьер-министр, новый иностранный секретарь, боже мой. Дональд Трамп! Все через задницу. И самое неподходящее время для долбаного тотального шторма.

— Хм. — Каро сочувственно качает головой.

Я продолжаю:

— И я не хуже его понимаю, что все это сводит на нет его шансы на новую должность. И не только это. Даже если кто-то ищет сотрудника, сложно будет продать будущему нанимателю идею, что он ушел с должности без достойной вакансии на руках. Он говорит, все будут думать: «А зачем ему это понадобилось?» Как выяснилось, выглядит это странно. Ну, по крайней мере, он так считает. А я говорю: просто скажи людям, что тебе там не понравилось. Или скажи, что хотел устроить перерыв в работе перед свадьбой. В смысле, это же не преступление — просто взять отпуск. Но я все равно вижу, что он имеет в виду. Это выглядит как слабость. В смысле, для них. Как будто он не смог справиться с давлением и вынужден был «взять отвод». Вроде как у него был нервный срыв или нечто вроде того. Ах! Господи, как это бесит. Серьезно, Каро, это сводит меня с ума. Я не могу это исправить. Все, что я предлагаю, оказывается не в тему. Я не знаю, что делать. Поэтому просто сижу с ним, слушаю и киваю.

Я замолкаю. Она ерзает на стуле. Смотрит на улицу и мудро кивает, прежде чем ответить:

— Я не знаю, что сказать, милая. Понимаю, это чертовски бесит. Меня бы это свело с ума. Но Марк же умный парень, так ведь? В смысле — да ладно, он же может заняться чем угодно, да? Почему бы ему не сменить работу? С его опытом он запросто сможет найти себе дело в любой области. Почему он не ищет себе что-то другое?

Ответ на это очень прост. Я сама ответила бы точно так же, попроси меня Каро сменить направление карьеры. Я не хочу заниматься чем-то другим. И Марк не хочет искать себе совершенно другое дело.

— Он может, это правда. Но, знаешь, я очень надеюсь, что до этого не дойдет. Мы все еще ждем ответа на кое-какие вопросы. К тому же свадьба приближается, а мне кажется, что он немного отстранился от этого.

— От чего? От планирования свадьбы? Или от самих отношений?

— От… планирования? Я не знаю. Я не знаю, Каро. Но точно не от отношений. Нет. — Теперь мне уже почти стыдно.

— Он ведет себя как козел? — Ее тон становится непривычно искренним для нее. А я не могу не рассмеяться.

Каро тут же хмурится, наверное, потому что я сама сейчас веду себя несвойственным мне образом. И выгляжу, наверное, сумасшедшей.

— Прости! Нет. Нет, не ведет. Он отнюдь не козел.

Я смотрю на ее встревоженное лицо, на морщинки на ее лбу.

И внезапно я понимаю, что в этом разговоре нет смысла. Каро не знает, что мне делать. Понятия не имеет. Ей вообще мало что обо мне известно. В смысле, мы друзья, но мы мало знаем друг друга. Так что никаких ответов я тут не найду. Мне нужно поговорить с Марком. А этим разговором с ней я только все путаю. Мы с Каро должны были болтать о цветах, торте и девичнике. Я резко беру себя в руки.